сотрудников – не более чем подельниками в грязном и весьма подлом деле.
Итак, в один из жарких июньских вечеров полковник, как это частенько бывало, взял свою группу ядра и повёл её на берега прозрачной Быстрянки. Река в половодье далеко выходила из своих берегов, а потом, понемногу отступая, оставляла вдоль отмелей большие гряды чистого сыпучего песка. На этом песке было очень удобно отрабатывать различные приёмы с подсечками и бросками, да и весёлое пение гнездящихся в прибрежных зарослях пичуг настраивало спортсменов на радостный лад.
Как обычно, Братченко взял с собой магнитофон, и примерно около часа его лучшие ученики тренировались максимально расслабляться, легко, словно кошки или рыси, передвигаться, и будто играючи старались расправляться со своими ловкими партнёрами.
После тренировки все, смеясь и дурачась, искупались в прохладных водах, затем обсохли в лучах тёплого летнего солнца и стали пить травяной чай из захваченных термосов. Почти всегда Братченко заканчивал подобные посиделки недолгой беседой на различные темы, касаемые самого разнообразного спектра вопросов, от политики и экономики до понятия веры и духовности.
Так и теперь, он сломал в ближайших кустах несколько сухих ровных палок, связал их вместе посерёдке лыком и воткнул получившуюся штуку в песок, после чего указал на неё рукою.
– Скажите мне, ребята, – спросил он у бравой компании, – как вы думаете – что это такое?
Парни в недоумении воззрились на белесое изделие братченковских рук. Это вообще-то был крест из сухих ольховых веток, но крест весьма необычный, поскольку на уровне перекрестья традиционного что ли креста в него была вставлена дополнительная палка, направленная перпендикулярно обычной крестовине.
– Хм, – первым отозвался Олег Перепёлкин, голубоглазый смешливый блондин, отличавшийся недюжинным чувством юмора и подвижным задорным нравом, – Это, Пал Иваныч, не иначе как ельцинская загогулина…
Почти все рассмеялись. Улыбнулся и сам Братченко. Действительно, беспалый, сильно нелюбимый народом президент «дорогой Рассиянии» испил уже, казалось, всю чашу людского терпения, и хотя он недавно совершенно неожиданно отказался от власти в пользу своего протеже Владимира Путина, но все его нелепые выходки и любимые словечки ещё не успели испариться из массовой народной памяти.
– Это трёхмерный крест, Павел Иванович, – рассудительно заметил Сергей Меньшов, самый, пожалуй, способный из всех учеников Братченко по части духовного понимания, – Три прямые, совмещённые в одной точке и перпендикулярные друг другу.
– Правильно, Серёжа, – кивнул головой довольный полковник, – это и в самом деле трёхмерный крест. Но ещё он называется, а, вернее будет сказать назывался, Крестом бога Велеса. Вы, конечно же, знаете этого бога наших славянских предков?
– Естественно, знаем! – тут же выпалил скорый на слово Олег, – Это скотий бог, бог богатства. Его ещё в виде медведя представляли...
– Верно, Олежек, – опять кивнул согласно Братченко, – так о нём пишут в учебниках истории. Но пишут не всё… Велес – это, прежде всего, бог мудрости и меры, бог справедливости и гармонии, бог знания или, как бы сказали сейчас, информации. Его также называли Волосом, а у родственных славянам балтов Велсом, Велнсом, Вельнясом и Велинасом. Волхвы, жрецы восточных славян, очень почитали этого загадочного бога и считали его древнее и главнее самого Перуна. Кстати, слово «волхв» означает не что иное как «Волоса хвалящий». Волхвы – это люди, посвятившие всю свою земную жизнь постижению истины. Это ведуны Древней Руси...
– А почему Велеса изображали в виде медведя? Если это, конечно, правда, а не выдумка? – перебил Братченко нетерпеливый Перепёлкин.
– Нет, не выдумка, – ответил Пал Иваныч, – Велес ведь считался хозяином природы. И медведь в лесу тоже хозяин. Косолапый ведь, как нам всем известно, зверь универсальный: он и хищный и травоядный, он любит сладкую малину и горячую кровь, он умён, он силён, он одинаково хорошо ходит по земле, плавает и лазает по деревьям. И он похож на человека… Медведь – это ещё и символ России, так что древний Велес вообще-то очень русский бог.
– Скажите, Павел Иванович, – спросил у учителя Денис Минеев, парень, выделявшийся из среды прочих своим прекрасным телосложением и бОльшими способностями к боевому искусству, – а что означают эти палки? Ведь не для защиты же от древней конницы делались подобные штуковины?
Крест Велеса и в самом деле напоминал своей формой сваренные вместе куски рельсов, так называемые «ежи», которые устанавливались во время Отечественной войны на улицах городов для защиты от танков.
– Да, Денис, ты прав, – согласился с учеником Братченко, – не для практического применения сии кресты делались. А вообще-то, они и не делались и не выставлялись нигде. Велесовы Кресты лишь представлялись в сознании. Ведь то, что они изображают, является символом нашего земного пути, нашего жизненного выбора, нашего существования и борьбы с тьмой незнания… Чтобы понятнее изложить свою мысль, я расскажу вам ещё о Велесе. Ведь Велес не полностью светлый бог. Но он и не тёмный, не демон, каковым его сделали позднее христианские проповедники. Он живёт на границе миров. Он и есть, и в то же самое время, его как бы нигде нет. Велесовы положительные качества уравновешиваются его же отрицательными качествами, поскольку Велес и есть мировые великие Весы. Кстати, его месяц – это золотой месяц листопад, соответствующий современным астрологическим Весам. Велес – это мировой оценщик, мировой технический контроль. Его занятия: делать расчёты, показывать пути, варианты, открывать возможности… Не зря его считали богом перекрёстков и развилок, богом распутья и схождения. Он также считался и богом богатства, но не только лишь земного богатства, а и богатства духовного. Ведь материальный достаток и изобилие Велес уравновешивал в человеке наличием чести, совести, сострадания и распределения. Иначе было нельзя. Иначе – бешеный демонизм и отвратительное шкурничество, а шкур – то есть алчных лихоманцев и притеснителей, – на Руси всегда особо не любили… Велес был очень земным богом, чисто конкретным, как сказали бы сейчас. Он учил умно жить на этой двойственной планете, где чёрное и трудное размешано повсеместно со светлым и лёгким. Получается, что наука Велеса – это наука постижения материальных законов, чтобы достичь человеку земного счастья. Но Велес не ограничивал человеческое сознание одним лишь материальным. Ведь он был богом, а боги, не тёмные боги, подобные Кащею или Чернобогу, а светлые или полусветлые, как Велес, обязательно указывали людям путь вселенского совершенства. Причём Велес, как настоящий бог-математик, указывал этот путь с математической точностью, научно что ли обоснованно. Вот как вы думаете – что собою представляет каждая такая палочка?
И Братченко потрогал связанные ветки рукой и даже погладил их гладкие выбеленные поверхности.
– Я знаю, я знаю! – вытянул вверх руку вечно торопящийся Олег, – Я считаю, что палка, воткнутая в землю, означает как бы направление нашего совершенствования. Угу, точно! Смотрите – один конец у палки находится в земле. Это означает некую всеобщую нашу укоренённость в материальное. Так, Пал Ивыныч?
– Так. Правильно, – подтвердил, едва заметно усмехаясь, Братченко, – Продолжай...
– Ну, вот... А верхний конец указывает нам на небо, в некую условно высшую сферу бытия, во что-то такое божественное. Получается, что эта палка показывает нам путь к богу. Через тернии – к звёздам!
И Олег театрально изогнулся, простерев вытянутую руку ввысь, словно он и впрямь пытался дотянуться до недосягаемой небесной звезды.
Снова все рассмеялись, поскольку у блондинистого Олежки были несомненные артистические способности, причём с очевидным скоморошьи-юмористическим уклоном.
– Вот видите, ребята, – подтвердил сказанное учеником Братченко, – оказывается, чтобы заново определить значение символа, нужно всего-навсего посильнее напрячь свои мозговые извилины. Ответ прийти не замедлит… И я даже знаю, откуда он пришёл. Из архива твоей, Олег, памяти. Ведь и двухмерный христианский крест своей вертикальной составляющей символизирует, в общем, то же самое, то есть движение от мира к Богу, или от тлена и разрушения – к вечной благой жизни. Ты, Олежек, просто где-то уже об этом слышал…
Среди учеников Братченко не было ни одного ревностно верующего. Да и откуда им было взяться в постсоветской стране! Это были самые обычные обитатели небольшого городка, жившие самыми простыми земными проблемами. Единственное, что их выделяло из среды даже остальных братченковцев, так это некая неуловимая на первый взгляд жажда духовного познания, отчего мастер и стал с ними заниматься.
– Хорошо, – подытожил сказанное Братченко, – пойдём дальше... А что, по-вашему, означает палка, показывающая направление вперёд-назад?
– Позвольте мне сказать, Пал Иваныч! – первым ответил Лёша Маслов, самый маленький и лёгкий из вольных бойцов, – Это символ жизненной дороги, дороги по горизонтали.
– Так. А ещё?
– Ну-у… Не знаю...
– Павел Иванович, – спросил несколько неуверенно после довольно продолжительного раздумья Руслан Пашаев, атлетически сложенный черноволосый парень, отец которого был местным азербайджанцем, – а может, это символ времени, а? Ну, в самом деле, посмотрите – здесь точка пересечения палочных направлений будет настоящим, передний отрезок – будущим, а задний – прошлым. Разве я не прав?
– Вы оба правы, ребята, – не удержался от улыбки Павел Иванович, – Вы совершенно верно и предельно кратко охарактеризовали этот вектор мирового теоретического движения. Это путь! Да-да, наш жизненный путь во всей своей обыденности, часто такой непривлекательной, нудной, трудной и скучной. И если сосредоточиться лишь на этом пути, как делают очень и очень многие земляне, то это будет дорогой по жизни без высшего смысла, без высоких идеалов и прекрасной человеческой мечты. Этот путь вообще-то никому миновать нельзя, как нельзя миновать самого бытия. Но в заботах и пыли этой избитой дороги нам надо всегда помнить, или хоть периодически вспоминать, и о духовной вертикали. Тогда все наши поступки, а вернее, большое их количество, будут выверяться этой вертикальной божественной шкалой, и мы совершим куда как меньше жизненных ошибок, чем сделали бы их непременно без стремления к высокой цели…
Далее Братченко перешёл к разгадке третьей горизонтальной линии, перпендикулярной первой горизонтали. Ребята принялись высказывать различные версии и очень скоро определили вот что: это, по их мнению, была шкала равновесия, шкала гармонии, меры, и вообще-то шкала определения добра и зла.
– Вы знаете, Павел Иванович, – рассуждал на эту тему интеллектуал Сергей, – я думаю, что и правое и левое направления здесь оба будут неправильными. Ну, посмотрите – если уклониться сильно вправо, то отойдёшь ведь от дороги прямого пути, а если уклонишься влево – то тоже от неё отойдёшь, ведь верно?
– Ну что же, Серёжа, – немного подумав, ответил мастер, – на первый поверхностный взгляд это
