рассматривали, в какой музей ужаса превратился холодильник, труповозники суетились, нанося последние штрихи – одному они в руки всунули свечку, перед вторым поставили полтарелки с борщом и столовой ложкой… В холодильнике не было трупного запаха, пахло только формалином, но, видя такую картину, запах появлялся в воображении. Кроме того, откуда ни возьмись мерещились звуки, а боковое зрение фиксировало движения именно там, куда в данный момент не смотришь. Свечку зажигали, запускали туда терпилу, закрывали дверь, шли пить водку. Через час, максимум два шли смотреть, так как криков от холодильника до кандейки слышно не было. Ещё на подходе можно было ставить ещё один плюс "нетрадиционному методу решения проблем". "Дизайнеры" с большим удовольствием включились в "работу". Война лишила этих парней понимания отличия жизни от смерти. Сами границы между этими понятиями истончились почти до исчезновения. Вандализм и глумление над телами некогда живых людей были для них чем-то вроде игры, возможности показать свою психологическую независимость от моральных устоев общества, отправившего их воевать в Чечню. Они делали это с искренним удовольствием, даже не интересуясь, какую сумму пообещали шылыбинцы Артёму с Юрой в случае удачи эксперимента. А зря… Озвученная только им двоим сумма окрыляла и уносила в мечты о светлом будущем. Сегодня Артём просто сказал коллегам, что надо припугнуть одного извращенца, который преследует его подругу.
- Вы там комнату ужасов настройте, а я дальше сам. С меня синька на толпу! – Сказав это, Артём развернулся и отправился в душ, который располагался сразу налево от кандейки.
***
Бур пребывал в абсолютно непонятном состоянии. Всё происходящее не могло быть реальностью. Это было настолько далеко от действительности, от естественного порядка вещей, что впору было свихнуться. Да ведь, наверное, он уже сошёл с ума! «Нет… Если я об этом размышляю, значит вряд ли сошёл». Эта кошка ещё… ходит кругами, особенно страшно, когда за спину заходит. К трупам он уже почти привык… настолько, насколько мало смысла можно вложить в эти слова «почти привык». Просто за несколько минут от мертвецов не поступило каких либо угроз, они всё же создавали атмосферу для развития паники. Кроме того, он явно ощущал чьё-то присутствие. Мертвецы… Кошка… и кто-то ещё. От этого также всё тело пробирала дрожь… Кошка в очередной раз спрыгнула с лежака и отправилась куда-то за спину. Внезапно сзади раздался спокойный голос, из-за которого Бур чуть в очередной раз не отключился.
- А ведь когда-то ты был хорошим, добрым мальчиком…
Этот спокойный, мужской голос чуть не свёл Бура с ума. На глазах выступили слёзы, и он попрощался с реальностью. Кот опять появился в поле зрения, но вскоре, немного покружив перед глазами, опять ушёл за спину. Ему начались мерещиться движения мертвецов в те моменты, когда он на них не смотрит. Казалось бы, страшнее уже некуда, но вот сейчас он чувствовал истинный ужас, словно его невидимой иглой вместе с адреналином закачивали в вены.
- Скоро ты вернёшься к людям…
Опять бросило из жара в холод.
- Ты уже будешь другим…
Кот вновь появился на глаза. Опять ушёл. Тук! Тук! Тук! Тук! Тук! Тук!Тук!Тук!Тук! Спокойный голос еле различим на фоне биения сердца. Он по- прежнему не может ничего сказать. Неизвестно, как бы он повёл себя, задай ему невидимый голос вопрос, но сейчас точно знал – ни слова, ни писка он издать не сможет.
- Ты будешь жить по моей воле, по моим законам, слушаясь лишь моих апостолов…
Мозг отключился, хотелось лишь домой к маме и папе. Через мгновение всё стало безразлично. Этот голос был единственным, что напоминало о его жизни среди людей, и он сейчас был готов впитывать каждое слово, жить каждым приказом этого невидимого собеседника, только бы хоть на минуту вернуться назад. Хотя бы попрощаться с родными.
А монотонный спокойный голос всё твердил, что-то о его жизни, о его знакомых, о правильных и неправильных поступках… Шанявский? Он-то тут причём? Аааа… он апостол… оберегать и слушаться… понятно… трупы, улыбки, оскалы, перекошенные лица… кот…
- А теперь я дам тебе шанс!
***
За пять лет Артём проделал огромный труд. Правда, теперь ему не надо было делать грязные дела своими руками – у него были его верные послушники. И с каждым месяцем их становилось всё больше. На улицах города среди суеты ходили они, ничем особым не примечательные, но сильные своей незримой массой. Это были настоящие роботы, лишённые своего "я" в угоду страхов, которые он навязывал им всё более изобретательными способами. Сам же он по прежнему оставался в тени, держа связь со своими людьми через единственного человека, который знал его в лицо - Алексея Шанявского, в прошлом забитого щенка с полураздавленной психикой, ныне же "апостола" могущественного демона.
Было сложно в одиночку координировать такое количество людей, и настоящим спасением стала сотовая связь, которая в Магадан пришла, как и все новинки, с запозданием - в самом начале двадцать первого века. Тарифы, как и само оформление, исчислялись такими круглыми суммами, что если бы не накопления с «нетрадиционного метода решения проблем» получить в свои руки такое актуальное и надёжное средство связи было бы почти нереально. Кроме сбережений имелись и другие средства. Его люди начинали понемногу оправдывать вложенные в них силы и средства. Заодно новоявленный махинатор оттачивал свои стратегические способности. Некоторые схемы ему подбросили шылыбинцы, другие он придумал сам. Но в уголовном кодексе всё это квалифицировалось не иначе как мошенничество. Артём тогда стал одним из первых обладателей нескольких сим-карт, которые раздал своим самым первым послушникам. Теперь не надо было пользоваться этими громоздкими радиотелефонами «Сенао» и «Харвестами», или пейджерами. Самый первый номер достался именно Шанявскому, и лишь его Артём помнил по прошествии стольких лет.
