Они рвутся постепенно, эти связи с близкими. Сначала с кусками живой, кровоточащей плоти, без наркоза, без пощады. Ты ещё здесь, но уже там. И они здесь, и останутся здесь, а для тебя это больше невозможно.
Так сложились обстоятельства. Почему сложились? Ведь сплошное вычитание, разделение, извлечение корня. Из привычной почвы, из привычной жизни. Которых больше нет.
Ты ещё здесь, но уже чужой. "Мы не поедем в аэропорт, слишком тяжело". Вся жизнь твоей семьи в этих трёх чемоданах на колёсиках. Одно из них отвалится. "И Родина щедро поила меня берёзовым соком ... " Дайте лучше пальмовый или снотворное -- чуть-чуть забыться. Или водки. Но я не пью. Совсем, вообще. Отставить водку, сама справлюсь. Мы взлетаем. Господи, как больно.
Они улыбаются тебе. И в этом столько тепла, души и желания помочь. "Здесь тихо, хороший вид за окном, холодно не будет". Или будет, но от того, что услышишь в трубке. И заплачешь. От невозможности докричаться, от того, что все сошли с ума. Часы сломались, время повернуло вспять. И надо собирать себя каждое утро по кусочкам и идти. К другим. Которые чужие. Чьи-то дети, родители, внуки, друзья. Я попробую всё начать сначала рядом с вами. Видеть близкое в лицах чужих.
Позвони во вчерашний мой сон,
Напиши мне письмо на воде,
Промелькни благодатным огнем,
Свет зажги на далекой звезде.
Прошлогоднего снега следы,
Земляничной поляны мираж,
Выстрел в цель неотменной беды.
Не пройди, не забудь, не промажь.
Прикоснись ко мне каплей дождя,
Теплым ветром, опавшим листом,
Летним зноем и льдом декабря,
Тихим сумраком, первым лучом.
В снах тревожных мне долго искать
Тень твою в лабиринтах пустых,
Просто жить, забывать, отвыкать.
Видеть близкое в лицах чужих.
Будут слать мне привет сентябри,
Бабьим летом как прежде маня.
В зиму вновь позовут снегири,
Но уже навсегда без тебя.
