Итак, о чем это произведение («Исповедь», рассказ, автор Олег Синицкий), что в его основе? Да исповедь главного героя о том, как сладок первый невинный поцелуй с девушкой; о том, что Таня, та самая девчонка, ему «открыла целый мир».
Цитата из рассказа:
«Мне, раз вкусившему сладость девчачьих губ, хотелось делать это снова. И снова. И снова...»
А аппетит в молодые лета, как ни банально прозвучит, приходит во время еды.
Автор пишет:
«Помню сентябрьский дождь, дискотеку на площадке возле местного ДК. Кажется, был день города, или что-то в этом роде. Очередное культурно-массовое мероприятие. Светка шептала мне, что это очень романтично - целоваться под дождем, прижавшись друг к другу, покачиваясь в ритме «медляка».
Кто такая Светка? Очередная девчонка главного героя, потеснившая Татьяну.
Признаюсь: рассказ настолько хорош, что мне хочется цитировать и цитировать.
Признаюсь еще в одном: читал и ловил себя на мысли, что главный герой списан с меня, я – прототип, возможно, по этой причине мне рассказ особенно близок и дорог.
Смотрите:
«Ты всегда считала меня абсолютно неромантичным человеком, прагматиком, даже иногда обижалась из-за того, что я смеялся над какими-нибудь душещипательными сценами фильмов, или историями, которые ты любила вычитывать в пабликах…»
Но это же, один в один, обо мне!
Далее…
«А ведь это была только защитная реакция, кокон, панцирь что ли, под которым, как черепаха, пряталась моя другая, ранимая и чувствительная натура».
Опять-таки узнаю себя в том возрасте. И это именно мое внутреннее, глубокое мое «Я».
Мда… Автор никогда со мной не встречался, и видеть мои переживания или слышать мои «исповеди» не мог, однако написал обо мне, только обо мне и ни о ком другом. Это, наверное, и отличает настоящую литературу от подделки.
Автор пишет (повествование, напомню, идет от первого лица):
«Факт остается фактом - во мне все время уживались два человека: жесткий расчетливый циник и трогательный романтик, оба настоящие, оба реальные, две половины одного целого».
По-настоящему глубокая философская мысль, а в контексте звучит вообще необыкновенно.
Еще одна цитата:
«Я очень скучал по тем годам, по запаху парного молока и скошенного сена, по прозрачному утреннему воздуху и матовой росе на изумрудной траве…»
Какой язык?! Какие тонкие сравнения?!
Не буду дальше цитировать и что-то говорить еще об этом авторском произведении, написанном, как выражается современная молодежь, классно, суперски, коли вызывает даже во мне такие глубокие эмоции.
Всё так, но как обойти стороной нечто, которое хочется (это, уж простите, моя обязанность) заметить и на что-то указать.
Автор пишет:
«Конечно, тяжело было разглядеть за этим забралом цинизма и жесткости, порой даже – жестокости…»
Слово «жестокость» в первом случает стоит вообще убрать или заменить каким-то другим.
Автор пишет:
«Варя её звали, Варюшка».
Мне почему-то кажется, что эта фраза зазвучит несколько лучше, если ее написать так:
«Её звали Варя… Варюшка».
Автор пишет:
«Она появилась в моей жизни ураганом, вихрем, торнадо!»
Уважаемый автор, тут стоит разобраться, что есть что.
В словаре, которым я пользуюсь, написано: торнадо – название разрушительного смерча над сушей; вихрь – это смерч. Следовательно, одно из сравнений лучше убрать. А лучше всего оставить лишь торнадо, ибо это обозначает наивысшую силу природного явления, которого вполне достаточно для определения испытанных героем чувств.
Вот и все, что я хотел написать в рецензии.
Оценка? Ну, естественно «десятка»... со множеством плюсов.
Ты че, в натуре, Егор?
делай, как предписывает Красилов
и не упирайся рогом, как баран.