На исходе второго дня пути мы пересекали неглубокий овраг, лавируя между сухих кустов и нагромождений осыпавшихся камней, поросших мхом. Вдруг хозяин насторожился и стал на ходу прислушиваться.
— За нами кто-то есть, — произнес он едва слышно. — Не оборачивайся, — дернул он меня за рукав. — Пусть подойдет поближе. — В его глазах зажглись огоньки, а пальцы рук несколько раз сжались и разжались в предвкушении.
Никаких шагов позади я так и не услышал; поэтому яростная атака стала для меня полной неожиданностью.
Для меня, но не для Маура. Мгновенным неуловимым взмахом он выбил длинный нож из пальцев нападавшего, и тут же скрутил его по рукам и ногам, прижав к земле так, что тот не мог пошевелиться.
— Ты всегда так быстро двигаешься? — вдруг насмешливо прохрипел лежащий. Лицо его было скрыто от нас пеленой густых черных волос.
— А ты всегда нападаешь со спины? — в тон ему поинтересовался Маура, еще сильнее нажимая коленом, пока лежащий не застонал от боли. — Ты ведь от Эль-Калад, не правда ли?
— Нет, не от нее! — выкрикнул тот надтреснутым голосом. — Я вообще не знаю, о ком ты говоришь!
— Откуда же ты знал, что это она? [1] — хищно усмехнулся Маура. — Скажешь, просто совпадение?
Длинноволосый странник сник, очевидно, перебирая в уме способы выкрутиться из ситуации.
— Знаю ее, — наконец сдался он. — Но я уж точно не заодно с ней.
— Тогда что ты здесь делаешь? — снова хорошенько тряхнул его Маура.
— Живу.
— Где? На голых скалах?
— Нет, в очень удобном месте. Отпусти меня, покажу.
Хозяин не сводил с него подозрительного взгляда.
— Я не буду больше нападать, — добавил тот. — Обещаю.
— Если напал один раз, то попытаешься снова.
— Я думал, что вы от… — Он запнулся. — Я думал, что вы разбойники. Я только пытался себя защитить. Обещаю, — повторил он. — Отпусти!
Оказавшись на свободе, он вздохнул с облегчением, потирая запястья.
— Ну вот… Никто никого не трогает… Пойдемте, скоро стемнеет.
И он как ни в чем не бывало уверенно двинулся вперед.
— Идем, Бан, — кивнул мне хозяин, направляясь следом.
— Да куда ж вы за ним идете?! — встревоженно воскликнул я. — Только что ведь убить нас собирался!
— И объяснил, почему. — Маура отвел рукой колючий кустарник, давая мне пройти.
— И вы поверили?!
— Не бойся, во всяком случае, он здесь один. Если что, справимся. Мне интересно, кто он такой и что у него на уме.
Я только недоуменно пожал плечами.
— Ну, где вы там? — послышался окрик где-то из-за кустов. — Уже дошли.
Мы одолели последний десяток шагов, и перед нами предстало черное устье пещеры. Владелец этого незатейливого жилища ожидал нас у входа и сделал пригласительный жест рукой. Сейчас, когда он отвел свалявшиеся волосы с лица, я смог впервые разглядеть его.
Скуластый, с бледной, изрезанной глубокими морщинами и шрамами кожей, одетый в какие-то бурые лохмотья, он походил на старого дикаря-одиночку. Выступающие контуры челюсти и надбровных дуг придавали лицу еще более угрожающий вид. Но большие зеленые глаза взглянули на меня неожиданно осмысленно и хитро, и я испугался их ясности.
— Проходите, проходите. — Он первый скрылся в пещере, чтобы окончательно рассеять наши сомнения.
Изнутри пещера оказалась просторной, с почти гладкими стенами и высоким сводом. В одной из ниш располагалось плетеное ложе, в другой притаились полки с припасами. Посередине было оставлено место для костра, где в данный момент чернели потухшие угли.
— Действительно уютно, — хмыкнул Маура, оглядываясь вокруг. — И давно ты здесь живешь?
— Давно, — ответил тот, начиная хлопотать над костром. — Надо развести огонь, по ночам бывает очень холодно. Вы можете остаться ночевать.
— Спасибо, — приподнял брови мой хозяин. — Ты, оказывается, еще и гостеприимный. — Он сделал паузу. — Как тебя зовут?
— Тра́гальд, — повернулся к нему старик.
— Хорошо, Трагальд. Мы устали, поэтому я приму твое приглашение. Надеюсь, мне не придется среди ночи снова отбирать у тебя нож.
Неожиданно тот вынул оружие из-за пояса и протянул его моему хозяину.
— Возьми.
Хмыкнув, Маура повертел в руках щербатое зазубренное лезвие.
— Этим и убить-то нельзя. А вот этим — можно. — Он вытащил свой блестящий острый нож, продемонстрировав Трагальду. — Помни, ты обещал. — Возвращая оружие владельцу, он продолжил: — Я Маура, это мой друг Баназир.
Меня удостоили лишь короткого кивка, а затем наш новый знакомый опять перевел взгляд на моего хозяина.
— Устали? Вы шли издалека?
— Можно сказать.
Костер разгорелся, и мы уселись вокруг, протянув к нему руки.
— Хозяин, — прошептал я как можно тише, наклонившись к его уху. — Вы действительно хотите остаться здесь ночевать? А вдруг он…
— Ш-ш-ш, — оборвал он меня, отмахнувшись. — Не бойся.
По виду Трагальда нельзя было догадаться, слышал ли он мой вопрос.
А я всерьез засомневался, поступает ли мой хозяин правильно, доверившись этому отшельнику, и даже выдав ему наши имена. После покушения на Эль-Орина, после стычки с Аргоном… Так легко поверить объяснениям насчет «разбойников»? Да это ж дураку ясно, что тут что-то нечисто!
Я решил ни в коем случае не засыпать ночью, несмотря на страшную усталость.
Маура тоже подавил зевок, потирая глаза.
— Можешь лечь, — хозяин пещеры указал на ложе.
— Это же твое.
В ответ Трагальд достал откуда-то кипу одеял и быстро приготовил еще две постели. Маура присел на одну из них.
Трагальд размотал сверток с вяленой рыбой.
— Спасибо, но я есть не хочу, — отказался Маура. — Только пить. — Он потянулся за своей фляжкой.
— Внизу есть ручей с очень вкусной водой, — сказал Трагальд, беря высокую деревянную чашу. — Я сейчас принесу.
— Я принесу! — крикнул я, взбешенный его услужливостью и доброжелательностью. — Где ручей этот?
— Как спустишься со скалы, налево. Там водопад маленький, вода журчит, по слуху найдешь.
Выхватив у него чашу, я кинулся вон из пещеры. И только на полпути подумал, какой же я идиот, что оставил Маура наедине с дикарем. Ведь собирался даже ночью глаз не смыкать, а тут вот совсем ушел! Я метнулся было назад, но мне стало стыдно. А может, он и вправду напал лишь по ошибке? Да и вообще, хозяин с ним в два счета справится, если что…
Побродив между скал, я наконец обнаружил водопадик, с наслаждением умылся в кристально-чистой воде и набрал полную чашу; затем вскарабкался назад, изо всех сил стараясь не расплескать ее.
Мои опасения оказались напрасны. Трагальд и не думал снова нападать на хозяина — он как раз предлагал ему сушеные фрукты. И во мне облегчение смешалось с яростью, когда я застыл у входа, наблюдая эту картину.
Напившись действительно вкусной воды, мы чуть взбодрились, и, невзирая на поздний час, Трагальд повел нас осматривать пещеру. Вернее, повел он Маура, а я тащился следом с молчаливым негодованием.
Дальше от входа стены сужались, а свод клонился вниз, что создавало подобие комнаты. Идущие остановились, и я, подойдя ближе, увидел, что привлекло их внимание. Скала перед ними была испещрена рисунками и странными знаками. В свете факела, который держал Трагальд, казалось, что рисунки дрожат и двигаются на каменной поверхности.
Наш гид смотрел на Маура выжидающе, пока тот пораженно уставился на скалу:
— Что это?
— Ты не знаешь? — Он поднял факел повыше.
Среди других выделялось изображение — четыре круга, соединенные линиями, идущими вниз от одного из них к трем остальным; и под этим рисунком похожий, но на этот раз круги были заменены фигурками с длинными руками и ногами и вытянутыми лицами, закрашенными темной краской.
— Та лга́нги? [3] — машинально среагировал Маура и осекся, резко посмотрев на стоящего рядом. — Откуда ты…
— Значит, тебе все известно? — перебил его тот.
— Я знаю про цепь… Но она была изображена в другой форме… звенья были на одном уровне. — Он провел рукой по темным линиям. — Кто это здесь оставил?
— Я.
— Ты? — Рука Маура застыла на поверхности скалы.
— Та бахи́ дарка́ ак-лганг [4], — указал он на кольцо на пальце моего хозяина, дотрагиваясь до него. Маура хотел опустить руку, но Трагальд удержал его кисть в своей; тогда хозяин с силой выдернул ее, и на тыльной стороне его ладони остались глубокие царапины от ногтей. Я вскрикнул и хотел наброситься на обидчика, но Маура заслонил мне путь:
— Стой! Это получилось нечаянно. — Хотя видно было, что он сам еле справился с собой, чтобы в сердцах не ударить Трагальда.
— Я всего лишь хотел посмотреть, — сказал тот.
— Зачем тебе? Судя по всему, ты не раз его видел.
Отшельник не стал отрицать.
— Откуда ты все это знаешь? — еще раз потребовал ответа хозяин. Стоящий перед ним молча ухмылялся. Маура перевел взгляд на черные как смоль волосы, потом на морщинистое лицо… И снова на волосы… — Сколько тебе лет?
— Сто шесть, — последовал довольный ответ.
Маура отшатнулся, меняясь в лице, а у меня отвисла челюсть. Я не знал, сколько это точно — сто шесть, но показалось до ужаса много.
— Что, не ожидал, ворна́? [5] — захохотал Трагальд, и я впервые заметил его зубы. Полный рот зубов — выступающих и крупных, кое-где обломанных и не сияющих белизной — но, видимо, ни один из них не выпал от старости. — А ты знаешь, что в этих краях ходить опасно, а то тебе своих преклонных лет не видать? Вдруг хищники загрызут, али придушит кто? — в глазах его появился странный блеск.
— Ну, мне-то про опасности известно, — совладав с собой, невозмутимо ответил Маура. — А вот тебе здесь одному не страшно? Один-одинешенек в глуши, среди холодных скал… И ветер завывает, и костер гаснет, и долгими темными вечерами некому слова сказать… Каково это, Трагальд?
Глаза стоявшего перед ним разом потухли, и на дне их застыла серая усталость.
— Ты не знаешь, каково это, малец, — очень тихо произнес он. — Но, быть может, когда-нибудь поймешь. Страшно ведь не только одиночество. Страшно, когда твои знания никому не нужны. Когда ты настоящий никому не нужен. Не одна твоя половинка или другая, а ты весь, который больше, чем эти половинки.
Сунув моему хозяину факел, он направился обратно к выходу.
— Погоди, — быстро догнал его Маура, возвращая факел. — Возьми, мы и так сможем выйти.
Тот насмешливо отодвинул его руку.
— Я тоже.
Развернувшись, он скрылся во тьме пещеры.
* * *
На другое утро, глядя на сосредоточенно разводящего костер Трагальда, я вдруг подумал, что в молодости он, должно быть, был очень красив. Пережитые лишения и долгие годы скитаний изменили его до неузнаваемости, сильно огрубив облик, придав звериности движениям и погребая под пылью и грязью любые проблески человечности. Но где-то глубоко внутри, казалось, еще мерцало что-то первозданное, высокое и нездешнее, слишком непонятное для меня; и оно пугало меня до оторопи, гораздо больше, чем все его дикарские повадки.
Вскоре после завтрака мы снова пошли вглубь пещеры, и они с Маура продолжили начатый накануне разговор.
— А́рен ак-ла — серколли́р [6]… — медленно прочитал мой хозяин на каменной стене. Он продолжал читать стихотворение молча, пока не дошел
