Когда мне было семь лет, я шел домой пешком
с Дереком ДеЛарджем и моя рука
лежала на его тощем плече.
Послешкольное солнце отражалось на наших ланч-боксах.
Таким легким был этот жест, таким легким...
жестом любви, которая приземляется, как осенний лист.
Шел 1963 год.
Мы, два черных мальчика
с зубастыми ухмылками
и тысячей хихиканий.
Помню? Хочу вспомнить,
хочу проиграть
каждую ту минуту, как будто
для этого мы и родились.
И те руки, что приносят нас,
кричащих, в эту жизнь,
должны раскрываться как литавры
под звуки духового оркестра.
Хотя этот мир ничто
по сравнению с тем, где мы были раньше,
мы все равно приходим в него, изумленные,
будто на праздник Марди Гра в самом разгаре.
Должно быть есть время,
когда сердце ребенка превращается
в шоколадный подсолнух,
пока катидиды полируют день
своими звенящими закрылками.
Зудящая ярость,
живущая во мне сейчас — это память
о радушном приеме
который когда-то жила во мне,
но была уничтожена,
и как я сам себе отвечаю
на все обычные уловки,
но все равно продолжаю гуляють по этим улицам,
веря в хорошую погоду
неиспорченного сердца.
Друзья мои, с широко
раскрытыми глазами
продолжайте искать город
своего детства, не боясь
показаться наивными.
Когда это случилось с тобой в последний раз?
Когда ты положил руку
на чьего-то плечо
и проводил его до дома?
«Первоначальным источником вдохновения для «Naïve» послужило высказывание меннонитки, приведенное в эпиграфе. Одна только мысль о том, что кто-то в наше время может сказать: «Я люблю тебя, но не знаю тебя», просто тронула мое сердце. Почти сразу же я начал думать о собственной невинности, большая часть которой была утрачена в подростковом возрасте. Это напомнило мне Дерека ДеЛарджа, одного из моих лучших друзей в начальной школе. Я не думал о нем, наверное, лет сорок. Мы были такими сумасшедшими пустоголовыми, такими похожими на щенков. Трудно не задаться вопросом, куда девается эта ранняя сладость бытия и чего на самом деле требует от нас взрослая жизнь».
—Тим Сиблс
NAÏVE
Tim Seibles
I love you but I don’t know you
—Mennonite Woman
When I was seven, I walked home
with Dereck DeLarge, my arm
slung over his skinny shoulders,
after-school sun buffing our lunch boxes.
So easy, that gesture, so light—
the kind of love that lands like a leaf.
It was 1963.
We were two black boys
whose snaggle-toothed grins
held a thousand giggles.
Remember? Remember
wanting to play
every minute, as if that
was why we were born?
Those hands that bring us
shouting into this life
must open like a fanfare
of big band horns.
Though this world is nothing
like where we’d been,
we come anyway, astonished
as if to Mardi Gras in full swing.
There must be a time
when a child’s heart builds
a chocolate sunflower
while katydids burnish the day
with their busy wings.
This itching fury that
holds me now—this knowing
the early welcome
that once lived inside me
was somehow sent away:
how I talk myself back
into all the regular disguises
but still walk these streets
“The initial inspiration for ‘Naïve’ was the statement by the Mennonite woman featured in the epigraph. Just the idea that someone—in these times—could say, ‘I love you, but I don’t know you,’ simply touched my heart. Almost immediately, I began to think of my own innocence, much of it lost in adolescence. This brought to mind Dereck DeLarge, one of my best friends in elementary school. I hadn’t thought about him in probably forty years. We were such crazy bubbleheads, so much like puppies really. It’s hard not to wonder where such sweetness goes and what being an adult really asks of us.”
—Tim Seibles
