Глава 4. И вновь о далеком прошлом в ожидании будущего
Долгие месяцы в ожидании суда для Милы были просто мучительными. Но в конце сентября особенно тяжелое событие терзало её душу, - день рождения дочки. Свете исполнилось тринадцать лет, и Миле казалось, что она не переживет этот день. Ничего ни ела, ни пила, лишь ждала скорейшего наступления ночи, чтоб забыться хотя бы во сне. Упав на нары, вновь погрузилась в воспоминания прошлого.
Тогда они совершали десятидневный круиз по Волге на недавно отремонтированном теплоходе «Президент», и свободного времени было предостаточно. Алексей как обычно не упускал возможность приводить ей всё новые и новые факты для обоснования своего мировоззрения. Иногда это её раздражало, но, как правило, слушала с интересом, особенно, когда он приводил примеры из истории разных народов и разных эпох.
………….
- С того времени как я дважды попадал в те необъяснимые ситуации, о которых ты уже знаешь, - рассказывал тогда Алексей, - меня начало интересовать всё, что так или иначе было связано с силами, которые нами управляют. Нет, скорее всё же не управляют, а исходя из непостижимых нами смыслов, так или иначе, вмешиваются в наши судьбы. Известно ли тебе что-нибудь о демиургах?
- Я слышала о их существовании, но никогда не вникала в этот вопрос. Расскажи, может теперь и заинтересуюсь.
- В восточной философии есть бог Брахма, - продолжил он, - хотя в других источниках говорится, что он вовсе не является богом, а неким вселенским принципом, в других же он по своей сути является Вселенским разумом. Но в нашем вопросе всё это не так важно, а важно то, что демиурги это своего рода сила этого разума, строящего Вселенную. Так вот это и есть та самая сила, которая, вмешиваясь в жизнь отдельных людей, так или иначе, направляет их. Я взял с собой книгу «Учителя мудрости». Под Учителями Мудрости автор подразумевает людей, которые владели знаниями демиургов. Мне кажется, я смогу узнать тут много чего интересного для себя. Вот послушай.
…В восьмом веке, после завоевания Персии, арабы могли проникнуть далеко на север и восток, и был определенный момент, когда они, в принципе, могли даже предпринять поход на Китай. Однако к девятому веку ситуация стала диаметрально противоположной. Персы вновь обрели независимость, а Турецкие государства Трансоксании открыто враждовали с халифом. Туркестан, в итоге, стал Исламской территорией, хотя независимой от арабов или персов. Несмотря на войны, и в том числе гражданские, а также конфликт между Багдадом и Бухарой, Туркестан сохранял свое значение, отчасти, в силу своих природных богатств, и, кроме того, как связующее звено между Китаем, Индией, Персией и Римской империей.
Хотя Ислам был преобладающей религией, позиции Ассирийской Церкви все еще оставались прочными. Христианство укрепило свои позиции в Китае и было, некоторым образом, связано с Буддизмом, по крайней мере, по мнению правителей Китая и Туркестана. В Балхе и других городах восточного Туркестана процветали буддийские монастыри. Севернее, кочевые племена Тюрков и Монголов придерживались традиции Великого Духа и руководства шаманов. В то же время, Зороастризм вовсе не прекратил своего существования в качестве религии, и различные Исламские источники упоминают о храмах "огнепоклонников". Таким образом, Туркестан был местом пересечения многих традиций и национальностей. Вместе с тем, ему также угрожала колоссальная волна захватнических войн, которой предстояло за два века разрушить старый мир и ознаменовать начало нового цикла, хотя тогда об этом могли знать лишь очень немногие.
В этих условиях, Учителя Мудрости предприняли ряд неординарных шагов. Задача заключалась в демонстрации силы смирения и слабости, что должно было снова вернуть человечество к любви. Для начала, давайте определим разницу между Суфизмом, как его обычно понимают, и традицией Учителей, которых часто называют Суфиями. Вероятно, следует также отличать суфиев Аравии, Месопотамии, Сирии, Африки и Испании, то есть, "южных суфиев", от суфиев Персии, Туркестана, Афганистана и Кавказа, или, "северных суфиев". Суфии Турции занимали промежуточное положение, разделяя определенные представления и тех, и других. Родиной южных суфиев были, в основном, страны, ранее бывшие христианскими, и они приняли христианскую концепцию Бога, как любви, а также считали единение с Богом в любви высшей целью духовного пути. В этом, безусловно, их представления совпадали с позицией христианских святых. Северные суфии, в свою очередь, понимали положение человечества гораздо глубже, и знали, что тайна любви заключается в смерти человеческой самости, в результате унижения и самоотречения.
Эти мысли уже проповедовались такими исламскими учителями из Багдада, как Баязид Бистами и Юнаид, еще до десятого века.
Десятый век стал для Центральной Азии периодом относительного затишья и процветания. В сравнении с другими периодами, столетие правления Саманидов в Туркестане осталось в памяти народа как время всеобщего благосостояния. В то же время, Саманиды были ортодоксальными мусульманами, и питали глубокое уважение к местному священству. Последнее было враждебно настроено по отношению к проповедовавшим новые идеи учителям, которые становились все более популярным среди народа. Одним из этих учителей был великий философ Ибн Сина, больше известный в Европе под именем Авиценна.
Сельджукский Султан Санджар владычествовал над всеми странами к северу и к югу от Амударьи. В течение двадцати одного года, с 1109 по 1130, Бухарой правил Арслан Хан, глава дома Караханов. За годы своего правления, ему удалось украсить Бухару множеством прекрасных сооружений, а также собрать при своем дворе поэтов и ученых. Благодаря известности Багдада, правители, желавшие продемонстрировать свою независимость от приходившего в упадок Халифата, выставляли напоказ свою либеральность и свободу, предоставленную учителям различных религий и культов. Нашлось место для Буддийских храмов, Христианских церквей, и даже Волхвы продолжали следовать своему древнему Зороастризму.
Нам, привыкшим считать Европу центром культуры Средних Веков, трудно представить себе, насколько европейское искусство и наука обязаны Востоку.
В начале второго тысячелетия учение любви и унижения начинало распространяться в Туркестане. Тогда же появился первый Учитель Мудрости. Это был Абу Йакуб Ходжа Йусуф из Хамадана. Йусуф родился в 1048 году и умер в 1143 году, в возрасте девяноста пяти лет. На момент его рождения, начиналось владычество Сельджуков, которое продолжалось в течение трех веков, постепенно перемещаясь на запад, к Малой Азии. Я упоминаю здесь это историческое событие, поскольку оно объясняет связь Йусуфа с древним центром Учителей Мудрости, к северу от Мосула. Третий из преемников Йусуфа написал в его биографии о связи Учителя с Христианством и Волхвами, а также с "учителями других религий".
Будучи довольно молодым, в возрасте тридцати пяти лет, Йусуф уже считался учителем, и первым удостоился титула "Ходжа", который при Сассанидских правителях присваивался Визирю, первому советнику монарха. Биограф описывает Йусуфа, как высокого стройного человека с тонкими чертами лица и золотистыми волосами. Он был рябым, но всегда веселым и улыбающимся. Одеждой Йусуфу служила заплатанная шерстяная накидка.
К 1080 году у Йусуфа уже была группа учеников. Из Хамадана в Бухару с Йусуфом отправилось одиннадцать человек. Среди них был первый Турецкий Учитель, Ахмад Ясави, и другие люди, позднее имевшие большое влияние на обширной территории от Китая до Константинополя.
Таким образом, Йусуф поселился в Бухаре, где в течение шестидесяти лет был Великим Учителем. До последних лет своей жизни он держался в стороне от общественных дел, и избегал контактов с правящими классами. Среди последних были военные лидеры, крупные землевладельцы, богатые торговцы международного уровня, а также ортодоксальное мусульманское священство. Все деньги, которые оказывались в распоряжении Йусуфа, тратились на бедных, так как он не принимал подарков лично для себя. Он был внимателен ко всем, и испытывал глубокое сострадание к попадавшим в беду.
Йусуф беспристрастно относился ко всем религиям; его любовь имела универсальный характер, и ощущалась всеми, кто приходил к нему. Волхвы, все еще остававшиеся в Бухаре того времени, регулярно навещали его. Йусуф говорил: "Все люди знают, что любовь – это Высшая Сила, которая объединяет человека с Богом. Но любить может лишь тот, кто освободился от себя". Освобождение от себя в этой традиции называлось итлак. В отношении Бога часто использовался термин Хакк, Истина, что практически однозначно указывает на связь с концепцией Ахуры Мазды, Духа Истины. Найти Бога, значит найти Истину, тахкик. Этот термин является практически полным синонимом слова итлак. Я, в свою очередь, подразумеваю под "трансформацией" освобождение человека от себя и обретение Истины.
Йусуф Хамадани замечателен, прежде всего, не своим новаторством, а тем, что был избран внутренним кругом Учителей в силу своих необычайных духовных качеств. Помимо всего прочего, он был очень хорошим человеком, смиренным и непритязательным, питавшим беспредельную любовь к своим ближним. Пусть даже его последователям удалось достичь более высоких стадий трансформации, Йусуф сыграл уникальную роль в истории Учителей Мудрости. Он жил открыто, так чтобы его могли видеть и слышать обычные люди. Он не занимал никаких постов в государственной иерархии, не был верховным волхвом, христианским патриархом, как Тимофей великий, или одним из великих мусульманских факихов, теологов, занимавших очень высокие посты при дворе. Даже в последние десять лет своей жизни в Мерве, когда его школа была известна во всей Персии и Туркестане, а ученики стекались из Египта, и даже Испании, Йусуф продолжал жить, как бедный человек. Он зарабатывал собственными руками, и не позволял своим ученикам покланяться себе, что было характерно для всех остальных учителей. Несколько великих братств дервишей, доживших до наших дней, считают, что у их истоков стоял Ходжа Йусуф.
…………….
В объятиях этих и многих других воспоминаний, Мила провела в камере два месяца, но в самой её жизни ничего не менялось. За это время мама приезжала к Миле четыре раза. Первые два свидания вообще длились не больше часа, говорить попросту было не о чем. Между собой они уже все давно обговорили, а то, о чем хотелось бы поговорить, они не могли себе позволить. Мало ли, может свидания вообще прослушиваются или даже записываются на видео. Рисковать было нельзя. Но на третье свидание мама привезла с собой несколько газет и маленький карандаш. Когда Мила ела что-либо из привезенной домашней еды, она наливала в стакан воду или компот, отрывала маленькую полоску от края газеты и мелким почерком писала сообщение о Свете. Как только та прочитывала, быстро забирала записку и проглатывала её, запивая из стакана. Вначале Мила хотела
