вещь нужна. И тут же вспомнил. Снова открыл ящик и стал лихорадочно шарить в оставшихся там вещах. И, наконец, нашел то, что искал. Это был кусок камня, дед его называл «кремнием» и служил он для добывания огня. Дед этой металлической штукой, которую он называл «кресалом» резко ударял по «кремнию». Из него летели искры, которые попадали на трут и зажигали его. (Трут готовили из высушенного мха). Так курильщики во время войны часто добывали огонь. Теперь роль труда могла сыграть вата. Янис сначала неумело несколько раз ударил кресалом по кремню, искры высекались, но, попадая на вату, они ее не зажигали. Он удвоил усилия и, наконец, от одной искры вата задымилась. Он тут же раздул слабый огонек, и вата уже пылала. Не отрываясь, он повернулся и оторвал от повисших обоев листок бумаги и зажег его.
- Эль, иди сюда и поддерживай огонь, а я пойду добывать дрова!
Он бросил горящую вату на плиту, девушка стала отрывать кусочки обоев и поддерживать огонек.
С помощью топора с обломанной ручкой Янису удалось в сарайчике расколоть пару досок. Эти дрова он принес в кухню, и им удалось разжечь огонь в плите. Сразу оттуда повеяло теплом, хотя плита вначале сильно дымила. Теперь можно будет высушить одежду и согреться. Эльвира стояла у плиты и держала руки над уже хорошо нагревшейся плитой, пытаясь их согреть. Янис в это время принес кусок проволоки и потянул ее над плитой, собираясь на ней сушить одежду.
- Пойдем притащим кровать на кухню, - предложил Янис
- А зачем?
- Ты что собираешься весь день так и простоять у плиты? Нам ведь даже и присесть не на что.
Им удалось втащить кровать на кухню, хотя для этого пришлось сдвинуть кухонный стол в самый угол. Теперь им можно было хотя бы сидеть перед плитой и ждать, когда потеплеет во всей кухне. Но мокрая одежда не позволяла ощутить это тепло. Тогда Янис, сняв с себя рубашку, а затем и брюки, повесил их на проволоке над плитой.
- А ты чего сидишь и смотришь? Снимай платье и вешай сушить! – по-деловому командовал мужчина.
Девушка замялась, видимо, никак не решаясь раздеться до белья перед мужчиной, а потом мысленно махнула рукой, взялась за подол платья и решительно потянула его вверх. Она осталась в беленьких трусиках и таком же беленьком лифчике. Янис взял из ее рук платье и аккуратно развесил над плитой, попутно мужским взглядом оценив фигурку женщины. Они сели на кровати перед плитой и не знали, что дальше им делать. Конечно, нужно было переждать этот противный дождь, согреться и высушить одежду. И хотя бы немного поспать. Очень хотелось и есть и спать. Они ведь не ели со вчерашнего утра. Янис посидев так немного, встал и загрузил плиту под завязку дровами. Дрова весело потрескивали, огонь пылал, все сильнее нагревая плиту и воздух в кухне.
Эльвира все так же сидела, уставившись тупым взглядом на плиту. Он обошел кровать с другой стороны и лег, растянувшись на рваном тюфяке.
- А ты чего сидишь, ложись, отдыхай.
Девушка с опаской посмотрела на грязный тюфяк и все же легла рядом, спиной к нему. Он провел по ее боку рукой. Тело было влажным и холодным. Тогда он решительно, взяв ее за талию, придвинул к себе и плотно прижал ее спину к своей груди. К этому времени он уже успел согреться. Девушка не возражала. Он лежал на правом боку, ее голову положил к себе на плечо и обнял ее. Неприятное ощущение вызывало прикосновение к мокрому и холодному лифчику. Тогда он в обе ладони взял ее груди через ткань лифчика, пытаясь их согреть. Девушка вся напряглась, ожидая его дальнейшие действия. Он почувствовал это и тихо пошептал ей на ухо:
- Не волнуйся, я не собираюсь к тебе приставать. Просто хочу тебя согреть. Вредно так охлаждать молочные железы. Могла бы даже снять мокрый лифчик и повесить сушить.
- Да уж, конечно, ты только об этом и мечтаешь… - подколола она его, но лифчик не сняла.
Волнения и усталость, накопившаяся за последние сутки, сделали свое дело. Полумрак на кухне из-за небольшого окошка с грязными стеклами и пасмурного дождливого дня, и тепло, исходящее от уже хорошо прогревшейся плиты, расслабили их, и они уснули. Спали несколько часов. В кухне стало тепло и даже жарко. Во сне девушка разбросалась, повернулась на спину, а затем и лицом к Янису. Даже во сне забросила ногу на его бедра, положила руку к нему на грудь и уткнулась носом в шею, чем разбудила его. Он проснулся и не сразу понял, где он и что с ним происходит. Правая рука, которой он продолжал обнимать девушку, затекла, мочевой пузырь настойчиво требовал освобождения. Совсем не хотелось двигаться, чтобы не разбудить девушку. Но настойчивость мочевого пузыря оказалась сильнее. Пришлось подчиниться. Осторожно, стараясь не разбудить ее, освободил свою руку и поднялся с кровати. Дрова в печке прогорели, там среди сизого пепла едва краснели угли. Он подбросил в плиту оставшиеся дрова и вышел во двор, справил малую нужду и вернулся на кухню. Теперь еще с большей силой почувствовал голод.
По пути на кухню в сенях заметил в полу люк, на который раньше не обращал внимания. Значит там подпол, - мелькнула у него мысль, - а там, возможно сохранилось что-то из съестного. Поднял люк, в темном провале внизу разглядеть было ничего невозможно. Вернулся в сарай, наколол несколько узких щепочек в виде лучин, в плите раздул огонь и зажег щепку. С ней спустился в подпол по деревянной лесенке, едва не развалившейся под ним. В подполе было пусто, только в самом углу на полке одиноко стояли две трехлитровые банки с чем-то. Из-за пыли трудно было разобрать с чем они. Он жадно схватил их. Хоть что-то есть – подумал он. Вернулся с ними на кухню. Эльвира продолжала спать, широко раскинувшись на кровати. Вид ее полуобнаженного тела взволновал его, глядя на ее ноги, почувствовал возбуждение. Но тут же заставил себя отбросить подобные мысли. Куском ваты из тюфяка обтер банки от пыли. В одной из них оказались огурцы, а в другой помидоры. В кухонном столе нашлась даже открывалка. Вскрыл обе банки. Огурцы были перекисшими и мягкими, расползались под руками. А вот помидоры очень даже ничего. И рассол был приятным. Он даже не заметил, как выпил пол банки этого рассола и съел пару помидоров. Остальные он оставил для них с Эльвирой.
Пока Янис возился с банками, Эльвира еще спала, раскинувшись во сне. Он, как кот облизывался, глядя на нее спящую. Вот же повезло Якову, - подумал он, такую женщину себе отхватил. Видимо, даже во сне она почувствовала его взгляд и открыла глаза. В кухне было светло, яркое солнце светило прямо в окошко. Увидев себя только в одном белье, она инстинктивно закрылась руками, поднялась, сдернула свое уже высохшее платье и быстро натянула на себя.
- Доброе утро. Как спала?
- Не помню, но снились какие-то кошмары, меня кто-то преследовал, я куда-то бежала.
- Можешь пойти умыться. Там во дворе в бочонке дождевая вода, чистая.
Девушка вернулась и стала приводить свои волосы в порядок.
- На завтрак могу предложить только маринованные помидоры.
- А где ты их нашел?
- Тут есть подпол. К сожалению, там оказалось только две банки: одна с огурцами, а другая с помидорами. Огурцы никуда не годятся, перекисли и размякли. Помидоры ничего, еще можно есть.
Эльвира попробовала с опаской один, затем жадно съела еще два. Голод они, конечно не утолили, но не так стало сосать в желудке.
- Нужно двигаться дальше. Надеюсь, к этому заброшенному селению велась когда-то какая-то дорога. Она нас и должна вывести к людям.
И, действительно, за последним домом они обнаружили то, что некогда было дорогой. Она теперь уже заросла травой и даже мелким кустарником, но все же это была дорога, которая вела куда-то. Они и отправились по ней. Дорога петляла по лесу среди деревьев, кустарника и широких полян. Наконец, впереди показалось какое-то селение. Здесь, похоже жили люди. Из печных труб поднимался сизый дымок. Селение было побольше прежнего. Здесь мог быть и телефон. Но Янис представил себе, как можно дозвониться из такого села к ним на фирму. Это через несколько коммутаторов. И вдруг он увидел машину. Это был хлебный фургон. Он стоял у какого-то дома, скорее всего, сельского магазина. Задние двери его были открыты, открыта и дверца водителя. Ключ зажигания торчал в замке. Вокруг никого не было. Янис обошел машину кругом. Водитель, очевидно, сгрузил хлеб, и теперь оформлял документы. Янису пришла в голову шальная мысль. Он быстро захлопнул заднюю дверцу машины и скомандовал Эльвире:
- Быстро в машину!
Она не поняла зачем, но команду выполнила. Мужчина вскочил в машину, захлопнул дверцу и запустил двигатель. Сразу рванул с места.
- Ты что делаешь?! Это же угон машины, ты знаешь, что нам за это будет, - кричала она, цепляясь за его руку.
- Не мешай! Мы же не насовсем. Выедем на трассу и оставим машину, а сами пройдем дальше и будем голосовать.
- Ой, Янис, Янис, я боюсь…
- Ничего страшного. Побегает водитель, поищет свою машину, найдет и обрадуется, что в ней ничего не тронули. Он даже и заявлять не будет. А мы, на всякий случай, при выходе протрем места, за которые брались руками. А это нам просто повезло, появился шанс быстрее выбраться.
- А может было был лучше попросить водителя нас подбросить?
- Куда? В хлебный фургон?
- Почему? В кабину. Втроем бы поместились.
- А если он с экспедитором?
- Ну я не знаю. Но угонять машину – это так опасно. В конце концов, у него мог быть с собой мобильник…- не унималась девушка.
- Я не думаю, у простого водителя вряд ли мог быть мобильник. Они сейчас только входят в моду, и далеко не всем могут себе это позволить. Да и достает ли сюда мобильная сеть…
Янис гнал машину по лесной дороге на предельной скорости. И вот, наконец, впереди показалась оживленная трасса. Они облегченно вздохнули. Янис выехал на трассу, проехал метров 200 от поворота на лесную дорогу и остановился. Они протерли все ручки, руль и все рычаги, за которые брался Янис, и вышли, оставив машину. Не успели они пройти и полкилометра, как с сиреной появилась милицейская машина и юркнула на лесную дорогу, по которой они только что проехали.
- Быстро сработали, - удивился Янис. Но ничего, машина быстро найдется, и они себе запишут удачное пресечение правонарушения.
Теперь осталось только проголосовать или попросить у водителя мобильный телефон, чтобы сообщить о себе на фирму. Приключение их закончилось.
продолжение следует
