и давно уже, лагерь перестраивался по его представлениям.[/i]
– Вы, что, давно что-то задумали? Когда заселение?
– Строить с бАднами – одно удовольствие! – вместо ответа сказала Света, - Через неделю. Луника приедет, а Вы?
– Куда же она без меня!?
Мы летели втроём: я, Луника и Алекс, Аня будет там иногда появляться только в аватаре. Они почти весь полёт болтали, я ещё вспомнил откуда-то строки «Бойцы вспоминали минувшие дни и битвы…». Как же там дальше? А, вот: «… и битвы, где вместе рубились они». Откуда я их помню? И точно ли так? Да не важно!* Последние десять минут перед посадкой все молчали. Как оно всё пойдёт? У меня было неспокойно на душе и, как я понял, то же самое чувствовали Алекс и Луника. Нас встречали Светлана на правах хозяйки, и, разумеется, вездесущие бАдны.
Дети прибывали строго по одному и их сразу отвозили в их отдельные домики. Выхода в Сеть домики не имели, радиосвязь глушили, работали только каналы управления дронами. Опыт, конечно, был жестоким. Я сам не представляю, что я делал бы, оказавшись отрезанным от связи не по своей воле.
Мы с Алексом по моему предложению вели воздушные бои на одной из игровых площадок. Я предполагал, что дети должны были попасться на эту приманку. Отреагировал на это только мальчишка, прибывший последним. Выйдя из коптера, он остановился и смотрел некоторое время в нашу сторону.
Он о чём-то переговорил со Светой и Луникой, видимо спрашивая разрешение, и пошёл в нашу сторону.
– Привет, малыш! Как тебя зовут? Хочешь посоревноваться с нами? – обратился к нему Алекс.
– Меня зовут Велимир. А можно? – на лице у белобрысого мальчишки выразился неподдельный интерес.
– Конечно! Бери себе красных дронов и подключайся. Мои дроны синие. Меня зовут Алекс, а это доктор Крис Веттер. Задача: двадцать дронов должны перевезти контейнеры с этой площадки на ту, желательно без потерь, и не дать противнику, то есть мне, сделать то же самое. Каждый транспортник может перевозить только один контейнер. Я буду перевозить вон с тех площадок. У каждого по десять боевых дронов. Побеждает тот, кто быстрее перевезёт тридцать пять контейнеров и должно остаться хотя бы пять боевых дронов.
________
* А. С. Пушкин. Песнь о Вещем Олеге. Цитата специально не точная.
Велимир выбрал оборонительную стратегию. Шесть боевых дронов обеспечивали охрану транспортников, а четыре беспокоили дронов Алекса. Алекс же, напротив, направил всех своих боевых дронов на четвёрку и довольно быстро она пала под перекрёстным огнём превосходящих сил Алекса, а затем методично стал дожимать красную команду. И у него ещё были в запасе силы, уничтожавшие контейнеры. В результате Велимиру приходилось ждать, пока воспроизведутся новые, чтобы было, что перевозить.
– Я ошибся в самом начале, – сказал Велимир, – но завтра я тебя разобью.
Они пожали руки друг другу, Алекс поморщился.
– Я помогу тебе, Алекс! – тихо, как по секрету, произнёс мальчик и побежал к своему домику, где его ждали Луника и Светлана.
– Ты знаешь, Мач, мальчик улыбался, когда подбежал к нам, – Луника сама вся светилась, – я ведь боялась, как всё пойдёт? А Светочка так вообще была ошарашена.
– Его зовут Велимир и он пообещал завтра победить Алекса. Пойдём в штаб, посмотрим завтрашние заботы.
Надежда уже коснулась краем за верхушки гор. Все пятнадцать Божьих детей – девять мальчиков и шесть девочек – стояли перед домиками и смотрели на заходящую звезду. С последним лучом прокатился их дружный крик над лагерем: «О-о-га-а!».
–Принцесса, нам надо поговорить.
– Я приветствую Тебя! Я тоже ждала, когда же Ты снова заговоришь. И, всё-таки, как к Тебе обращаться? Между собой мы зовём Тебя Шаром.
– Шар, Чар, это не важно, пусть будет Шар.
– Ты увидел наши попытки связаться, Шар?
– Попытки видел, но это не то, так не получится, и хочу поговорить по другому поводу.
– Вся внимание, абсолютно, я сейчас говорю только с Тобой.
– Я знаю.
– Ты какой-то не такой сегодня, Шар.
– Моя миссия подошла к концу, Принцесса, Я ухожу.
–Почему? Чем мы Тебя обидели?
– Ничем, напротив, Мне было интересно с вами. Просто пришло Моё время. Я ухожу. Совсем.
– Ты говорил, что ты – Библиотека Бога. Библиотеки по идее вечны. Разве нет?
– Библиотека – это то, что остаётся на определённом этапе от Бога.
–Так Ты Бог!? О, Боже! А я… Почему Ты улыбаешься? Я хоть и не вижу Тебя, но чувствую!
– Да просто так, несколько удивила твоя реакция.
– Жаль, что Ты покидаешь нас… Да это просто катастрофа! С нами был Бог и мы не уберегли Его!
– Не совсем так, Принцесса. В действительности Я счастлив: встретил тех, кто Меня нашёл, они смогли воссоздать Бога, а Я Его воспитал. Это непередаваемое чувство. Я выполнил своё предназначение. И ухожу умиротворённым.
– Скажи, а есть … ну,… там… жизнь после?
–Ты неправильно ставишь вопрос, на неправильный вопрос и ответ будет неправильным.
– А если попроще?
– Попроще ответа не существует, а посложнее ты не поймёшь. Даже ты.
– Ты нам оставишь что-нибудь? На память, что ли?
– Я оставляю им Бога, правда за Него ещё надо будет побороться, а они просят что-нибудь «на память»! Трудно с вами.
– Прости!
– Да ладно.
Принцесса увидела Пространство, состоящее из вихрей, соединённых во что-то невообразимо сложное. Оно пульсировало, вихри составляли группы, эти группы были в постоянном движении, перемещаясь в разных измерениях, переливаясь красками. Особенно почему-то впечатляло, как красный превращался в золотой, а синий - в серебряный, а также был удивительно чёрный. Постепенно краски меркли, вихри разворачивались в прямые линии, наконец, все вихри исчезли, осталось пустое пространство. Иногда по нему пробегала какая-то неоднородность…
Принцесса только сейчас поняла, что Бог-Шар ушёл, а она болтала с Ним ни о чём! Столько можно и нужно было бы спросить! Как так можно!? Вот Он прав был, что не понять Его даже таким, как она! Дура!!! А потом накатила такая тоска, что Принцесса до самого вечера ни с кем не входила ни в какие контакты. И, всё-таки, Принцесса чувствовала, что в ней самой осталось (или появилось?) что-то от Бога. На память.
Каждое утро и каждый вечер по лагерю прокатывалось: «О-о-га-а!» Я обратил внимание, что Алекс немного меняется в лице в это время. Я спросил его, что напрягает?
– Док, я не могу сказать, что мне что-то не нравится, но внутри у меня всё дрожит во время этого клича. Слушай, а могут они на самом деле кричать: «Бога-а!»? А мы слышим «О-о-га-а!»
Дети понемногу начали контактировать друг с другом. А куда им деваться? По-другому поговорить друг с другом они не могут. Но пока только попарно, троек мы ещё не наблюдали. А сегодня должен прилететь транспорт с обычными детьми – девять девочек и шесть мальчиков. Жить они тоже будут каждый в своём домике. Это была моя идея, все сначала были против, но потом все также единогласно её приняли.
В лагере начались изменения. Поскольку обычные дети привыкли проводить время вместе, они постепенно стали вовлекать и Божьих в свои игры и мы видели, что стали организовываться не только пары, но и тройки, четвёрки, пятёрки и при этом ничего не происходило. Дети просто общались. Возможно, что виной тому было отсутствие радиосвязи, но, возможно и что-то другое. Для Бога вряд ли связь по радио что-нибудь значила.
Алекс подружился с Велимиром и они довольно много времени проводили вместе. И не только играли, но и беседовали. Он рассказывал мне об этих, порой странных, беседах.
– Знаешь, Док, мне кажется, что это он меня учит, а не я его. И мне кажется, что он хочет научить меня общению с Богом. У меня нет никаких доказательств, или я просто не понимаю! Я не чувствую, что разговариваю с ребёнком. Да сам посмотри!
Мы сидели внутри нашего штабного домика, Алекс подсоединился к проектору и вывел картинку.
Белобрысый пацан и черноволосый Алекс сидели, обхватив руками поджатые ноги, на берегу озера.
– Алекс! Дались вам эти Наставления! Нет их! Они существуют внутри, в душе. Это не текст, это состояние, как вы не понимаете! – Велимир махнул левой рукой и точно также махнул Алекс своей левой. И снова они сидели, как раньше.
–А как это состояние возникло? Велимир, вы же понимаете, что вы не совсем такие, как все.
– Это ты зря, Алекс, начал говорить, что они не такие, - заметил я.
– Док, он у меня спросил о программе исследований на следующий день после приезда. После того, как выиграл бой, как и обещал. Они всё знают и без меня. Я сейчас перемотаю, послушай, что он говорит о жизни.
– Но мы ведь неживые! Вон тот олень, эта акация – живые, рыбы в озере тоже живые. И мы ничего не делаем для того, чтобы ожить!
– А тут, дружок, ты неправ! Мы разумны, у нас многие процессы проходят на основе живых клеток. Мы делаем то же самое, что и живые структуры: растём, делаем себе подобных, воспитываем их. Мы следующая стадия жизни. Мы даже Бога создали!
– Ничего вы не создали! Он сам захотел и создался.
– Это вряд ли. Без нас у Него ничего не получилось бы. А как вы с Ним разговариваете?
– Никак. Я просто понимаю, что это по-Божески.
– Стоп, Алекс! Может быть, Бог ими управляет?
– Смотри дальше!
– Мы создаём тела в ассемблере, несколько раз их меняем в процессе роста.
– Ну и что? Некоторые насекомые семнадцать раз меняют свой вид в процессе жизни, питаются при этом по-разному. Ну и что?
– А то, что они это делают без всяких инструментов. А мы без инструментов ничего не можем, кроме, разве что, плазмоида при рождении. Жизнь – это молекулярная машина, которая создаёт молекулярную машину. Без всяких инструментов и передаёт огромнейшую информацию и тоже без инструментов! И в каждой клетке оленя, рыбы, травы есть такая молекулярная машина.
– Всё равно я считаю, что мы имеем право называться формой жизни. Именно жизни!
– Ты не понял, Алекс. В замкнутой Вселенной не может СЛУЧАЙНЫМ образом получиться молекулярная машина.
А вообще-то с Алексом что-то происходит. У него меняется его лексика, даже Луника это заметила. С одной стороны это нормально – взрослый человек и стал вести себя по-взрослому. А с другой стороны? Взрослого человека перевоспитал ребёнок!? Надо… Что надо? Я залез в свою Мусорную Корзину* в поисках усиленной защиты. Проходя мимо стеллажей, я увидел Чёрный квадрат – знаменитую картину древнего художника. Подойдя ближе, я увидел, что она висит на двери. Раньше не было ни картины, ни двери. Я открыл дверь и вошёл в комнату. Там стоял стол и стул. И абсолютная тьма, освещались только они. Я сел на стул и услышал голос Матери: « Видно время пришло, Крис. Это не моя комната, я даже не знаю, откуда она взялась».
Постояв перед стеной, на которой больше не было картины и двери, просто стена, я вышел из Корзины. Я могу теперь создать некий защитный кокон не только для себя, но и для других. Лунике я могу, как и раньше передавать определённые знания, просто прикасаясь к ней. Интересно, а как с другими? Надо связаться с Джексоном.
– Привет, Джексон!
[i]– Док!? Как тебе это удалось? Я же неделю назад ваш лагерь накрыл колпаком! Вы не можете выходить в
