до одной из строчек. — Син се фра́а ан ир луйа́н… Это то, что Аргон говорил… Это что, заклинание какое-то? Откуда вы все его знаете?
— Это старые строки, не знаю, кто их сочинил, — ответил Трагальд. — Они передаются из уст в уста уже несколько поколений. Нечто вроде тайного знака. Кто такой этот Аргон?
— Один мой товарищ, — после некоторых сомнений все же поведал Маура, сам явно досадуя от того, что сболтнул лишнего. — Забудь, это не важно.
— Неужели? — ухмыльнулся Трагальд, словно подтвердились его догадки. — Аргон… Так вот какое имечко он себе придумал…
— Ты что, и его тоже знаешь?! — не выдержал мой хозяин.
— Знаю, а как же. Только вот ему повезло больше. Он оказался на свободе, а мы остались дальше терпеть пытки. Ко́рга ли. Ли ан Эль-Орин аг [7].
Маура отвернулся к каменной стене, вновь внимательно изучая наскальную живопись, видимо, чтобы удержаться от реакции при упоминании еще одного знакомого имени. — «Живущие… на темной стороне… луны», так ведь? — перевел он одну из надписей под изображением круга, одна из половин которого была закрашена черным, а вторая оставалась светлой. — Что означает эта фраза?
Трагальд молчал.
— Объясни. Пожалуйста, — искренне попросил Маура.
— Это были промежуточные базы, — наконец продолжил отшельник, все же удостоив Маура ответом. — До того, как окончательно решили, что эта Земля пригодна для жизни. Но еще издавна здешняя луна принадлежала другим. На ней нельзя было долго оставаться.
— Каким еще «другим»?
— Ты знаешь, сколько форм жизни в Созданном мире, рыжеволосый? — снисходительно произнес Трагальд.
— Сколько? — лицо Маура словно окаменело.
— Несметное множество. Мы — лишь крохотная песчинка. Ты же не думал, что ты здесь главный? Были до тебя, будут после тебя. Только вот на Кон-те́рре [8] места для всех не хватит. Поэтому Четвертый центр и расчищает себе полюбившийся уголок.
— Да что вы его слушаете, хозяин?! — не выдержал я, сжимая кулаки. — Он же напрочь спятил! Бред несет, ничего не понять! Неужели вы ему верите?!
Маура повернулся ко мне, и во взгляде его была странная тоска.
Трагальд вновь заговорил, но голос его переменился и стал механическим, словно говорил он не от себя, а зачитывал вслух нечто, записанное невидимыми чернилами в его памяти:
Война наступит для двух миров
За эту земную твердь;
Тогда один из вас будь готов
Родного послать на смерть.
Когда окажется тонкий щит
Сильней чужеродных чар,
Лишь полукровка судьбу свершит,
Приняв на себя удар.
— А это вообще о чем? — ошеломленно поинтересовался Маура.
— Это слова Эль-Вер, — пояснил Трагальд. — Женщины-серкол, которую я знал в опытных камерах. У нее были сильные способности видеть скрытое и предсказывать будущее. Строки пришли к ней на языке аннан, которого ни она, ни я тогда еще не знали. Мы поняли, что я и есть тот, о ком говорится в пророчестве, поэтому она благословила меня на прекращение войны любой ценой. Мне нужно это кольцо. Отдай его мне, и я сам убью Эль-Таура и всех его приспешников.
— Еще чего! — возмущенно отступил Маура. — Не знаю, в какие игры ты играешь, но я не верю в сказки, предсказания и прочую ерунду. У меня есть задание, и я должен его выполнить. Кольцо доверено мне, я не имею права никому его передавать. С чего ты взял, что эти нелепые стишки вообще что-то означают?
— Эль-Вер ни разу не ошиблась. И свою гибель от пыток предвидела заранее.
— Почему же тогда она не пробовала сбежать? — спросил мой хозяин со скептической усмешкой.
— Она не хотела, чтобы пытали того, кто мог что-то знать о ее побеге. Она предпочла умереть, — тихо ответил Трагальд.
— Она была… твоей женщиной? — наконец догадался Маура с сочувствием в голосе. — И не хотела, чтобы ты пострадал еще больше?
— У нас одна цель, и ты должен помочь мне, — ровно произнес тот, никак не реагируя на его предположение.
— Я должен сделать то, ради чего шел. После этого, если кто-нибудь из нас выживет…
— Если ты собираешься использовать кольцо для взрыва склада, это можно будет сделать только один раз, — оборвал его Трагальд. — При этом оно уничтожится само, и мы опять останемся с пустыми руками. Ты говорил, это то единственное, что еще не забрал враг?
— Да, — нехотя подтвердил Маура, чуть ослабив свою бдительность. — Но уничтожить склад важнее. Война если и продолжится, то только между ними, и их силы на этот раз будут равны.
— Эль-Таур должен умереть, как и его отец, — непреклонно произнес Трагальд. — Весь род тиранов нужно свергнуть. Это основная цель.
— Ты говоришь так только потому, что хочешь отомстить или доказать, что ты избранный, — жестко ответил Маура. — Это твои личные капризы. Не будет Эль-Таура, так будет кто-то другой, кто заменит его в роли тирана и снова попытается всех поработить. Неужели ты не понимаешь, что его смерть только ненадолго отсрочит угрозу?
— Тогда я пойду с тобой, — неожиданно заявил Трагальд. — Если ты отказываешься помочь мне, то я помогу тебе в твоем деле. Мы должны держаться вместе.
— Ты действительно этого хочешь? — не поверил его собеседник. — Учти, что нам, возможно, не удастся избежать гибели.
— Моя жизнь больше не имеет смысла, — глухо сказал старик. — Я должен сделать хоть что-то.
— Хорошо, — после некоторых сомнений согласился Маура. — Если ты так хочешь отомстить, иди с нами. Но если я обнаружу, что ты лгал… — вдруг добавил он, пристально глядя в глаза стоящего напротив. — Если ты на самом деле шпион Эль-Таура, Трагальд… то пощады от меня не жди.
— Я ненавижу его, — отрезал тот ледяным тоном.
* * *
Я с неохотой выбрался из-под теплых шкур и двинулся к устью пещеры.
Бледный лунный свет серебрил очертания двух темных фигур, стоявших у входа спиной ко мне — одна длинноволосая, вытянутая и худая, вторая чуть ниже ростом, но шире в плечах. Они тихо говорили между собой, казалось, забыв обо всем вокруг.
— Я сбежал, когда он обнаружил, что я знаю слишком много. Они собирались убить меня. Я едва спасся, они посылали погоню, но я укрылся в непроницаемой пещере, такой же, как эта. Может, меня до сих пор ищут. Но больше я им не попадусь.
— Никто не рассказывал мне об этом, — покачал головой мой хозяин.
— Даже Эль-Орин, этот хладнокровный убийца?
— Эль-Орин, которого знаю я, не был хладнокровным убийцей. — Маура переступил с ноги на ногу, потирая озябшие ладони.
— Значит, ты не все знаешь о нем, рыжеволосый.
Наступила пауза, в течение которой я так и продолжал неподвижно стоять в тени пещеры, скрытый от их глаз.
— Разве ты никогда не убивал, Трагальд?
Старик резко вздрогнул, будто его ударили.
— Я защищал себя! — воскликнул он почти яростно. — Как еще я мог защитить себя?!
— А он пытался защитить всех нас, — спокойно пояснил Маура.
— Эллир наплевать на нас, — пробормотал Трагальд. — Они не будут нас защищать. Когда мы перестанем быть им полезны, они объединятся и перебьют всех нас, как комаров. А следующими будут все эти жалкие людишки.
— Эль-Орин скорее умрет сам, чем объединится с… — начал мой хозяин, и тут же досадливо оборвал себя. — Что я говорю? Он уже мертв…
— Так он мертв?! — глаза Трагальда сверкнули в темноте, когда он повернулся к Маура. — Его убили свои же?
— Его убили враги. Заманили в ловушку.
— Какое счастье! — от души воскликнул Трагальд. — Пусть перебьют друг друга!
— Твоя ненависть к целому народу глупа, — устало сказал хозяин. — Один из них спас мне жизнь.
— Чтобы использовать тебя, вот почему! — не унимался дикарь. — Меня тоже однажды спасли, я был ранен, в луже своей крови, ни один ана́ [9] не смог бы ничего сделать. А они спасали меня, пока я был им нужен!
— Хватит, — коротко ответил Маура. — Не хочу больше этого слушать. — Он резко развернулся, возвращаясь в пещеру.
Проходя мимо меня, он машинально бросил:
— Об этом, как и обо всем другом — молчать. — И снова лег поверх шкур, не снимая обуви.
Наутро мы продолжили путь на юго-восток. Несмотря на свои годы, старик, как оказалось, мог еще идти таким же быстрым шагом, как и мой хозяин, долго при этом не уставая, и в итоге я опять остался тем, кто первым выбивался из сил, плетясь позади и шумно отдуваясь.
Уже на закате мы подошли к развилке дорог и остановились передохнуть. Перед нами, в нужном нам направлении, вилась светлая узкая тропа. Еще одна дорога отходила влево, к западу. Маура снял с плеч мешок, опустив его в придорожную пыль, и повернулся, глядя на заходящее солнце.
Мы все замерли на месте, подчиняясь безмолвному величию природы.
Исподтишка я смотрел на подчеркнутый золотистыми лучами острый чеканный профиль моего хозяина, который чуть сглаживали только выпуклые полные губы. В этом предзакатном свете он весь казался крепкой медной статуей, сияющей изнутри; нерукотворной и оттого нерушимой.
Тут взгляд мой упал на Трагальда, стоящего по другую сторону от него. Старик так же не отрывал глаз от лица Маура, и его грязная бледная грудь вздымалась от тяжелого дыхания под рваными лохмотьями, служившими ему одеждой. Во мне вновь всколыхнулась волна негодования, но я не сказал ни слова и не выдал своих чувств; ибо тот момент был слишком прекрасным, чтобы испортить его — и даже я понимал это.
Маура, казалось, не замечал ни наших взглядов, ни бури в моей душе. Или предпочел не замечать.
* * *
Когда мы остановились на очередной послеполуденный привал, мой хозяин, смастерив небольшой лук из гибкой ветки осины и куска бечевки, приготовился охотиться на водившихся здесь в изобилии диких кроликов остро заточенными деревянными стрелами. Трагальд же тем временем выслеживал добычу и привычно ловил ее руками, выхватывая не успевшего убежать зверька из кустов с молниеносной быстротой, и тут же равнодушно переламывая ему хребет.
— Почему они от тебя не убегают? — удивленно спросил Маура.
— Я их обездвиживаю, — хищно облизываясь, пояснил Трагальд. — На расстоянии. Всего на несколько мгновений, но этого хватает.
— Как тебе это удается?
— Ты на редкость мало знаешь для человека с таким важным заданием, — ухмыльнулся старик.
— Я знаю все, что мне нужно.
— И они тебе доверяют? Я бы не стал доверять такое оружие неопытному юнцу, который даже не умеет толком добывать себе пропитание.
— Тем не менее, они доверили это именно мне.
— Правда? А может, ты сам решил, что именно ты справишься лучше всех, и взял все на себя? — с пугающей точностью предположил он.
— Я выполняю свой долг, а не считаю себя избранным, — сухо отпарировал Маура. — В отличие от некоторых.
Бросив тушку второго пойманного кролика у костра, Трагальд молча удалился в чащу, предоставив нам самим возиться с освежеванием и готовкой.
Зная о моей излишней чувствительности, так мешавшей в наших деревенских буднях, а тем более в суровых походных условиях, Маура пожалел меня, и сам вызвался заняться разделкой тушек. Краем глаза я видел, как он ловко орудует ножом и пальцами, сдирая шкурки, вынимая внутренности и нарезая мясо. Мне оставалось только немного вымочить куски мяса в воде и потушить их в котелке, добавив данных нам в дорогу вкуснейших карнин-гульских приправ.
Готовое мясо получилось довольно жестким и суховатым и пахло дичью, так как нам некогда и не в чем
