Ты гнала вечно прочь, не пытаясь понять,
Запирала свободные мысли.
Но теперь, издалече, не стану пенять,
Нам друг - друга уже никогда не принять,
Не обнять, руки плетью повисли.
Как пытался я ими свой строить мирок,
Тот, что родиной, вроде, зовётся.
Ты могла обещать и обманывать впрок,
Да и в генах моих сухо щёлкал курок,
Ждать не стал, когда пуля найдётся.
Ты плевала во след и коришь до сих пор,
И всё, хлеба куском, попрекаешь.
Неужели самой не противен сей вздор,
На расправу всегда был характер твой скор,
Руки в нашей крови полоскаешь.
Она стынет рубином в кремлёвской звезде,
Лик Святой на иконах в усмешку.
Толку, новых церквей возродили везде,
Только вера осталась в терновой узде,
Да молитва и мат вперемешку.
Издалече не стану напрасно пенять,
Нам друг - друга уже никогда не понять... |
