вторая половина отряда сбросила рюкзаки и присела отдохнуть за один из столов. Сергей достал половину буханки чёрного хлеба и порезал её на кусочки, а Николай достал флягу с водой. После прошедшего изнуряющего рейда им хотелось поскорее прикоснуться к желанной пище, потому что колкая потребность в еде требовала удовлетворения.
- Приятного аппетита, - вежливо пожелал Сергей.
- Взаимно, - и Николай откусил кусочек хлеба. – Эх, сейчас бы колбаски или сырку…
- Ну, такой экзотики не обещаю, а вот сальца могу достать, - и Священник вынул из собственного рюкзака хорошенький кусок копчёного сала и даже головку чеснока.
- Вау, - удивился юноша. – Но откуда?
- Непостоянный запас на чёрный день. Когда мы уезжали из Дубков, то я решил забрать это с собой. Ведь, как чувствовал, что пригодится…
- И не прогадал, - Николай аккуратно порезал ножом свежее сало и часть отложил в пакетик. – Так, а это для наших товарищей.
Пока собеседники медленно вкушали скромный съестной запас, дабы растянуть удовольствие, Николая стало терзать бурное любопытство:
- Серёг, знаешь, я не совсем понимаю. А почему ты до сих с нами? Я вроде тебе жизнь не спасал, и ты нам ни чем не обязан. Так почему ты продолжаешь идти с нами, рискуешь жизнью, тратишь своё время?
- Хм, - призадумался Сергей, сложив еду. – А с тобой должны идти только обязанные!? – иронизировал он. – Вижу с каким упорством ты движешься вперёд, к Москве. Я пытался туда попасть восемь раз. Не получилось. Но я был один, а теперь уже нет. Вместе, мне кажется, шансов гораздо больше. Вернуться обратно всегда успею. Рисунки никуда не денутся… К тому же, всегда приятно кому-то помочь.
- Конечно, за что тебе большое спасибо, - поблагодарил Николай. – А зачем тебе в Москву, если не секрет?
- Совсем по другому вопросу, нежели чем вам. Обещаю, если нам удастся туда попасть, то обязательно расскажу, - Сергей ушёл от ответа. – А твоей смелости, упорству отдаю уважение. Ты так рьяно движешься вперёд, хотя это должен делать Лёша. Ведь его семья осталась в Москве. Так что тебя туда так манит?
- Я обещал помочь другу, - уверенно и сходу ответил Николай. – Нарушать данное слово не привык просто. Да и потом, как это ни странно, именно в этом кошмарном месте я совершенствуюсь и достигаю успехов. Как ты и сказал: всегда приятно кому-то помочь. Здесь я нужен Лёхе. Это во-первых, а во-вторых, тут я ломаю страхи, преодолеваю барьеры… Я даже не верил, что способен на такое… И обратно возвращаться даже не хочется. Там противно. Все погрязли в каких-то стереотипах, обросли ленью. Серая, скучная и неинтересная жизнь. От выходного до выходного, от зарплаты до зарплаты. Бессмысленное существование, без цели в жизни. Один день – как вся жизнь. Все интересы заключаются в том, чтобы потрястись, как паралитикам, нажраться, как свиньям, да в постели постонать, как собакам. Сплошное лицемерие: они разводят трёп о милосердии, справедливости, любви, а сами плевать на это хотели. «Рука руку моет; не обманешь – не проживёшь; без лоха и жизнь плоха; от добра добра не ищут,» - таковы их девизы по жизни. Идут по головам и при этом болтают какой-то там честности, - эмоционально и неудержимо рассуждал юноша. - И я рад, что мне удалось вырваться оттуда.
- Удивительно: в ком-то зона раскрывает потенциал, - подытожил Сергей. – Ты только успокойся. Не нервничай. Во многом с тобой соглашусь, но такова жизнь и переделать её в одиночку тебе не удастся…
- А я и не собираюсь, - нетерпимо остановил Николай и переполненный внутренней убеждённостью в своей правоте неудержимо продолжил. – Я только хочу избавиться от гнилого наследия той жизни и вершить свою судьбу своими руками. Без фальши следовать основным добродетелям: милосердию, справедливости, честности, добродушию, любви, искренности. Поступать так, как велит мне сердце и долг дружбы. И двигаться к физическому и моральному совершенству.
- Хм, к совершенству, - задумчиво повторил Сергей. – Есть ли это совершенство!? Тебе не приходило в голову, что твой путь – всего лишь погоня за химерой?
Неожиданный вопрос Священника на минуту поставил внешне уверенного юношу в неловкое положение, ибо в нём таилась весомая доля правды. На молодой разум опустились тени сомнений об адекватности, а главное смысле текущего путешествия. Однако посторонние доводы, пускай и серьёзные, полные логической силы, не могли слишком основательно поколебать убеждённость Николая в собственной правоте. В этом каверзном вопросе он узрел лишь внутреннюю слабость Сергея, его страх перед неизвестностью и дикое нежелание пытаться хоть как-то решить насущную проблему. Чужая апатия раскололась на тысячи кусочков, словно стеклянная бутылка о железный столб, и только усилила целеустремлённость упрямого смельчака.
- То, что не удалось тебе, - твёрдо молвил юноша. – Ещё не значит, что не удастся нам. Многим тут не получалось сломить мощь аномалий, а мне удалось…
- Аккуратней, - перебил Сергей. – Не возгордись почём зря. Трезво соизмеряй свои возможности с желаниями… Ладно, хватит. Нет у меня сейчас настроения для нотаций. Хочешь – действуй. Но будь готов держать ответ.
- Ты лучше скажи вот что: где в Голицыно можно найти Назарова?
- Этот человек обитает на базе. У него там своя солидная контора. Я покажу, как доберёмся. Но давно что-то о нём я не слышал, хотя чуть ли не каждую неделю этот парень бросался на поиск неприметной тропки в Москву… Мне с ним довелось как-то пообщаться. Славный парень. Умный. Смелый. Однако, я всё-таки решил двигаться самостоятельно. Не доверял ему, потому что ходило много баек о его странности, о пустословии, закулисном сотрудничестве с военными из-за периметра. Одному спокойней.
- Ну, поговорить всё ровно надо, - твёрдо определил Николай. – За спрос денег не берут. На сколько давно о нём ни слуху, ни духу?
- Месяца полтора-два назад, - ответил Сергей, закусывая хлебом и салом. – С того момента, как тот ушёл снова искать путь…
- То есть, - взволнованно перебил Николай. – Назаров так и не вернулся?
- По крайней мере, я не слышал о его возвращении. Нужно у Вани спросить. Он-то чаще меня бывал здесь и в Голицыно. Как вернутся, спроси у него.
Пока скромная трапеза спокойно продолжалась, удручённый Николай пребывал в нескончаемых думах о возможных вариантах достижения Москвы без помощи легендарного проводника. Поскольку появилась серьёзная вероятность отсутствия Романа Назарова в Голицыно, то разум потихоньку стал порождать различные варианты самостоятельного продолжения путешествия. Без опытного гида значительно увеличивалось время поиска безопасной дороги в трещине непроницаемого барьера, который окаймлял бывшую столицу страны расстоянием в полторы сотни километров. К тому же, никто не давал весомых гарантий в наличии тайного пути сквозь силовой купол. Невольно на горизонте сознания возникал пугающий образ вероятный неудачи и позорного отступления назад, что равносильно было смерти. Чем ближе путники подбирались к долгожданной цели, тем больше колебания страха сотрясали их души. Однако столь поспешные выводы на почве горячих волнений мгновенно отрицались Николаем, который твёрдо решил вести отряд за собой до самого конца. Всё-таки теперь он предельно ясно понимал собственную лидерскую роль и от него зависел боевой настрой всей команды. Стоило ему опустить руки, как тут же сдадутся и все остальные. Ощутив себя неформальным капитаном отряда, ободрённый юноша, словно другими новыми глазами взглянул на жизнь. Как будто его миссия заключалась в том, чтобы своим сияющим рвением освятить единственно верную дорогу к достижению великой вершины. Теперь на нём лежала громадная ответственность не только за себя самого, но и за своих товарищей.
Через пару часов, когда отдыхающих путников начало одолевать некоторые опасения за жизни напарников, Алексей и Иван Макарович наконец-то вернулись с вылазки, и поспешили поделиться впечатлениями:
- Ох, парни, - с облегчением вздохнул Иван Макарович и сбросил тяжёлый рюкзак. – Еле добрались, блин. Прикиньте, эти твари нас зажали в одном доме, но с третьего этажа можно было спрыгнуть на ближайшую крышу…
- Угу, - эмоционально продолжил Алексей. – Если бы не этот урод из-за угла… Три патрона на него потратил. Ещё бы чуть-чуть и цапнул, зараза.
- Так это вы стреляли? – спросил Николай.
- Да, - кивнул Иван Макарович. – А то я бы пополнил их ряды, если б не Лёха... Но вы не парьтесь. Теперь патрон у нас есть по три рожка для каждого «калаша».
- У тебя РПК что ли? – с удивлением поинтересовался юноша, заметив у Ивана Макаровича весьма габаритное оружие.
- Ну так, - Иван Макарович демонстративно взял в руки солидный агрегат с коробчатым магазином и сошками. – Специально берёг его на чёрный день. Машина. Шестьсот выстрелов в минуту, и прицельная дальность около тысячи метров. Вот только пять с лишним килограмм весит эта кувалда… Но это ещё не все хорошие новости, - и он пафосно вынул из кармана ключи от машины.
- Вы серьёзно? – с изумлением спросил Сергей.
- Ещё бы. Нашли. В двух улицах отсюда, - радостно объяснял Алексей. – Правда, помята она. Стёкла и фары разбиты. Борт поцарапан. Шина была спущена, но благо внутри оказалась запаска. Домкрат раздобыли недалеко, в здании автосервиса… Но зато на ходу. А как ваш поход за едой?
- О, добыли много сухпайков из аномалии, - начал Сергей. – Точней Коля добыл.
- Неужто!? – впал в недоумение Иван Макарович. – Коль, ты всё-таки залез туда? И выбрался? Невероятно. Феномен, тишкин кот…
- Это его уже не первая «любовь», а вторая, - величаво дополнил Алексей. – Плюс «Страх», «Мечта».
- Так вот откуда у тебя это бесстрашие перед московским «барьером», - заметил Иван Макарович. – Надеешься после всего этого преодолеть последний рубеж? А? «Покоритель аномалий».
Оказавшись в центре внимания, стеснённый Николай скромно опустил взгляд и почувствовал себя весьма неловко. Бурный поток комплиментов невольно превозносил его над остальной частью отряда, приятно лаская обострённое тщеславие. На миг ему пришлось испытать сладкий прилив колоссального величия и недосягаемой мощи, словно только благодаря его великим свершениям бравый отряд сумел так близко приблизиться к желанной Москве. Молодой рассудок на минуту парализовала гадкая гордыня, что своими цепкими сетями приковала его к мимолётному самолюбованию. Казалось, ещё немного и вознесённый юноша умчится далеко в честолюбивые грёзы. Однако, на миг опьянённый Николай сумел разорвать тщеславные путы разумным взором на истинный ход вещей. Чувство огромной справедливости и искренней благодарности не позволили ему целиком погрязнуть в захлестнувшем самодовольстве. Поскольку, ему было досконально известно о вкладе каждого из участников группы. Если бы не выбор и верность Алексея, то Николай никогда бы не попал сюда, не достиг бы всех громадных результатов, не свершил бы грандиозных подвигов. Без помощи Сергея не удалось бы, скорее всего, выбраться живыми из поселения Дубки и добраться до Кубинки. А самый старший представитель отряда сумел восполнить материальные потери и вернуть автомобиль. Поэтому, любой из них обладал равной долей в блестящем и неслыханном итоге прошедшего путешествия.
