вокруг себя армию несмышлёных «полезных идиотов», которым и поручается роль «лающих собак», чтобы те, где только могли, подавали свой голос в защиту «свадебных академиков».
А что нужно «полезному идиоту»? Похлопали его по плечу, угостили конфеткой, позвали на свой совет, пригласили на фуршет, дескать, приблизили «к телу». И уже такие знаки внимания, ранее не доступные «полезным идиотам», заставляют их ещё остервенелей защищать своих «патронов». А уж коль в мутной водице легче ловить рыбку всем, - политикам, академикам, контролирующим науку государственным органам, «полезным идиотам», то каких – либо серьёзных размышлений, каких – то серьёзных мероприятий по части разрешения проблемы демаркации науки от лженауки никогда не было, хотя заклинания и призывы к этому звучат громко и повсеместно. Ибо если от этого есть выгода, то кто станет под собою пилить сук, на котором сидишь?
Почему нерешённость проблемы демаркации границ
выгодна академической науке?
Как сказал кто – то из великих «Когда вы не умеете решать настоящих проблем, надо выдумать фальшивую, ее проще решать». В этой связи я приведу выдержку из выступления одного из «полезных идиотов » академической науки Соснова Аркадия, которые испытывая праведный гнев от засилья лженауки, задаётся справедливым вопросом: « Не много ли чести для лженауки, что солидные ученые отрывают на борьбу с ней свое драгоценное время?»
Естественно, зачем заниматься всякой мелочёвкой, когда есть масса более привлекательных занятий: девки, шмотки, тряпки, деньги, азартные игры, бизнес – проекты, Лазурный берег и прочие, весьма важные для деятелей академической науки вещи (ибо он люди, и ничто человеческое им не чуждо). Причём, какой пафос звучит у вышеназванного оратора в его речах: «Лженаука - это зло, которое опасно своей живучестью, воздействием на массовое сознание, способностью дискредитировать науку подлинную. И еще, применительно к текущей ситуации: лженаука тем агрессивнее, чем больше невзгод обрушивается на регулярную науку и РАН. А потому в изучении лженауки «под микроскопом», подобно амебе или грибку, в выявлении ее особенностей есть помимо практической пользы знакомый исследователям профессиональный интерес. Вот только влюбиться в нее невозможно».
Получается так, что будь лженаука девкой, то влюбиться хотя в неё и не получится, но её продажностью всё же можно воспользоваться. Но раз есть от этого выгода, то зачем с ней бороться , если гораздо лучше делать вид, будто с нею борешься.
Вот это и есть тот главный стимул, что академической науке крайне важно наличие фактора, именуемого «лженаукой» прежде всего, для улучшения своих корпоративных позиций в социальном организме государства.
К тому же, «лженаука» никакой реальной угрозы лично академической науке не создаёт, угроза от лженауки идёт обществу в целом ( в том числе, в общем, семьям деятелей науки) , ослабляя относительную степень его жизнестойкости, - при этом большинство отечественных учёных, при случае, имеют , в том числе, финансовые возможности «сигануть из России», как только угроза из потенциальной превратится в реальную.
Об истинной причине особого внимания президиума РАН
к так называемой "лженауке".
Как справедливо заметил известный польский фантаст Станислав Ежи Лец по поводу силы воображения, он нашёл достойный ответ: «Воображение? Его больше всего у онанистов». Вместе с тем, значительная часть нынешних академиков РАН, в силу своего природного старчества, очевидно, даже и онанистами не могут быть хорошими, хотя воображение ещё то. Что и позволяет им впаривать своё воображение Путину В.В., время от времени встречающемуся с ними. Поэтому если разбираться по существу, само по себе наличие такого фактора как «лженаука», играет им сами на руку. Простой пример – если даже собрать в общую кучу количество денег, которое лжеучёные, не входящие в академическую науку, тратят на свои исследования, это всего лишь крупица от того, что тратят официальные учёные ( где разумеется, огромное число проектов несёт в себе явные признаки наученного бреда). Иными словами говоря, лжеучёные тратят бюджетных средств для удовлетворения своего "лженаучного" любопытства, в масштабах, несравнимых с бюджетными затратами отдельных "истинных" ученых, истинность которых, к тому же очень часто вызывает оправданные сомнения.
Причём, так называемые лжеучёные не скрывают от других свои работы, тогда как официальные деятели всё больше снабжают свои работы различными грифами. Поэтому, если у официальной науки имеется аргументированное возражение – чего бы его не публиковать, научные журналы ныне не перегружены.
Кроме этого, сама Академия наук обладает уникальными возможностями по изложению своей точки зрения по любой научной проблеме. Ведь подавляющее большинство научных журналов и изданий находится под патронажем РАН. Более того, сегодня сложилась крайне порочная практика, когда публикация статей в отечественных научных журналах касается лишь избранных особ, и поэтому, стала возможной лишь двух случаях: либо если результаты несущественно отличаются от уже известных, либо при условии протекции кого-нибудь из влиятельных академиков. По крайней мере, лично я обращался в многие журналы с просьбой публикации, однако в основном отказы сводились по сугубо формальным признакам, чаще всего, вопрос упирался в цену оплаты каждой страницы, которые сегодня стали неизмеримо большими..
Поэтому жалобы на то, что у комиссии по борьбе с лженаукой нет общественной трибуны, можно сравнить лишь с жалобами жителей Прибайкалья на отсутствие пресной воды. А ведь именно публикация в научном журнале корректной научно-аргументированной и доброжелательной критики тех или иных взглядов "недобросовестных ученых" была бы встречена с полным пониманием научной общественностью.
Вместо этого комиссия способствует созданию атмосферы нетерпимости к новым идеям и неприятия неожиданных результатов, нагнетая истерию в научной среде именно через средства массовой информации.
Конечно же, вся эта комедии как раз и рассчитана на тупое руководящее быдло, которому, собственно говоря, и пытается РАН вот уже на протяжении многих лет пускать
«пыль в глаза». Но людей, занятых в рядовых секторах науки, то не обманешь, они то знают цену всем этим фокусам. Только вот поделать ничего не могут, поскольку добраться к «правящему телу» и раскрыть ему глаза, одни не хотят (потому что не верят в искренность правителей), а другие просто остерегаются, чтобы не повредить своей судьбе (ибо очень многим критиканам научная бюрократия научилась быстро рога ломать. Потому и молчат, полагаясь на рецепт Э. Берка: «Своим терпением мы можем достичь большего, чем силой».
Главный секрет живучести лженауки.
Кто – то из персонажей «Тихого Дона» резонно заметил: « Сучка не схочет, кобель не вскочет». Поэтому, не надо быть уж каким – то выдающимся гением, чтобы определиться с секретом поразительной живучести лженауки в общественном сознании России. И если подойти к решению этой проблемы с эвристической точки зрения, то секрет этому долготерпению довольно прост и банален до невозможности.
Всё дело в том, что для любой вещи, требующей рассмотрения, как уже было заявлено в преамбуле, требуется соответствующий масштаб рассмотрения. Приведу наглядный пример : на сегодня в научном обороте имеется огромное число снимков планеты Земля с различной степенью масштабирования : есть снимки из далёкого космоса, есть из близкого, есть панорамные спутниковые снимки континентов, есть снимки отдельных стран, есть снимки региональных частей различных стран, есть снимки территорий районо и крупных городов. Но есть уже снимки гораздо более высокой разрешимости, создаваемые виде аэроснимков, сделанных либо с помощью самолётов, либо с помощью дронов – автономных летательных аппаратов, с помощью которых, как говорят специалисты, можно различать автомобильные номера на транспорте.
Так вот, если смотреть на снимки, сделаны с космических высот, то у лица их рассматривающего, может даже не возникнуть мысль об обитаемости Земли, насколько все живые существа становятся не заметными на снимке. Но если смотреть на снимки , сделанные с дронов, то уже можно видеть на них живую жизнь, в том числе, продукты жизнедеятельности человека и его самого.
При этом , сами люди, глядя на существование других людей с помощью своих глаз, долгое время даже не догадывались о том, что существуют живые существа, которых невозможно обнаружить простым зрением. И когда такой инструмент, который называется микроскопом, создали, оказалось, что живых организмов огромное число. Ну, а когда создали электронный микроскоп, то удалось увидеть даже составные части отдельных клеток, например, человеческие гены.
Поэтому, то что, происходит сегодня в борьбе с лженаукой, по сути, является банальной иллюзией. Потому что бороться требуется вовсе не с лженауками, как это, может , быть, и покажется парадоксальным на первый взгляд.
Во всяком случае, нечто аналогичное уже происходило в нашей жизни, когда в неё вошли компьютеры и программное обеспечение. Так вот, оказалось, что огромное число образцов программного обеспечения , по сути, являются своего рода информационными вирусами, которые попадая в здоровое тело доброкачественного образца программного обеспечения, перенаправляют, переподчиняют его для выполнения других, в том числе, и вредоносных смыслов.
А поскольку компьютерные вирусы стали представлять собою реальную угрозу нормальному функционированию компьютерных систем, очень скоро нашёлся соответствующий аппарат противодействия, который стал называться «антивирусное программное обеспечение». Соответственно, по мере усложнения создаваемых вирусов, постоянно совершенствуются и антивирусные программы.
И вот что интересно извлечь из практики антивирусной борьбы. Оказывается, не смотря на то, что программа, является заражённой вирусом, сам по себе участок нахождения вируса, довольно небольшой. Поэтому бороться приходится не путём уничтожения, либо истребления вирусной программы, а лишь устранением «эпицентра опасности». И уж если этот эпицентр устранён, то уже в дальнейшем никакой угрозы для нормальной работы компьютера бывший вирус не несёт (кроме разве того, что занимает место в памяти).
Поэтому, перенося такой принцип «локальной борьбы» с компьютерного аспекта, на аспект общенаучный, выходит, что борьбы с лженаукой абсолютно не надо вести, потому что ничего эффективного в результате этого ждать не стоит. Гораздо перспективней, т.е. объективно оправданней и полезней будет борьба, если её вести с так называемыми «вредными идеями».
Само по себе понятие «вред», в общем смысле, довольно широкое понятие, которое можно применить в огромном диапазоне. Поэтому, если говорить о «вредной идее» с точки зрения науковедения, то под это определение попадают
