Магадан.
- Черти, загнали!!! Сука, хоть вниз прыгай!!! - чуть не плакал Артём от бессилия, стоя на краю крыши пятиэтажного дома. Июльский ветерок как бы заигрывал, издевался мягкими касаниями подталкивая его к черте, за которой полёт, падение, удар, пустота… И нет этой толпы безмозглых, обезумевших от голода созданий, которые ещё недавно были людьми. Назывались людьми.
Вот же мрази! Недооценил. Расслабился! Величие прочувствовал - расплачивайся теперь… Оружие внизу оставил, с собой только Макаров того ФСБшника, да и тот без патронов – все расстрелял по банкам и бутылкам минут десять назад. Возможно зверолюди как раз и появились на шум выстрелов. Надо было хоть дверь на чердак чем-нибудь привалить. Шестеро вроде. Они сначала охая и ухая, мешая друг другу, лезли в проём чердачной будки, а потом принялись гонять Артёма по всей крыше, пытаясь его схватить. Трое мужчин старше среднего возраста, один толстяк лет двадцати пяти и две полуголые, чумазые женщины, возраст которых определить было сложно. Они не пользовались какой-то системой в преследовании своей «пищи» но, тем не менее, спасительное отверстие, ведущее на чердак, постоянно оставалось в зоне их досягаемости. Через несколько минут человекоподобные животные, за исключением толстяка, загородившего выход, загнали Артёма в угол и, тяжело дыша, подступали со всех сторон, не оставляя ни единого шанса на спасение. Внезапно со стороны толстяка послышалась возня и крики. Все обернулись на шум. Но ещё раньше, чем кто-либо смог понять, что происходит, на зверолюдей налетел серый смерч, в котором мелькали чёрные когти, белые клыки и колючие, сверкающие яростью глаза.
Джим!
***
Какой же это был идиотизм, наслаждаться сомнительной ностальгией от распития пива на верхотуре дома, оглядывая Его город. Да-да именно Его город. Мечты сбылись, пусть и не так, как он планировал, но город лежал у его ног! Он беспрепятственно мог ходить где угодно и брать всё, что хочется. Есть, пить, одеваться, пользоваться… Он перетаскал почти весь ассортимент ружей, пистолетов, карабинов и боеприпасов из оружейного магазина к себе домой, забив квартиру смертоносными игрушками до потолка. Садился в любую машину. Свобода!
Но по настоящему «наглеть» Артём стал спустя лишь неделю после начала коллективного помешательства. А первые дни по городу было страшно ходить не только ночью, но и в самый ясный день.
Тысячи горожан единовременно стали пленниками собственных жилищ. Из открытых окон неслись заунывно-безумные голоса. Вопили животные, кричали люди, мужчины, женщины… дети! Дети!!! Конечно, детские голоса вызывали самый большой ужас, от ясельных до подростковых, они врезались визгом циркулярной пилы в мозг, выделяясь из какофонии жутких звуков.
Этот концерт ещё можно было бы выдержать, повторяйся он с какой-то переодичностью или только из одного источника. Но чудовищная акапелла неслась постоянно и со всех сторон. Некуда было от неё спрятаться, выключить её, пожаловаться кому-то, кто в ответе за её создание. Казалось, худшего быть не может, но…
Добравшись до дома, Артём заперся в квартире, не в силах сосредоточиться на чём-либо из-за этого сумасшедшего хора. Голоса были слышны, куда бы он ни прятался от них. А когда он заткнул уши мокрой ватой и накрыл голову подушкой, стало ещё хуже – он чувствовал или ему казалось, что чувствовал, вибрацию многоголосного завывания. Воображение уже рисовало такие страшные картины, что он забежал на кухню, извлёк из ушей затычки и, затушив везде свечи и фонари, до утра просидел на подоконнике, наблюдая за улицами города. На смену выкуренной сигарете появлялась новая, водка лилась в глотку без закуски, но совсем не помогала снять напряжение, избавиться от ощущения, что он играет неизвестную роль в театральной постановке безумного режиссёра и из всего громадного количества актёров он единственный, кто не представляет содержание сценария.
Проснулся Артём там же, где провёл всю ночь. Сигарета, выпавшая из руки, прожгла дыру в линолеуме. Бутылка из-под водки пустая валялась на полу. Хотелось пить, спать, и верить в то, что вчерашние события всего лишь сон или пьяный бред. Окно его кухни выходило на оживлённую улицу, по другую сторону которой стоял точно такой же дом. С четвёртого этажа обзор открывался довольно неплохой, но отчаянно, проморгавшись, Артём предпочёл, чтобы увиденное оказалось галлюцинацией. Улица, от тротуара по одну сторону дороги до противоположного, была заполнена людьми. И если первый взгляд не выхватил ничего достойного внимания человека, только что проснувшегося с литром водки в крови, то более внимательное изучение дороги заставило зашевелиться волосы от затылка до макушки, а всё тело покрылось обильным потом. И это точно не было сном.
Газон перед соседним домом был усеян трупами. Присмотревшись, Артём понял, что мертвы не все. Ещё внимательнее присмотревшись, он почувствовал позывы к рвоте – большинство людских тел ползали в этом месиве с переломанными руками и ногами, возможно и внутренними повреждениями, которые не позволяли подняться на ноги. Вопли усилились – если вчера они были нейтрально-безумными, то теперь к этому примешивались ноты отчаяния. Боли. Мольбы о помощи. Агонии.
Артём добежал до умывальника и всё же изверг из себя содержимое желудка. Сполоснул лицо холодной водой, закурил сигарету и опять подошёл к окну. Теперь он обратил внимание и на людей, способных вполне сносно перемещаться на двух конечностях. Они бродили, бегали, что-то подбирали с земли, жевали, выплёвывали, постоянно что-то говорили. Но всё же мысли больше занимали калеки. Столько инвалидов, да и трупов в одном месте Артём не видел никогда. Он озадаченно пытался разгадать загадку их появления у подножия соседнего дома, когда ответ нашёлся сам.
Через открытую форточку послышался звон разбитого стекла. Взгляд зацепился за падающие из окна третьего этажа осколки. В образовавшемся отверстии показались руки, которые будто стремились на свободу, до костей бороздя кожу об острые края. Потом голова человека, вопящего от дикой боли. Секундное балансирование на подоконнике, падение грудью на перевёрнутую гильотину из стекла и стремительный полёт к земле, в кровавую массу таких же несчастных. Звон стекла послышался откуда-то из соседних квартир его дома. Видимо ещё кого-то манил пьянящий запах свободы. Вон оно что… Значит сумасшествие коснулось вообще всех, а не только тех кто был на улице. Ну и ну! А почему же он-то не пытается, разбив окно, выпасть наружу? Загадка. Одна из громадного скопища вопросов, разрывающих на части больную голову. Надо было приходить в себя и отправляться на разведку.
16
Забавно, но все горожане вдруг, по неизвестной причине, оказались в его власти. Пусть он не мог ими манипулировать. Пусть пару раз встречались единицы, а иногда даже группы людей сохранивших разум, но основная часть населения распрощались с рассудком и бормочущими, мычащими, завывающими тенями шарахались по улицам, словно бестелесные души в поисках новой жизни… Поначалу…
Ещё там, на реке он понял - что-то изменилось вокруг него, но на тот момент он всего лишь видел двух людей, которые по непонятной причине перестали его преследовать и повели себя крайне неадекватно. Хотя уже этот факт терзал его мысли на протяжении всего пути через скопление гаражей и недостроенный автопарк. Но вот он выбрался из трущоб в цивилизованный мир и смог оценить масштаб странностей в полной мере.
Центральная улица, которая осевой магистралью пересекала город, представляла собой скопление мятых, перевернувшихся, съехавших с обочины машин. Этот чертовски пугающий гул звуков, которые издавали люди. А ведь такая тихая ночь была, и вот прямо перед его глазами столь разительные перемены. Вот раз и всё по-другому. Он всегда отличался стрессоустойчивостью и никогда не терялся в сложных ситуациях. Но как это принять? Он стоял оторопело, не в силах найти объяснение увиденному… Бродят туда-сюда люди, даже не пытаясь помочь ближнему и голосовые связки их производят нечто… Бред? Вряд ли…
Погасли уличные фонари. Почему никто не включает аварийки? Ни один из водителей не вышел из машины, лишь пешеходы в странном своём «броуновском» движении, словно мухи по стеклу перетекали от одной машины к другой. Артём немного постоял, переводя дыхание, а после уверенно двинулся к ближайшей железной колеснице. Не для того, чтобы помочь пострадавшим, хотя им, безусловно, нужна была помощь – автомобиль лежал на крыше, вмятой настолько, что заглянуть внутрь позволяла лишь узкая щель, сантиметров двадцать. Просто он привык своим страхам заглядывать в глубину глаз, а в этом случае не мог увидеть даже зрачки. Бежать и мучиться потом от непонимания? Да ни за что!
Убедившись, что угрозы нет, он ползком подобрался максимально близко к перевёрнутой железной колеснице и заглянул внутрь. Животные. Скованные цепями ремней безопасности. Они бились, бросались на Артёма, шипели от бессилия, скалили зубы. Глаза, нос, рот, голова… да всё это человеческое… Но подобрать определение, чуждое звериной сущности не получалось. Вот они тянут свои скрюченные руки/лапы, глядя острым взглядом загнанного тигра. Вот понимают опять своё бессилие и снова пытаются освободиться от оков. Не выходит. Они свисают сверху, удерживаемые ремнями безопасности. Злобное шипение, вой… А вот ещё одно… Пёс что ли? Большая, серо-чёрная собака, видимо лайка, металась по всему салону, пытаясь увернуться от рук обезумевших хозяев. Сквозь проём, оставшийся в сплюснутом переде машины, она пролезть не могла, а задние тонированные стёкла, хоть и покрылись трещинами, но были серьёзным препятствием. Использовать зубы для защиты собаке видимо не позволяла преданность. Но всё же было видно насколько она перепугана внезапными переменами в поведении хозяев и, поддавшись панике, скуля и беспомощно порыкивая на людей, использовала последние остатки энергии, не в силах больше уворачиваться от ужасных существ, ближе которых у неё не было никого на целом свете.
Неожиданно Артём понял, что его кто-то тянет за ворот куртки. По всему телу прошёл адреналиновый апокалипсис – он всё ещё находился под впечатлением от виденного в клетке салона перевёрнутой машины и, конечно, не смог сразу перестроиться на другие мысли. Засмотревшись на небывалое зрелище, он потерял бдительность и не заметил, как к нему подошёл один из бессмысленно блуждающих людей. Теперь же он инстинктивно отскочил в сторону, перекатился на бок, стараясь держать угрозу в поле зрения, и замер, готовый мгновенно дать дёру. Его оппонент не подавал никаких признаков агрессии, просто с интересом разглядывал его с идиотским выражением лица, издавая тупой набор звуков.
«Шариков!» Неожиданно вспомнил Артём булгаковского персонажа. Вот кого напоминали ему эти люди. Эта бессвязная речь, поведение… Абырвалг и только! Ещё тот, второй его преследователь, наблюдая за своим напарником, вёл себя в точности как Полиграф Полиграфыч. И вот этот, который ухватил его за ворот, то же самое выдаёт. Стоит и ухает, ахает, мотает руками, будто что-то изобразить
удачи!