Рецензия на стихотворение Палатамерве "Чужие люди"

Под впечатлением  от необычного творчества Палатамерве я пишу уже третью рецензию. По существу все его образные стихи  глубоко драматичны и философичны. Каждое стихотворение – пьеса. Она  выстроена по схеме, а личности литературных героев скрыты масками, под которыми едва угадываются их характеры.

Настроение, состояние, которое автор "нагнетает", в основных чертах понятно, но выражено довольно сумбурно, лишено чётких очертаний, что поначалу озадачивает и отпугивает. Однако энергетика стихов, достаточно сильная, заставляет остановиться, оглянуться, задуматься. 

Если подобная реакция возникает у значительного количества читателей, то поэт достиг своих целей, если нет – то оглянуться и осознать свои возможности остается самому поэту. 

«Чужие люди» – очередное произведение Палатамерве. Оно состоит из четырех частей. Рассмотрим их последовательно. 

Первая часть (вступительная)
Все координаты спутав 
в раме картинной старой, 
клином застыла будто 
птиц перелётных стая. 

Холод собачий, лютый 
рёбра стальные вставил. 
Стали чужими люди, 
будто их и не стало. 

Вечными стали спины 
в дождь 
от дождя бегущих. 
Чай уже час как стынет: 
горче на вкус и гуще. 

Глуше! 
Притихли стоны, 
плач и пощёчин сдачи. 

И нечего не стоит.  (ничего?)
И нечего не значит. (ничего?)

Этими лиричными строчками автор описывает картину поздней осени, будто вставленную в раму. В то же время он раскрывает и свое отношение к ней, рассуждая о том, что холод и дождь изменяют очертания людей, видны только их темные силуэты, похожие на тени, бегущие от дождя, спеша укрыться в своих норах… Но так происходит и при разрыве отношений, когда люди внезапно становятся чужими и разбегаются в разные стороны. Самое страшное при этом, что память вновь и вновь будет возвращать их к пережитому прошлому. И похоронить ее в себе нельзя. Ибо, вычеркивая человека из жизни, мы отбрасываем и часть своей жизни. 
                 
Вторая часть (развитие сюжета)
("Верен, любим и дорог" - 
трижды солгав уснула.) 

Автор обнажает мысли некоей лирической героини, осторожно вводя ее в описываемую картину. 

Тени по коридорам 
в пропасть толкали стулья 
- вешались. 
Звали тени. 
Тени, таились сколько?! 
Тени врастали в стены. 
Тени сбивали с толку. 
Тени расстались с нами. 
Тени растают просто. 
Тени те станут снами 
всех пропотевших простынь. 

А здесь авторские рассуждения переходят в мистическую плоскость, представляя, как тени расставшихся, уже чужих людей продолжают жить. Следует замечательное резюме: «Тени те станут снами всех пропотевших простынь…». Очень точно, ибо именно ночами, в полном одиночестве и наедине с собой происходит процесс осмысления случившегося, приходят сомнения: «А можно ли было избежать разрыва?». 

И в измерение чуждом, 
в странных туманных странах, 
может, каким-то чудом, 
тени те нами станут, 

и двойниками прежних 
будут доколе будут.  (нужна зпт перед словом "доколе")
Будут провалом, брешью, (здесь  вторая зпт не нужна) 
в строгой фаланге судеб (точка!)

А здесь рассуждения автора углубляются и переходят в несколько иную, философскую плоскость, как бы предупреждая нас, что тени – это другая, тёмная  сторона наших судеб.

Третья часть (кульминация)
("Дорог, любим и верен" - 
произнесла устало.) 

Ложь разошлась по венам, 
слаще всех истин стала. 

Ложь торжеством поила, 
правды распутав пряди. 
Ложь та была повинна 
в недопустимой правде. 
Сестра: седые свахи  (Сёстры!)
ложь предавали сплетням. 
Ложь та взошла на плаху 
правдой 
                   самой последней. 

Потрясающе сказано! Так вот что происходит с нами, когда нам очень хочется верить в то, что не является истиной. А ведь  такое сплошь и рядом. Вспомним знаменитое пушкинское : "Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад", или его же; "Любовь, это восхитительный обман, на который человек соглашается по доброй воле".
И всё же остаётся вопрос: если ложь взошла на плаху последней правдой, то ложью ли она была? 

Четвертая часть (эпилог)
 Мёртвая и пустая 
комната стала склепом. 
В раме картинной старой 
клином застыло… слепну. 

Холод собачий, лютый, 
ребра стальные вставил. 
Стали чужими люди, 
будто их и не стало.

Теперь эпилог становится более ясным. Оказывается, страшен не столько осенний холод, а холод, который в наших душах, когда все вокруг кажется мертвым, а люди, которые, когда-то были родными, живут как застывшие, ибо душевный холод вставил им стальные ребра. А если это так, то люди ли они теперь? Будто их и не стало!

Но завершить это небольшое исследование всё-таки хочется на более мажорной ноте. 
«Разлука — вот какая штука:
не ожидая ничего,
мы вздрагиваем не от стука,
а от надежды на него»
Булат Окуджава

"Какая бесконечная прелесть в словах: "Помяни... того, кто, уходя, унес свой черный посох и оставил тебе эти золотистые листья". Разве не вся мудрость в этом: уносить черное и оставлять золотое? И никто этого не понимает, и все, знающие, забывают это!"
Марина Цветаева

И, конечно,  нельзя не привести в заключении стихи Максимилиана Волошина:

Обманите меня... но совсем, навсегда...
Чтоб не думать, зачем, чтоб не помнить, когда.
Чтоб поверить обману свободно, без дум,
Чтоб за кем-то идти в темноте наобум...
И не знать, кто пришёл, кто глаза завязал,
Кто ведёт лабиринтом неведомых зал,
Чьё дыханье порою горит на щеке,
Кто сжимает мне руку так крепко в руке...
А очнувшись, увидеть лишь ночь да туман...
Обманите и сами поверьте в обман.