Это стихотворение посвящено размышлениям о том,как отличается жизнь простых сельских ребятишек от жизни их сверстников, проживающих в крупных мегаполисах.
Провинциальные дети
Хотите знать, как мы растем в глубинке?
Где кроме ветра в поле — ничего.
Где нам знакома каждая травинка,
И воспитание у нас совсем не то.
Никто нас никуда не провожает,
И не звонит, ведь телефона у нас нет.
В «Армани» нас никто не одевает,
И от олимпиад не ждет побед.
И за одежду нам бывает стыдно,
За всеми пятнами ведь мать не уследит.
А через дырку на коленке видно,
Что содранный синяк еще болит.
Вас учат пению, игре на фортепиано,
Вы днями занимаетесь борьбой.
И фехтованию научат, гольфу, танго,
И в комп играть, с приставкой игровой.
У нас все проще, но не в этом дело,
Мы всё умеем, просто чуть не так.
И до сих пор рисуем «классы» мелом,
За школой не боимся общих драк.
Нет во дворе соседнем небоскребов,
Зато такой же высоты там ель стоит.
Порой ночами так от ветра стонет,
Качается, упасть на дом грозит.
Мы носимся от дома до карьера,
И васильки охапками гребем.
На водоеме накупавшись смело,
Под вечер лишь, уставшие бредем.
Мы камеру от трактора качаем,
По очереди, целый день, гурьбой.
Потом до крыши, вверх мы подлетаем,
Ну разве не батут? И пусть простой.
Родителям мы помогаем, сено косим
Копаем, сеем, молотком стучим.
И воду ведрами большими, с плеском носим,
И граблями ворочаем, пыхтим.
Представьте, сено подают вам снизу,
А вы стоите на большой копне.
И кажется, что правите вы миром.
На сказочном, волшебном скакуне.
У нас зимой бывает столько снега,
Его не убирает ведь никто.
И голубым он кажется от неба,
Не кашей с реагентом из-под ног.
Без спроса сани, с мыслью шаловливой ,
Тайком возьмем, от страха торопясь.
И уместившись еле всей оравой
Кричим, что силы есть , с горы несясь.
Не справиться с живущим в пятках бесе,
Нас невозможно дома удержать.
Прижав покрепче руку, ту что в гипсе,
Со всеми будем мы в снежки играть.
На Новый год мы тоже ждем подарков
А елка пахнем хвоей и зимой.
Вот папа шубу вывернул свою изнанкой,
И получился Дед Мороз смешной.
А с городскими раз столкнувшись лбами
Мы смело можем сами отлупить.
Придя домой с разбитыми носами,
Вдруг одобрение отцово заслужить.
И на селе бывают те еще корриды,
Когда с цепи сорвется страшный бык.
Людей загнав домой, сломав ограды,
Пугает под окном звериный рык.
А бабушка медведями стращает,
Она не раз слыхала их в лесу.
И каждый на селе «страшилку» знает,
Как волк загрыз учителку одну.
И батю жалко, ох , до слез как жалко,
Когда прирезав Маньку в выходной.
Он так расстроится, ну что поделать, надо,
И выпив водки, плачет за стеной.
Мир книг не скоро в детстве мы узнаем.
Ведь мама, за день натрудившись, устает.
И песен детских мы почти не знаем,
Их редко на ночь бабушка поет.
До чтения мы сами дорастаем,
Однажды «Тома Сойера» открыв.
И вот тогда мы все подряд читаем.
И можем, вас догнав, уйти в отрыв.
Попозже повзрослеем, ну и ладно,
Запишем детство золотой строкой.
У нас ведь с вами есть большое сходство,
Зовут нас взрослые с усмешкой - ДЕТВОРОЙ.
Произведение («Провинциальные дети», гражданская лирика, автор Екатерина Ратушинская) мне, не стану скрывать, понравилось. Скорее всего, потому, что навеяло мое деревенское босоногое детство. Субъективизм – налицо.
Немало удачных строк. Например…
«Где кроме ветра в поле — ничего.
Где нам знакома каждая травинка».
«А через дырку на коленке видно,
Что содранный синяк еще болит».
«Нет во дворе соседнем небоскребов,
Зато такой же высоты там ель стоит.
Порой ночами так от ветра стонет,
Качается, упасть на дом грозит».
«И до сих пор рисуем «классы» мелом,
За школой не боимся общих драк».
Правда, первую строку я бы написал так:
«В пыли рисуем «классики» мы мелом».
Если автор сделал выбор в пользу того, что рифмоваться будут первая с третьей строкой, соответственно, вторая с четвертой, количество гласных в первой и третьей строках равняться одиннадцати, а во второй и четвертой десяти, то в других строфах этого же стихотворения должно быть, как мне кажется, то же самое. Иначе происходит при чтении сбой. Кстати, подобное в поэзии Екатерины Ратушинской встречается часто.
Приведу лишь один пример.
«И за одежду нам порой бывает стыдно,
За всеми пятнами ведь мать не уследит.
А через дырку на коленке видно,
Что содранный синяк еще болит».
Если в первой строке этой строфы 13 гласных, то в третьей только 11; если во второй строке гласных 12, то в четвертой рифмующейся строке только 10. Что получается? Некий разнобой. Автору необходимо прийти к чему-то одному. Скорее всего, к выбранному размеру в первой строфе, а именно: 11-10,11-10.
Мне почему-то кажется, что приведенная строфа зазвучит несколько лучше, если ее написать хотя бы так:
«Из-за одежды нам бывает стыдно:
За сорванцами мать не уследит.
А через дырку на коленке видно,
Что содранный синяк еще болит».
Именно этот размер строф встречается в произведении наиболее часто. Выбор остается за автором.
Я же, несмотря на серьезные проблемы, оцениваю стихотворение на «девятку». Оценка высокая, в основном, из-за смысловой нагрузки. Оценка произведения: 9 Егор Исаев 12.06.2014
