С вершины горного ключа набег,
Иная страсть устанет греть и камень,
Условного не знает откровенья,
Не выговорить слов – разумные слова
Роскошного молчания не стоят.
Прозрачный катится под камнями ручей:
Одно условие – законы света
Нарушить не должны.
Веками
Здесь блещет вниз печальная река
Излучиной такого отраженья!
Несметной дымкой
вдаль уйти бесследно
Густой томит волной.
И даль дороги беглым не видна,
Воочию цветет полынь-трава,
Темно не днем, а ночью – ночь безбрежна,
Бег времени не старит эту свежесть.
Здесь старина овражья, даль широка,
В лесную чащу наклонила гроздь,
И полна очарованных видений,
Движеньем удивительных ветвей
Вниз наклонила кроны.
Здесь властвует природы исполин ветвистый дуб –
В его душе угадана надежда
На долгий, длительный, годам не властный век.
Его скрижаль украсит даже ветхость,
Отроческим сознанием корней,
Её тяжелой обвивая кроной,
Разумным назначеньем лет –
Тому молчать, кто смысл не знает слова –
Мир всевозможных таинств, а в душе
Жилище певчих, соловья и иволги,
глубоко
По жилам тем течет живительный елей,
Ручей дает им сокровенное дыханье.
На острие дамоклова меча
Закат поет молитвою покоя.
В том сердце скрыта вожделенной красотой
Туманность мира!
Тонут берега,
Размытые дорожною химерой,
Разубеждая в плоскости земли
Раздумий тщетных о тщете раздумий
И беготни за смыслом бытия.
О старости пути в изгнаньях вечных
За долгим взглядом речь не донести
До мира слишком ясных откровений –
Нельзя дочерних.
Но предугадать,
Предугадать его пути возможно,
Сей ход неторопливый
Имеет час и год.
Под ним река, сверкая,
Живет прозревшей жизнью .
Тот пламень поит розные поля
И час и год!
И чуется великое прозренье.
Раскаяньям утопическим и догмам,
Оплошностью мирскою суеты,
Всегда поспешным, не всегда угодным.
Ответным чувством он отдохновенен,
А властность проявляет строго
над равнодушным –
признавай
Всегда его,
встречая и прощаясь.
От чьей ли крови, плоскости стола?
Лжи первозданной, переизданной заботой,
Влеченьем быть без должного старенья
У вековечных крон ствола,
Состарится не временем утроба
Размеренным, насущным содержаньем
В изустно утомительную серость,
Не слыша бег ростка в иной связи,
У малого – мгновенье это вечность,
Великому – подвластна немота…
Простейший звук – в нем слышится волненье,
В нем музыки заученный урок,
Нагорный ль водопад, иль сточный лед
Оплакивают бурю.
Иль, просто, слышно за окном
Простую песнь крестьянки,
сбирающей венок.
Сочувствием неизъяснимым живо все –
В том тайна вдохновенья.
(Из цикла "Юность") |
