Ты для меня душой закрыта,
как будто ты всегда спешишь,
финал – «разбитое корыто»
и боль бездетности души.
Прощанья скоры, как воруем,
решения – без крыши сруб,
а в ритуальных поцелуях
не чествую касанья губ.
И детства, радостные годы,
ты ведь не любишь вспоминать,
они, как боль от непогоды,
которую внушила мать.
Тропа желаний зарастает,
забвенья поле расцвело,
и детства память выметает
обид нависших, помело.
Ни звука доброго под крышей,
а тишина, как динамит –
«никто полковнику не пишет»
и уж полгода не звонит.
Любовь, стремления, обновы
при одиночестве – фураж,
и даже ласковое слово,
слезу рождает, не кураж.
Законов тайны не нарушим,
возможно смерть проявит новь,
и оба, надрываясь – душим,
ты – пустоту, а я – любовь.
Мне коммуналка стала клеткой,
а немощь старости – забор,
есть выход – русская рулетка,
но мне – без шансов приговор
|
