знаком с отцом Василия, он помогает Белой армии фуражом для лошадей. Егор, ты мог бы в дальнейшем привлечь своего сына в качестве связного? – переводя разговор ну другую тему, спросил Мезенцев,
– Мишу-то… А что, парень он расторопный, башковитый и к тому же шибко настроен против большевиков. Кстати, вы же в курсе, как он помогал белым и чехам и проявил себя перед восстанием в НовоНиколаевске. Думаю, ему можно поручать кое-какие задания.
– Вот и чудесно. Именно поэтому наш выбор пал на вас с Михаилом. Как у тебя с денежными средствами, может, помочь?
– Пока не требуется, своими обойдусь. Алексей Семенович, уж сильно вы меня взволновали, неужто красные снова придут?
– Положение на Западном фронте, а так же и Восточном, тяжелое. Красные проводят тотальную мобилизацию, в нашу разведку поступили сведения, что комиссары берут семьи призывников в заложники и таким способом удерживают бойцов в своих рядах. Дезертиров показательно расстреливают перед строем бойцов. Армия разбухает, как на дрожжах, а наша гвардия пополняется только за счет людей, желающих остановить красную чуму.
– А как же призыв в армию Колчака, ведь и там были случаи насильственной мобилизации.
– Воинскую обязанность никто не отменял, любое правительство вправе призывать своих граждан.
– Кабы можно было большевиков считать законным правительством, – недовольно проворчал Саркулов.
– Ладно, Егор, тема эта длинная, как-нибудь при следующей встрече еще обсудим. Нам пора возвращаться на тот берег. Перед отъездом еще нужно на хутор к казакам заглянуть. Помни, о чем мы с тобой говорили, если что, особо с красными комиссарами не конфликтуй. Если все-таки попадешь к ним, дай знать, но только срочно, мы постараемся тебе помочь.
Глава 5
Внезапная встреча
Михаил Саркулов и Илья Бетенеков в последнее время охотились вместе. Успешным добытчиком всегда считался Саркулов, с раннего детства, приобщенный своим дедом к охоте в тайге. Друзья в течение пяти лет занимались промыслом птиц, зверей и, даже добывали крупных лосей. В такие моменты они радовались по-настоящему, особенно Илья, потерявший своего деда в Империалистическую войну, ведь ему, как старшему в семье после отца, приходилось помогать по хозяйству.
Нередко за парнями напрашивалась в тайгу старшая сестра Ильи, Лукерья. Пока друзья бродили по окрестным озерам и охотились на уток, она готовила пищу на костре. Время от времени парни просили Лушку пойти с ними, если предстоял долгий и нелегкий поход в Калтайский бор. Располагался таежный урман за Таганским болотом, протянувшегося вдоль Никольского бора на несколько верст. Отдыхали и ночевали в шалашах, смастеренных в разных местах. Там всегда хозяйничала Лушка, если требовалось, обновляла крышу еловыми ветками. Иногда к дружной компании присоединялась ровесница Таисия Теущакова, подружка Лукерьи и только в том случае, если охотились или рыбачили вблизи Каштаково. Отец Таисии, Тимофей, строго воспитывал дочь и не позволял девушке уходить с ночевкой. Тая, когда была еще подростком, в сравнении с крепко сбитой Лукерьей, выглядела худенькой, невзрачной и кроме всего на ее лице постоянно выступали прыщи, за что сверстники дразнили ее «Прыщавой». С Лушиной хорошенькой фигурки деревенские парни не сводили глаз и, потому Илье нередко приходилось приструнивать слишком ретивых поклонников, особенно это касалось парней из соседних деревень, приезжавших в Каштаково по какой-нибудь надобности.
Несмотря на бедность Бетенековых и Теущаковых, Миша Саркулов, в отличие от некоторых богатых крестьян, не вдавался в такие подробности. Когда ребята были маленькими, у них сложились свои представления о дружбе и общались они независимо от общественного положения своих родителей и предков. Начальная школа, где учились каштаковские дети в одном классе, находилась в этой же деревне. Но еще одна школа располагалась в Вороново, так что ребята повзрослее, в том числе Илюша Бетенеков и Миша Саркулов, переплывали реку на лодке, которой постоянно управлял Егор. Когда сын подрос, возник вопрос о дальнейшей учебе и отец отправил его в НовоНиколаевск в учебное заведение. Проживал Миша у дяди Осипа на Михайловской улице, где по соседству на Переселенческой улице размещалось городское училище.
Шли годы, дети выросли и, переступив юношеский порог, приблизились к более зрелому возрасту. Михаил вытянулся, окреп, раздался в плечах. Илья, по природе своей, приземистый и плотный, стал выглядеть крупнее друга. Михаил, приезжая каждое лето и на праздники в Каштаково, удивлялся, как выросла его сестра Ильи. Лукерья ему нравилась, но он не испытывал к ней крепких чувств, зато девушка с некоторых пор перестала смотреть на парня, как на друга своего брата, и относилась к нему совершенно по-другому. Окончив школу, Михаил вернулся в родную деревню и стал работать в отцовской артели. Егор к тому времени, вернувшись с фронта, плотно взялся за изготовление шорных изделий, приобщив к этому делу сына и нескольких односельчан. Михаил, привязавшись к тайге, не терял желания заниматься промыслом и, продолжая обследовать новые территории, уходил все дальше от Каштаково в Калтайское урочище.
В третьей декаде июля, Илья, посоветовавшись с Михаилом, предложил взять с собой в лес Марию Теущакову, родственницу Таисии. Собралась небольшая группа, три парня и три девушки. Третьим парнем был казак Степан Шевелев, не так давно, примкнувший к их дружной компании. Собираясь на очередную прогулку, Тая долго упрашивала отца, чтобы отпустил ее с ночевкой, и если бы с ней не пришла двоюродная сестра Мария, Тимофей ни за что бы, ни разрешил дочери идти за ягодой на дальнее болото. Узнав, что проводником будет Илья Бетенеков, согласился, соседского парня он считал порядочным и совестливым. Если бы Тимофей хоть краем уха услышал, что в компании будет Мишка Саркулов, ни о какой прогулке, да еще с ночевкой, не было бы речи. Кто-то упорно распространял слухи по всей деревне о Михаиле, что он чересчур заигрывает то с одной с девицей, то с другой.
На берегу небольшого озера Таган, расположенного на окраине Никольского бора, у друзей находилось излюбленное для отдыха место. В ста метрах от озера, протекала одноименная речка и за излучиной соединялась с Осиновым истоком. Место было в самом деле красивое и совершенно безлюдное. Рыбы в озере и в реке полно, да и дичи, если углубиться в бор, было в достатке.
Михаил и Илья, договорившись заранее, не раскрывали свою тайну друзьям, что за хвойным леском расположена сторожка. Внимая предостережениям отца, Михаил не хотел, чтобы еще кто-то знал о тайном месте в ельнике.
День выдался погожим. Небо было голубым и безоблачным. Ярко светило июльское солнце. Девушки, как и планировали, ушли собирать ягоду на северную сторону Таганского болота к реке Оспа. Они обещали вернуться только к вечеру. Парни тем временем соорудили большой шалаш и, пока Степан хлопотал по «хозяйству», Михаил и Илья, углубившись в бор, решили поохотиться. Хотя для охоты время было не подходящее, у многого зверья подрастал выводок. Но, двух-трех серых куропаток будет достаточно к предстоящему «застолью».
Вечером вся дружная компания, собравшись возле костра, принялась ужинать. Здесь были жареная дичь, добытая парнями и рыба, пойманная Степаном в Тагане. Парни прихватили из дома пару винных бутылок с самогонкой. Мария и Тая пить отказались, а вот парни и Луша в процессе ужина расслабились и постепенно охмелели. Самогонка развязала языки. Было весело. Михаил рассказывал забавные истории, приключившиеся с ним, пока жил в НовоНиколаевске, а Степан, вообще преуспел. Во время шутливого рассказа он корчил такие потешные рожицы, что невозможно было удержаться от смеха. Даже Мария, не в меру серьезная, и то улыбалась. В такие моменты ее лицо преображалось. Отблески от костра отражались в ее больших, красивых глазах.
Михаилу с некоторых пор стала симпатична эта девушка. Строгая, серьезная, вдумчивая. Мария в общении была сдержанна и уверена в себе, в ее натуре просматривался характер родителей: матери, преподававшей в школе и отца, состоящего на должности председателя волостного управления. Мария была неразговорчивой и в большинстве случаев включалась в беседу только тогда, когда ее о чем-нибудь спрашивали. Михаил, сравнивая Марию и девушек, с которыми ему приходилось общаться, наблюдал за ее превосходством над остальными не только в умственном отношении, но и в физическом развитии. Но, если судить по слаженной фигурке девушки, то Лукерья в этом отношении, ничем не уступала Марии. А вот внутренней, притягательной силой, Мария, пожалуй, превзошла своих сверстниц.
Заглядевшись на Марию осоловелыми от выпитой самогонки глазами, Саркулов упустил два важных момента: во-первых, он не заметил, как Лукерья ревниво поглядывала на Марию и, во-вторых, Илья, с некоторых пор, взявшийся втайне ухаживать за девушкой, недобро косился на своего друга.
Наблюдательная Мария обо всем догадалась. Девушка почувствовала себя неуютно, оказавшись в неловком положении. Она, молча, поднялась и не спеша направилась к берегу озера. Следом одновременно поднялись Саркулов и Бетенеков. В этом непроизвольном порыве, оба выдали себя с головой. Тая, увлеченная разговором со Степаном, не обратила на них внимание. Зато Луша, осмелевшая от выпитого самогона, схватила Саркулова за рукав и резко усадила на место. Нервно отдернув руку, Михаил сквозь отблески костра вглядывался в темноту, в которой растворялись удалявшиеся фигурки парня и девушки.
Ночью, разместившись в просторном шалаше, компания уложилась спать. Девушки на одной стороне, парни на другой. Казалось, все заснули. Но друзья, тихо выбравшись наружу, отошли подальше от стоянки и решили выяснить отношения.
– Миш, скажи мне прямо, что ты хочешь от Маши, вот, что ты к ней привязываешься?
– Я привязываюсь! С чего ты взял?
– Не ври мне, что я не вижу, ты с нее глаз не сводишь.
– А тебе-то что до этого, хочу и смотрю.
– Ты совсем слепой, ничего не видишь.
– Чего я должен видеть?
– Что я и Маша… Ну, в общем, мы с ней дружим.
– Это когда вы успели? Тоже мне, друг называется, что молчал-то, сказать не мог, – обиженно промолвил Михаил, – может, я тоже хотел с ней подружиться.
– Миш, оставь Машу в покое. В деревне предостаточно девчат. Тебе что, двух мало.
– Кого это двух?
– Сестры моей Лушки и Тайки Теущаковой.
– Илюха, ты белены объелся, а при чем здесь Тайка?
– Зенки-то раскрой, она уже год, как по тебе сохнет.
– Тая?! Кто тебе такую чушь сказал?
Илья решил немного смягчить разговор.
– Сам заметил, чай не слепой. Миш, может не зря по деревне о твоем деде молва ходила, что он за каждой юбкой увивался, видать и ты в него пошел. То с одной покрутишь шуры-муры, то с другой. Влюбись, что ли в одну.
– В кого…? – Михаил спросил так, будто в деревне действительно не в кого было влюбиться из девушек.
– Хотя бы в Лушу. Она что тебе совсем не люба?
– Мила, но не люба.
– А как тогда Тайке быть?
– Илюха, хватит сватать ко мне девчат, сам выберу кого надо. Ты мне лучше скажи, у тебя с Машей все по серьезному?
Илья кивнул и, немного помолчав, разоткровенничался.
– Пока ты в городе жил, мы вместе с ней в
