Глава 10 Королевская охота.
Гон мчался по Королевскому лесу. Зычно пели рожки загонщиков, разъяренно лаяли быстрые гончие и басовито вторили им огромные и сильные боевые псы, без которых на подобного зверя выходить не решались. Хищник, не дичь. Был матер. Ловок и быстр. Он мчался впереди королевских загонщиков, петляя по кустам можжевельника, подныривая под бурелом, то и дело пытаясь уйти неглубокими оврагами, но охотники хорошо знали лес. Хищник, ставший жертвой, уходил от преследователей уже около часа.
Согбенное, бледно-серое тело, лишенное волос, передвигалось на четвереньках, быстро и ловко уворачиваясь от колючих ударов пик королевских охотников. Зверь быстрый и сильный, представляющий большую опасность в стае. Но стая его перебита за исключением нескольких особей, разбредшихся по округе, часть из которых уже разделила судьбу соплеменников от рук королевских егерей или гонов, подобных этому.
Рыцарь в серебристых доспехах вырвался вперед кавалькады охотников, подгоняя норовистого жеребца. Его красный плащ развевался, подобно крыльям хищной птицы. Кавалерийское копье, блеснув сталью, словно острый клюв, с влажным хрустом вошло под затылок убегающей твари. Окровавленный наконечник вынырнул из левой глазницы, выпучив белесый, водянисто-серый глаз.
Грузно, звякнув серебристыми доспехами с вкраплением золота и красной эмали, Аэрдаль Регир спешился рядом с убитой им тварью. Монстр дергался несколько мгновений в мучительных конвульсиях, прежде чем издохнуть. Придавив труп стальным сапогом с золотой шпорой, коннетабль Александриса быстрым рывком высвободил копье и воткнул его в землю рядом с поверженной добычей. Достал из ножен меч.
Маленькие, заостренные уши прижаты к серой лысой голове. Вздернутый нос, лишенный хрящей и плоти, придавал бледно-серой морде чудовища еще большее сходство с голым черепом. Большой, дикий и яростный светло-серый глаз, бездвижно взирал куда-то в сторону, второй, - повис на лоскуте нервов, вывалившийся из пробитой копьем глазницы. Острые и длинные, словно иглы, зубы, в огромной безгубой пасти безвольно раздвинуты. Между ними вывалился длинный и острый красный язык.
Тремя короткими взмахами меча, Регир отсек уродливую голову гуля. Воздел ее на пику.
-В этот раз Вы опередили меня, - посетовал подъехавший на белоснежной коне под серебряной сбруей и красно-золотой попоной, Келтрум Аран. Игра света и тени, причудливым узором отражались на серебряной броне с алым фениксом и золотой чеканкой. Забрало красивого, золоченого шлема с наметом, поднято. По точеному, гладковыбритому лицу, обрамленному золотыми прядями, стекают капли пота. Голубые глаза, приобрели зеленоватый оттенок, отражая окружающую зелень леса.
-Не сочтите за дерзость, Ваше Высочество, - подняв забрало стального салада, почтительно улыбнулся Регир. – Не хотелось, чтобы гуль ускользнул от нас оврагами, как предыдущий, - добавил он, вытерев меч, от красной, с зеленоватыми сгустками крови подолом плаща, и вернул его богато украшенным ножнам.
-Далеко бестии не уйти, - ответил Аран, явно раздосадованный, что предыдущему зверю, которого он так долго гнал, все же удалось уйти. - До заката не долго, пора возвращаться в Летний замок, пока мы из охотников не превратились в жертву, - сказал Аран, щурясь посмотрев на небо. Аэрдаль охотно согласился, вернувшись в седло.
На ночь Летний замок поднял подъемный мост, через обмелевший ров. Серая громадина камня с деревянными башенными надстройками возвышалась на отлогом холме. Правая часть донжона еще сохранила черные следы былого пожара, бушевавшего здесь два года назад и уничтожившего целое крыло крепости, которое король не спешил восстанавливать.
У входа в цитадель, Аран и его спутники передали лошадей королевским конюшим, а сами направились в Большой чертог, возле которого их уже ждал королевский сенешаль.
Мехрир ибн ат Саулах по-восточному поклонился своему господину и пропуская его вперед последовал следом, сложив руки на поясе и склонив умасленную голову. Аликхарец по происхождению, он подводил и без того черные глаза краской и умасливал все свое тело благовонными маслами. Арану, нравилось исходившее от иноземца благоухание, как и манера того говорить. Ровный, мелодичный и приятный голос аликхарца действовал на короля умиротворяюще.
-Есть ли новости из столицы? – поинтересовался Келтрум Аран, пока они шли по освещенному факелами двору внутренней цитадели.
-Ваше Величество, - начал Мехрир, своим ровным, мелодичным голосом, с нотками чуть уловимого родного акцента.
Приходящийся каким-то дальним родичем нынешнего султана, попавший под опалу, он был вынужден искать свою долю на чужбине. Лас-Алан не принял его. Император Корвин посчитал его возможным шпионом аликхарцев и прогнал. Александрис же не имел с султанатом ни территориальных споров, ни каких-либо еще претензий. Хорошо образованный и умный Мехрир быстро нашел свое место при дворе короля Келтрума Арана, ко-всеобщему недоумению и некому негодованию со стороны придворных. Будто в Александрисе не осталось больше достойных мужей, на столь высокие саны. Играли роль и предрассудки западных вельмож, которые с непониманием и отвержение относились к манере иноземца умасливать свое тело маслами и благовониями, подобно женщине. Но Арану льстил его подобострастный тон и манеры, и двор смирился с волей монарха. – Волколак в окрестностях Виена так и не пойман и не убит, мой король. Зверь изворотлив и хитер. Там уже действует несколько отрядов инквизиции, но волколака поймать так и не удается.
-Утройте награду, - коротко бросил Аран. – Наверняка найдутся хорошие охотники, способные изжить тварь.
-Будет сделано, высокочтимый, - сказал Мехрир, Аран так не смог полностью отучить его от аликхарской манеры общения с правителем. – В Дармании гражданская война. Древние рода снова воюют.
-Забота эльфов, - равнодушно отмахнулся Келтрум.
-Тилийский Потрошитель убит, - продолжил сенешаль, читая с развернутого пергамента. – Им оказался стригой, живущий в пещерах рядом с портом. По ночам он выбирался из своего логова и орудовал в городе. На рассвете, перед тем как чудовище собиралось уснуть, сир Гранис Орерхейм из Младших Сынов ослепил, убил и обезглавил его.
-Безземельный? – спросил Аран, как будто для королевской гвардии бывает иначе.
-Да, мой повелитель.
-Пожалуйте ему имение и освободите от службы в гвардии, - распорядился Аран. – И пригласите его к моему двору, подобные храбрецы всегда в цене.
-Как пожелаете! – кивнул ибн ат Саулах и продолжил: - Шантийцы согласились опустить пошлины на зерно. Итилия и Терран предлагают выгодные условия торговли, если мы сможем обеспечить безопасность морских торговых путей.
-В казне есть деньги на флот? – поднял бровь Аран, будто не зная ответа.
-К моему величайшему сожалению, повелитель, денег на усиление флота у нас нет.
-Значит, итилийцам и терранцам, придется отказать. Империя назначит огромную пошлину на их товары для нас.
-Аликхарский султанат тоже приостанавливает торговлю с Гербионом, поскольку его порты подвержены блокаде, а на море орудуют лас-аланские каперы.
-Снова война? – переспросил Аран.
-Да, мой повелитель. Султанат, попытался отбить у эльфов Кальдеру, но потерпел поражение в ряде битв на суше. Император Корвин ответил блокадой портов и насколько мне стало известно готовит высадку шести легионов в подкрепление к шести уже имеющимся в провинции.
Аран тяжело вздохнул. Экспансионистская политика Лас-Алана настораживала его. Грозный сосед мог однажды обрушиться и на принадлежавшие Александрису, Даз-Ремату и Харадану земли. Память эльфов долга, а эти земли когда-то входили в объединенный эльфийский доминион.
Стражники распахнули перед королем и его свитой массивные двери Великого Чертога. Зал был освещен масляными лампадами, а столы ломились от яств и напитков. Кельтрум Аран сел за высокий стол, Аэрдаль Регир по правую руку от него, Мехрир – по левую. Привыкший есть за приземистым столом, полулежа на пуховых перинах, аликхарец норовил подогнуть ногу под себя, но сдерживался, перенимая обычаи северного королевства, приютившего его.
Рыцари и лорды хвалились подвигами на охоте, наполняя помещение веселым гомоном бравад и восхвалений. Хвастались трофеями. Кто-то приберег для себя длинный клык гуля, кто-то ухо, а кто-то намеревался сделать из головы чучело и повесить у себя в каминном зале. Отрубленные бошки чудовищ, воздетые на пики, окаймляли залу вдоль стен с фресками, ставших легендарными битв Войны Демонов, участниками которых была подавляющая половина из присутствующих.
Яркая, красочная панорама, созданная итилийскими мастерами по заказу Арана и должная стать свидетельством и напоминанием о героическом прошлом короля. На ало-сером фоне из огня и пепла, сходились с полчищами демонических отродий рыцари и воины в блистающих доспехах. В «сиянии славы» выделялся сам Келтрум, тогда еще не король, окутанный сияющим ореолом, он возвышался над издохшим телом Тефис-Амана, выжженного изнутри Светом воздетого к небу клинка, сияние которого разгоняло пламенную мглу перед сиянием солнца.
На другой стороне панорамы, в красном, над поверженными черными рыцарями Балладора и распростертым телом сраженного Ханевала Турамлега, - Лорд Долины Тенрис-Атол и Сельхорна, корона Даз-Ремата возляжет на него позже тех знаменательных событий.
Пред гигантским исполином, с распростёртыми кожистыми крыльями, затмившими дымное небо, возвышается во весь рост Агамонд «Заступник» с неполной дюжиной соратников. Уступающий в росте демону-вампиру с оскаленной красной пастью, Агамонд тем не менее выглядел внушительно и мощно. Сияющие золотом доспехи и воздетый к небу боевой молот. Решимость в глазах, и яростный вопль неполной дюжины глоток, что встали плечом к плечу перед Кровопийцей. Мастерам удалось передать величественность паладина, значимость и героизм того знаменательного события. Той великой битвы на Хараде, ознаменовавшей начало конца для вторжения демонов под предводительством Илдануса. Тогда смертные познали свою силу. Тогда люди и эльфы поняли, что демоны также смертны. Аран машинально прикоснулся к шраму на пальце, оставшемуся после долгих и изнурительных попыток снять кольцо, которое он когда-то проклял.
Шрам остался напоминаем того, как близок он был от впадения во Тьму.
-Что у наших ближайших соседей? – спросил король, опустошив бокал вина и принявшись за угря подданного с ягодами и фруктами.
-Сир Сеймур Арлус, Ваш побратим, повелитель, с войском выдвинулся в Эстлинг. Орки, повелитель. Судя по всему, они разграбили и сожгли несколько деревень на восточной границе Харадана, Сеймур Арлус, намеревается разобраться с этим.
-На востоке? – удивился Аран, снова схватившись за шрам от кольца на безымянном пальце правой руки. – У наших границ? Быть этого не может! Вы слышали, Аэрдаль?
-Да, милорд, - ответил Регир. – Попахивает бредом. Это невозможно! – с уверенностью заявил коннетабль.
-Это еще не самые тревожные
