нахмурился, потом сказал:
-Не волнуйся, я подстрахую, если что. У начальства отпуск вытребуем для тебя на весь период, пока нужно будет. Ей же дадут какую-нибудь выписку из медкарты? А работу… вместе будем делать – ты из дома будешь мне указания давать.
После 14 часов дня я не выдержал и поехал домой, потому что телефон Ии не отвечал. Она спала. Она часто засыпала на час-полтора после обеда. Я не стал ее будить, но волнение не отпускало меня.
Уединившись на лоджии, я позвонил тестю и рассказал ему о снах моего брата. На всякий случай, чтобы он знал. Но Ия очень скоро проснулась и радостная запрыгала возле меня. Поэтому я немного расслабился и облегченно вздохнул. Наверное, это просто отголоски, поздно дошедшие до моего брата, подумалось мне. На том я и успокоился. Ия накормила меня обедом, после чего мы отправились погулять и посетить пару-тройку магазинов. Она хотела подкупить все для рисования, и я как носильщик был очень кстати.
Рядом с ней невозможно было не улыбаться. Это признавали все, не только я. Но сейчас, улыбаясь, я думал о брате. Он с детства мог за день предсказать, что я заболеваю. Настолько чувствовал меня. Но как он почувствовал Ию? Он ведь с ней даже особо не общался. Когда он рассказывал о нашем с ним детстве, она обычно слушала. Про себя Ия рассказывала только мне, даже ее подруги далеко не все знали. Про синдром, так уж точно нет, потому что ее отец не хотел, чтобы хоть кто-то узнал, боялся, что люди начнут ее чураться. А девчонки – это ж болтушки и сплетницы, все знают. На всякий случай психиатр дал ему справку для Ии, что у нее иногда бывают панические атаки. Это все-таки звучало совсем не так, как какой-то там синдром.
Сашка знал, что Ия очень умна, несмотря на свою молодость, но опасался слишком уж близко общаться с ней, поскольку сразу понял, что мыслит она так же, как и я, образами, а не конкретными категориями, как он сам. Послушав мои пространные рассуждения о чем-либо, он мог приземлить меня как брата парой грубоватых шуток. Но с Ией так было нельзя. Хотя, слушая наши с ним шутливые дуэли, она иногда смеялась от души, настолько порой несовместимыми понятиями мы играли друг с другом.
Поделившись с братом, я почувствовал облегчение. Его поддержка всегда мне помогала. Из нас двоих он обладал большей психологической устойчивостью. Сам он называл это дубовостью.
-Думаешь, почему я врюхался в свою жену? Именно потому, что твердолобый чурбан. Ты бы к такой на километр не приблизился. А меня прельстила ее смешливость, звонкий голос и пышное тельце. Помнишь, как у нашей тёти Фаи?
Тётя Фая жила в Белоруссии, в глубинке, обожала застолья с песнями и обильный стол с рассыпчатой вкуснющей картошечкой, салом, соленьями под водочку и пышной выпечкой. И комплекцию имела соответствующую. Такую уж точно никакие синдромы никогда не одолели бы.
***3
Прошло три дня, но ничего не происходило такого, что говорило бы о новом эпизоде у Ии. Я немного успокоился. В субботу мы отправились с ней на дачу. Стояла прекрасная погода, и Сашка с мальчиками, а так же наши родители, тоже приехали. Всех нас встречал дед. Ия хотела помочь моей матери, когда та готовила обед, но родители отправили нас гулять.
-Идите к реке или прогуляйтесь вдоль нее по лесочку. Сейчас там очень красиво, цветов видимо-невидимо.
Ия обрадовалась, сунула мне свою сумку с этюдником, и мы отправились. Во второй сумке я нес тонкий складной матрасик, на котором мы собирались поваляться в тени деревьев после купания. Ия хорошо плавала, но я всегда находился рядом, поскольку она так и норовила нырнуть поглубже и задержаться под водой подольше. Однако я слишком боялся всего такого и не отходил от нее ни на шаг. Но в какой-то момент, вынырнув, она тряхнула волосами и как-то неестественно выгнулась, так что я сразу заподозрил неладное.
-Пошли на берег, – сказал я и взял ее за руку. Ия засмеялась:
-Ну чего ты боишься? Все ведь прекрасно. Вода сегодня холодней обычного и поэтому более прозрачна, чем всегда. Я хочу кое-что зарисовать по памяти.
Она достала свой блокнот и стала быстро набрасывать что-то. Я заглядывал в ее рисунок, но понять пока ничего не мог, просто лежал рядом и гладил ее спину.
-Что же такое ты там увидела? – спросил я.
-Знаешь… такая необычная трава, она вибрировала от подводных потоков. Там ведь донные ключи, вода значительно холоднее. Поэтому выглядело все фантастично.
-Ты везде найдешь необычное, – улыбался я, совершенно расслабившись,– Иди ко мне, так хочу обнять тебя.
Но она вдруг насторожилась и замерла на несколько секунд.
-Что такое? – спросил я.
-Ты слышишь? Колокольчики… они звенят. Динь-динь…динь-динь.
Сердце у меня остановилось. Это было то самое, чего я так боялся. Ия смотрела на меня, как ни в чем не бывало, однако я видел, что на окружающее она сейчас смотрит несколько иначе, чем обычно, каким-то удивленно распахнутым взглядом.
-Какие-то странно высокие деревья,– произнесла она, – Раньше я не замечала тут таких. Даня, смотри, они словно муаровые. Так необычно. Никогда раньше такого не видела. Даня, сорви мне колокольчики, я хочу услышать их совсем рядом.
-Ия, пойдем домой. Зачем рвать цветы? Пусть растут и дальше.
-Нет, я хочу. Даня… пожалуйста. Я ведь знаю, что цветы не могут звенеть, так почему я слышу их?
-Тебе это просто кажется.
-Значит, это все-таки вновь вернулось? Такое густое и прозрачное… словно живое. Я совсем забыла, какое оно.
-Мы уходим, – заторопился я, собирая все, что мы выложили из сумки.
-Даня… вокруг ведь никого. Нам нечего бояться. Давай еще посидим, я хочу получше запомнить все это – муаровые деревья, звенящие колокольчики… живой прозрачный зной. Смотри, как он весь искрится на солнце. Это совсем не страшно, напротив… Мне так хочется твоих поцелуев.
Она взглянула на меня так странно, необычно, призывно. Моя скромница, которая смущалась, когда я просто обнимал ее на людях за плечи и целовал в щечку. Но сейчас она придвинулась ко мне и прижалась всем телом. Глаза ее оказались совсем рядом, сердце мое забилось сильнее, и я начал целовать ее, все более распаляясь и спускаясь по шее к ее груди. Слава богу, вокруг не было ни души, потому что я уже не мог сдерживать желания. Мы находились на одном из самых безлюдных поворотов лесной речки. Тут не имелось хорошего песчаного пляжа, и лес подступал почти к самой воде, поэтому сюда редко кто забредал.
Никогда раньше она не отдавалась мне так страстно и ненасытно. Я не мог остановиться, не мог никак кончить, наше соитие длилось и длилось, Ия меняла позы и впервые захотела оказаться сверху. Сколько раз я просил ее об этом раньше… но сейчас она сама действовала по какому-то своему тайному сценарию, который, видно, хранился в ее подсознании. А меня прошивали токи наслаждения…
Когда я наконец-то пришёл в себя, Ия лежала на мне с закрытыми глазами – такая стройная, тонкая, нежная… и почти не дышала. Я безумно испугался, начал ее тормошить, но потом понял, что она спит. И сон этот очень глубокий. Успокоившись немного, я кое-как одел ее в свою летнюю рубашку, потому что у меня никак не получалось натянуть на нее купальник, который она скинула до этого. Побросав все остальное в сумку, а также надев джинсы, я связал шнурки ее кроссовок и закрепил их на одной из сумок. Во второй находился сложенный этюдник и все необходимое для рисования. Обе сумки я объединил одним ремнем и накинул его себе на шею, взял Ию на закорки и понес домой.
***4
-Что случилось? – спросила мама, увидев меня с моей поклажей.
-Ия уснула. Не хотел ее будить, – сказал я и прошел в комнату, где мы должны были с ней ночевать. Изо всех присутствующих только Сашка все понял. Он вошел следом за мной и прикрыл дверь.
-Началось? – спросил он.
-Сашка, что мне делать?
-Для начала позвони ее отцу.
Я уложил Ию на кровать раздел и накрыл простыней.
-Отдохни и все расскажи, – сказал брат.
-Тебе правильно приснились цветы. Она сказала, что слышит звон лесных колокольчиков. Там рядом с нами очень много их было. Ну и другие странности. Но, знаешь, она вполне осознавала, что видит что-то нереальное, и говорила мне об этом.
Я коротко пересказал ему то, что запомнил. Сашка выглядел озадаченным не меньше меня. Хотя я уже вполне понимал, почему Ия так восприняла изменения в своих восприятиях. Это было нечто сродни художнических фантазий, с этого и начинается любой творческий процесс – погружение в собственное подсознание. Я умолчал только о вдруг вспыхнувшем сексуальном голоде Ии. Хотя все это были лишь звенья одной цепи.
Через два часа приехали родители Ии. Никто из моих, кроме Сашки, ничего не понял, гостей встречали обедом и приветствиями. Только мама удивилась тому, что Ия продолжает спать.
После обеда Сашке удалось отвлечь наших родителей, поручив им прогуляться с внуками до песчаного пляжа. Мы забыли только о дедушке, который сидел себе тихо на веранде и поглядывал на все происходящее. Он видел, как отец Ии перенес ее спящую в машину, после чего сказал жене так же садиться, и они уехали в город. Я тоже стал собирать наши вещи.
Дед напугал меня, когда подошел сзади совершенно бесшумно:
-Даня, что происходит? Какие-то тайны у вас? Почему Ия так и не проснулась? Почему твой тесть увез ее?
-Господи, у меня чуть сердце не остановилось. Ты почему подкрадываешься?
-Ответь мне, – настаивал дед,– Почему ты так же хочешь уехать? Ведь сейчас только суббота, вечером мы планировали шашлыки и веселье.
Меня выручил подошедший Сашка:
-Дед, пошли. Я все тебе объясню. У Дани срочные дела, его вызвали с работы. А Ия после купания очень устала. Поэтому ее не стали будить. Вот и все. Даня поедет сразу на работу, поэтому родители забрали Ию в свою машину.
-Как можно настолько крепко спать? Она не проснулась, даже когда он нес ее с речки. И потом, когда все обедали…
-Говорю же, Ия сильно устала, много ныряла и плавала. Ты ведь знаешь, как она отлично плавает, почти профессионально.
-Для профессионала она слишком тонкая и нежная, – недовольно пробормотал дед.
-Саня, я погнал, – шепнул я брату, – Навешай ему лапши побольше. Вот же, упертый какой, цепкий как клещ.
-Даня, о какой лапше ты сейчас сказал брату? Что вы скрываете?! – вдруг ниоткуда снова появился дед.
Я быстро сел за руль, завел машину и потихоньку поехал.
-Куда ты?! – крикнул дед,– Ответь на мои вопросы!
Дома мы обсудили с тестем, как и что говорить моим родителям.
-Знаешь, полностью скрыть состояние Ии от них не получится. На этот случай я придумал ответ. Скажем им всем, что у Ии очень редко бывают приступы повышенной сонливости. И врачи не рекомендуют будить ее в такое время, даже если она спит непомерно долго.
Я написал об этом брату, и он обещал убедить в этом родителей и деда. Тесть долго расспрашивал меня о словах Ии на реке, и я намекнул ему на то, как в действительности вела себя Ия со мной.
-Она хотела секса? – напрямую спросил ее отец.
-Да. Обычно она слишком стыдлива.
-Да, врачи говорили нам с матерью о таком. Но прошло уже столько лет. Слава богу, теперь у нее есть ты. Даня, только на тебя вся наша надежда.
-Вы можете ни о чем не беспокоиться. Я ни на минуту ее не оставлю. Вы будете знать о каждом моем шаге.
-Если потребуется наша
