Вот вам ложь мышления во всей его отчужденности и гордыни. Оно, как будто, ни отчего не зависит, а значит, и возникло из ничего. Для здравомыслящего человека такая мысль кажется нелепой. Ведь ясно же, что мышление невозможно без объектов осмысления, которые, между прочим, и формируют само мышление с его понятиями, представлениями и алгоритмами решений. Притом Декарт вовсе не отрицает реалии действительности. Но логика развития идеи сомнений (релятивизма) приводит его к выводу о сомнительности всего, и значит, реальность может быть совсем иной или ее может совсем не быть.
Между тем, чтобы сомневаться, необходимо что-то познать и научиться хотя бы сомневаться. Притом сами сомнения должны быть несомненными, иначе неизвестно сомневаешься ты или это что-то другое.
Очевидно, одним из фундаментальных свойств мышления является стремление к математической законченности, к мертвящему абсолюту. И это неудивительно, поскольку абсолют, в своей сущности, и есть ничто. Ничего более совершенного, чем ничто, не существует.
Эту мысль, как будто, доказывает сам Декарт, говоря:
«Раз я сомневаюсь, значит, мое бытие не вполне совершенно, ибо я вполне ясно различал, что полное постижение – это нечто большее, чем сомнение, я стал искать, откуда я приобрел способность мыслить о чем-нибудь более совершенном, чем я сам, и понял со всей очевидностью, что это должно прийти от чего-либо по природе действительно более совершенного».
Как вам нравится эта фраза: «полное постижение – это нечто большее, чем сомнение»? Разумеется, большее. И даже, как будто, прямо противоположное. Но это только на первый взгляд. Ведь, если сомнения в сущности своей – есть ничто, то полное познание невозможно, хотя бы потому, что «все течет, все изменяется».
По здравому разумению, идея совершенства следует из простого сопоставления лучшего и худшего. Известно, что мышлению присущи принципы «анализа» и «относительности». Математическая логика, которая является идеалом мышления, как раз и начинается с понятия большего и меньшего. С другой же стороны, мы знаем, что логос разума также стремится к идеалу красоты, но этот идеал заключается в гармонии. Поэтому красота безотносительна и зависит от способности субъекта воспринимать прекрасное. Так что, понятие о совершенстве не обязательно следует из осознания человеком своей ущербности или сомнений.
Впрочем, идея о том, будто представление о совершенстве дано человеку кем-то свыше тоже не является открытием Декарта. Она принадлежит Сократу, или Платону. Но, как видно из текста, Декарт об этом скромно умалчивает.
Зато теперь понятно, куда ведет мышление нашего выдающегося плагиатора. Вопреки уверениям Гегеля из «ничто» не может получиться нечто. Но наверняка, «ничто» способно порождать «ничто». Поэтому мышление, которое философы любят представлять в чистом виде, хотя в природе «чистого мышления» не бывает, закономерно приводит к понятию совершенства и абсолюта, существующие лишь как абстракция. Этот ход мысли Декарта мы и наблюдаем в следующих его рассуждениях:
«Поскольку неприемлемо допускать, чтобы более совершенное было следствием менее совершенного, как и предполагать возникновение какой-либо вещи из ничего, то я не мог сам ее (идею совершенства) создать. Таким образом, оставалось допустить, что эта идея была вложена в меня тем, чья природа совершеннее моей и кто соединяет в себе все совершенства, доступные моему воображению,– одним словом, Богом».
Как видите, все в этом утверждении сомнительно и спорно, кроме мысли о том, что «ничего нельзя создать из «ничто». Но как раз это и отрицает Декарт, утверждая, что все «несовершенное следует из совершенного», чем в идеале является «ничто». Так Декарт одним махом зачеркивает возможность эволюции в природе, когда из примитивных организмов развиваются высокоорганизованные, а также и само познание, которое, как известно, начинается с азов. Между тем, сам Декарт, не смотря на свои несовершенства, позволяет себе открывать истины. Правда, тут он ссылается на помощь Бога. Но тогда каков же Бог Декарта?
6.
«Бог – учит Декарт, - совершеннейшее существо – есть, или существует, по меньшей мере, настолько же достоверно, насколько достоверно геометрическое доказательство».
По нашему мнению, таким совершенством обладает «ничто». Но у Декарта это, конечно, мышление. Притом мышление, которому против ожидания не свойственно абсолютное сомнение, а наоборот, этому мышлению присуще совершенное всеведение. Разумеется, такому богу не свойственны ложные «чувства, ощущения и умственные образы», которыми питается мышление самого Декарта.
«Для того чтобы познать природу Бога насколько мне это доступно, - пишет Декарт, - мне оставалось только рассмотреть все, о чем я имею представление, с точки зрения того, является ли обладание ими совершенством или нет, и я обрел бы уверенность в том, что все то, что носит признаки несовершенства, в нем отсутствует, а все совершенное находится в нем. Таким образом, я видел, что у него не может быть сомнений, непостоянства, грусти и тому подобных чувств, отсутствие которых радовало бы меня».
Такой, лишенный всех чувств, Бог вряд ли способен любить или ненавидеть столь несовершенного человека. Но тогда в чем же так уж совершенен бог Декарта? При отсутствии всяких вредных и ложных чувств, а значит, очень возможно, и тела, он, очевидно, представляет собой ту же субстанцию, из которой состоит мышление самого Декарта. Но, если вы помните, сам же Декарт утверждает, что «мышление включает чувства, ощущения, умственные образы». Получается, что без этих атрибутов бог Декарта – есть «чистое мышление». Но тогда как представить себе совершенство чистого мышления? Ведь наше мышление, например, во многом зависит от количества знаний, полученных нами из опыта и других источников, в том числе, из ощущений. Откуда же у бога взялись все эти сведения до того, как он все создал? Остается предположить, что он взял их из ничего, и притом до того, как начал мыслить. Но и в этом случае остается вопрос, в чем совершенство его мышления? Быть может в быстроте обработки информации? Тогда она должна быть мгновенной. Но разве совершенство мышления заключается в скорости решений? Тогда следует допустить, что бог Декарта знает абсолютно все. Но разве возможно знать абсолютно все, особенно в условиях, когда бог сам абсолютно все и создает? То есть, если он совершенен, то он бесконечно изобретателен, и придумывает все больше и больше, и то, что он знает в данное мгновение, в следующее уже не знает, а едва узнает, его осеняет следующая идея. Это напоминает известный парадокс, где загадывается, может ли бог создать такой камень, который не сможет поднять сам. Этот парадокс решается просто. Бог способен создать такой камень, но этот камень он будет создавать вечно. Так что, у него не останется времени его поднять. Вот, и у нас получается, что бог Декарта не может мыслить. Оно и понятно, чего же еще можно ждать от «ничто».
Впрочем, сам Декарт утверждает, что для реализации своего совершенства богу достаточно было изобрести основные физические законы. Поэтому Бог Декарту представляется, вроде часовщика, создавшего механизм, которым является природа и человек. И так же, как часовщику, нет нужды участвовать работе часов, так и Богу нет необходимости заведовать процессами бытия.
Так Декарт приходит к деизму. Напомню из словаря:
«Деи́зм — религиозно-философское направление, признающее существование Бога и сотворение мира им же, но отрицающее большинство сверхъестественных и мистических явлений. Большинство деистов полагают, что Бог после сотворения мира не вмешивается в полагание событий; другие деисты считают, что Бог всё же влияет на события, но не управляет ими полностью».
Возможно, Декарт самостоятельно пришел к деизму, но имея дело с нашим любителем сомнений, стоит заглянуть в словарь, где сообщается:
«Идеи деизма связаны с концепцией естественной религии, сформулированной Жаном Боденом в произведении «Беседа семерых о сокровенных тайнах возвышенных вещей» в 1593 году. Первым документом деизма считается сочинение «Трактат об истине…» Э. Герберта Чербери (1624)».
Ну, а разобравшись с сущностью бога, притом, как видно, с его же подсказки, Декарт сообщает:
«Что касается мыслей о многих других вещах, находящихся вне меня,– о небе, Земле, свете, тепле и тысяче других, то я не так затруднялся ответить, откуда они явились».
7.
И Декарту понятно, например, что мир материален.
«Материя – это движущаяся протяженность», - объясняет он.
Эта «протяженность», по мнению Декарта, имеет длину ширину и глубину, бесконечна, состоит из корпускул, мельчайших частиц, бесконечно делимых и взаимодействующих между собой. По-моему, даже в ХУ11 веке в этой идеи не было ничего нового. Правда Декарту почему-то понадобилось заявить, будто природа материи исключает пустоты, содержанием которых является «ничто». То есть, он не оставляет места дьяволу, тому «ничто», которое по мнению теологов «ничтожит». И это понятно, ибо теперь его место во главе бытия. Но это не изменяет природу "ничто", и значит, даже там оно отсутствует. Может, потому на вопрос некоего кальвиниста о том, где находится Бог, Декарт ответил: «Нигде». Говорят, что после этого Декарта стали называть «Нигдей».
Впрочем, некоторые исследователи творчества Декарта находят в его трудах признаки пантеизма. На эту мысль наталкивает, например, утверждение Декарта о том, что в отличии от «конечного» человеческого мышления мышление бога «бесконечно». Правда, лично я не понимаю, как мышление может быть бесконечным. Во всяком случае, ясно, что Декарт говорит о существовании двух субстанций: «протяженности» и «мышления». Это как раз то, что опровергал Спиноза, говоря, что двух субстанций не может быть.
[justify] Тем не менее, разобравшись с субстанцией мышления, Декарт берется открыть законы физики. Он, например, понимает, что, если материя – движущаяся протяженность, то она должна сохранять свое движение. Так логика подсказывает ему идею закона сохранения энергии, закона прямолинейного движения, и закон действия и противодействия. В этом, ему, разумеется, помогает его научный метод. Правда, кое-что из его открытий историки науки приписывают стараниям Галилея, а кое в каких картезианских идеях усомнился Ньютон, говоря: «мы гипотез не
