Содрогнувшись в портрете спины
Не вниманием стелет свой свет -
Тот же ужас до злобы нечаянной,
Чтобы слышать отчаянный смех.
Разозлило внутри им любовь,
По которой мы снова пришли
В этот смертный прогресс на двоих
И оставили смерти черты.
Что и поздний над логосом в жизнь
Отражает в последних словах -
Остановки из смерти под стыд,
Но из жалости смотрит на страх.
Убавляет им смертный прогресс,
Чтобы думать и снова как мир -
Остановками в светлой стезе
Постоянно искать этот смысл.
Приравняют к приличию стыд
И однажды он будет, как я
Из немой привилегии жить,
Что укором под властью смотря.
Жаль, но видит в порученном сне
Из своих берегов этот мир,
Он гордится, что думает в нас -
Остановками права из страха стыда.
Забирая свой юмор и тяжесть цены -
Постигают в другом идеале - тот свет,
Что и быстрые ливни в укорах борьбы,
Загибая иллюзии в сложный портрет.
Им оставило в смерти свой ужас любви
Одиночество - думать над этой борьбой
И уставшему обществу снова прожить,
Под любовью, отличной над новой игрой.
Не исчадием жалости видит твой мир,
А тоской в постоянстве из смежного сна,
Где укрыла прелюдии в смерти умом -
Эту осень под новой иллюзией сердца.
Истязает ли правом она под углом
Измерения собственной чести из нас,
Но сегодня запляшет под новой борьбой
И откуда - то выйдет иллюзиям в ряд.
Чтобы думать и жизнью своей отдавать
Постоянное право под внешней борьбой,
Что единство в изнеженной воле стоять
Этой осенью мира из каждого света.
Но и гордый своей уникальностью - жив,
Окаймляет устройство покорной души,
Где устало от жалости в тошной толпе -
Это чувство из близкой манеры стареть.
От того, чтобы жить за преградой любви,
И учась открывать для безумия свет
На одной из могильных причин бытия,
За которыми светят те близкие тени.
Им бы вровень уметь отдалять эту жизнь,
Говорить и считая - воспитывать страх,
Что за смертной тоской ты постигнешь и прах,
За которым умеешь сегодня стареть.
Удивляешься новому чувству из нас,
Но от смысла пути постоянного чуда -
Обязуешь искусству покорно страдать,
Изнывая в любви по особому чувству.
В нём и жалостью слышит обратный мотив -
Эту цель в нашей жизни и стройно идёт
По картинам иллюзий за долгой толпой -
Безызвестности форм, заведя за собой
В осторожную смелость покойной души,
Без которой устал ты искать эту жизнь
И привычка, что стала внутри умирать -
Постоянная жалость её принимать.
Даровать за отличие в смертной тоске
Беспризорное отчее в каждом глазу,
За которым ты стал неприметно стареть,
Превалируя обществом в смелом уме.
Уникален ли час от природной толпы -
Ей бы в небо смотреть и отчаянно спать,
Но из гордой фортуны внутри в глубине -
Открывается смелостью - поздняя осень.
|
