Когда пришел к тебе в канун великой пасхи,
В смущение застряв, не мог сказать ни слова.
Ты милость проявив из старой доброй сказки,
Откушать предложила за столом немного плова.
А позже выслушав заботы и проблемы,
Налила чаю в емкость пиалушки.
Молчала бережно и в перекор дилеммы,
Трепала сирого за мочку правой ушки.
Дурак ты был, таким видать остался,
Услышал перелив застольной речи,
При чем тут рок, на что тебе он сдался?
Зажгла затем рукою твердой свечи.
Сиди, молчи, поэт дурных привычек,
Прими сто грамм, коньяк последней встречи.
Послушай поэтессу, и правда, без кавычек,
Направь свой слух советам тихой речи.
Сказала б я, так станешь ведь смеяться.
А лучшего придумать не смогла.
Тебе любовь, в постель, там целоваться…
А утром пиво, смак, et cetera. |
