Друзья!
Городу уральских медеплавильщиков Кировграду я отдал 17 лет жизни. все эти годы работал корреспондентом в городской газете "Кировградский рабочий". Там и появлялись чуть ли не в каждом номере мои заметки и этюды о природе. О цветах, птицах, реках и озёрах, скалах,статьи о Висимском заповеднике, где я был общественным инспектором по его охране.
Писали в газету другие авторы. Среди них Александр Николаевич Пискунов, мой старший товарищ, ветеран ВОВ. Он тоже заваливал нас заметками, посвящёнными охране Живого Мира родного края, воспитанию в людях чувства любви к братьям
нашим меньшим.
Однажды он принёс в редакцию отличный рассказ о своём путешествии по прибайкальскому Хамар-Дабану, который (я тогда замещал редактора Ю.К.Таланкина) и был вскоре опубликован.
И это вызвало неудовольствие одного из работников Кировградского ГК КПСС: мол, реклама, прямое зазывание в "заповедную" Сибирь!
Что ж, он был прав!Сибирь манила и меня: лет через 10-12 я уехал в Среднее Приобье, где и живу до сих пор! Наш большой Уральский Федеральный округ (УрФО) включает в себя и часть Западной Сибири- Тюменскую область, Ханты-Мансийский и ЯмалоНенецкий автономные округа. Так что я почти не изменил родному Уралу!
Люблю не только великую Обь,но и уральские реки Сосьву и Лозьву, в междуречье которых родился и провёл всё своё детство. А потом влюбился и в другие - Нейву,Тагил, Сулём!
Каким очарованием, поэзией веет от этих географических названий!
Вл.Назаров
1.НА СКАЛАХ
СЮДА добираться не-просто. У подножья горы—цветущие поляны, бьют родники с прозрачной холодной водой. Утолив из них жажду в жаркий летний день, можно подыматься кверху. Узенькая тропочка затейливо вьется среди смешанного леса, растущего на склонах. Особенно красивы высокие корабельные сосны и белоствольные березы. Тропу пробили туристы. Чем выше — тем круче. Поют птицы, свистят бурундуки. Этих маленьких любопытных животных можно увидеть на поваленных стволах деревьев: они быстро перебегают по ним, прячутся в траве. Преследуемого бурундука можно загнать на дерево. Юрко, проворно зверек взбирается по коре, ближе к кроне дерева. Причем, хитрый бурундук скрывается от человека на противоположной стороне ствола. Только из любопытства выглянет и тут же скроется.
Можно на гору подыматься и просто по бездорожью, обходя завалы камней, что лавинами когда-то сползали по склону, да так и остановились — вздыбленные, мрачные. Из трещин пробивается трава, тянутся молодые сосенки. На иссеченных дождями, опаленных жарой и морозами монолитах, можно неплохо устроиться и отдохнуть. Из геологии мне известно, что когда-то миллионы лет назад, в верхний и средний палеозой здесь на поверхность прорывались магматические породы, земная кора вздыбливалась к небу и дышала огнем. Серые граниты, гнейсы, амфиболиты, кварцы, кварцито - песчанники, карбонатные и вулканогенные породы — тому свидетельство. Древен, сказочен Урал! И нужно хоть краем глаза заглянуть в его историю, понять и почувствовать медленный бег времени над седоглавыми вершинами.
Поднявшись на скалы, почувствуешь необычайное волнение. Как будто летишь на самолете над тайгой, над городами и поселками. На вершине Ежовой растут деревья и
кустарники, поют птицы, мельтешат в воздухе разноцветные бабочки. Здесь можно и позагорать на солнце, которое сильно припекает. В хорошую погоду на скалах Ежовой много людей. На отвесных каменных стенках оставили свои «автографы» туристы из Свердловска и Нижнего Тагила, Качканара и Удмуртии. Досыта налюбовавшись панорамой синей тайги, можно спуститься к речке Тагил и искупаться, набрать черники, попробовать рыбацкое счастье. На лугах здесь много различных цветов и трав.
... В пасмурную, дождливую погоду над Ежовой низко плывут тучи, цепляясь за голые зубцы скал. В грозу ударяют ослепительные молнии, сыплется град. Зимой свистят ветры, воют метели и заносят снегом древние камни горы. Далеко она видна окрест, гора Ежовая, в подземных кладовых которой таятся неисчерпаемые богатства.
В. СОТРИН (псевдоним В.Назарова) Газета "Кировградский рабочий" 1970 год.
2.РУССКАЯ БАНЬКА
...Морозным субботним вечером любит русский человек смыть с себя пот и грязь в жарко натопленной деревянной баньке, что низко притулилась под огромной снеговой шапкой где-нибудь в конце огорода.
Здесь, на отшибе, мягкими волнистыми грядами раскинулись вокруг снега; утопленные в них, чернеют верхушки заборов, потемневшие срубы других таких же строений. Сторожко охраняют тишину березы, и сороки-воровки, нахохлившись на сучьях, бдительно наблюдают днями за всем происходящим во дворах, мечтая о поживке. Идти к баньке нужно узенькой тропкой, зажатой в сугробах. Чистая студеная вода из колодца, густой березовый веник — все это приготовлено заранее. Когда в сумеречное зимнее небо прекращает . куриться синеватый столбик дыма и сквозь дверную щель просачивается слегка дразнящий парок, оседая густым куржаком на смолистой плахе косяка, — банька готова.
Обождав, когда схлынет первый угарный жар, входишь в крохотный предбанник, и сердце бьется радостно, что вот же не может быть в этот миг ничего прекраснее н нужнее этого древнего русского изобретения, возвращающего бодрость духу и силу телу, очищающего и ублажающего одновременно. Стоит ли описывать душистый запах разомлевшего березового листа, прилипающего к спине игруди, тугую горячую волну воздуха, исходящую от раскалённой печи, такого,что звон стоит в голове и хочется тут же спрыгнуть с дощатого полка, на котором хлещешь себя что есть мочи припасенным еще с лета веником. И только когда вдруг покачнутся осклизлые стены и застелет глаза соленый банный пот, уносящий вон болезни и усталость, нужно побыстрее выбежать в предбанники окунуться в пьянящую прохладу. А если ты крепок и играет в жилах кровь с молоком,ныряй прямо в сугроб — и тут же обратно на полок.
Распаренной, малиновый, в душе само умиротворение, идешь после баньки домой, где тебя уже ждет кружка холодного свежего пива или. на худой конец, жбан только что
вынутого из погреба кваску, отлично утоляющего жажду.
...Хороша ты, русская банька! От простуды, от хандры, от всякой слабости и вялости издавна служишь человеку лекарством. И куда там городским душам или ваннам равняться с тобой, срубленной из смолистой сосны, законопаченной мхом, призванной служить долго, надежно, на радость и гостю, и хозяину.
В. НАЗАРОВ.
Газета "Кировградский рабочий"
1971 год.
3.ЖИВОЙ... СКИПЕТР
Из многих народных названий этого растения мне особенно запомнились такие: дивина, царский скипетр,Егорьево копье, шубный лист, суконная плеть. Действительно, всё в коровяке необычно, всё заставляет дивиться: и его серовато опушенная, шерстистая внешность, и продолговатые листья, смахивающие на медвежье ухо, все какие-то беловато- или желтовато-войлочные, обильно покрытые разветвляющимися волосками, и этот мощный стебель в человеческий рост, победно увенчанный густым длинным колосом-соцветием.
В конце лета увесистый цветущий посох, одиноко торчащий в небо из голого каменистого косогора, заставляет путника в изумлении остановиться. В сухом, прогретом воздухе золотисто-желтые крупные цветки коровяка пахнут нежпо, к ним, привлеченные обильной пыльцой, прилегают полакомиться пчелы. «Что за чудо? — удивится человек, глядя, как среди иссушенных зноем камней безнадежно-героически пробиваются на свет божий жесткие карликовые травки. — И разве не эгоистично одному чувствовать себя счастливцем в этакой пустыне?».
О, нет! Наша трава-богатырь, столь незабываемого облика (и, кстати, ценных лекарственных достоинств) вовсе не лишает драгоценной, живительной влаги более слабых собратьев. Коровяк добывает её из глубоких водоносных горизонтов своим мощным стержневым корнем. Да и впрок тоже запасает: благодаря оригинально расположенным листьям, дождевая вода стекает прямо к самому подножию стебля и впитывается в суровую для жизни почву.
...Пройдет лето, отцветет коровяк скипетровидный, и ветер-бродяга, сотрясая высокий эластичный стебель, начнет разбрасывать далеко вокруг из созревших и раскрывшихся коробочек мелкие семена. Очень немногим из них суждено взойти — поэтому-то растение довольно редко встречается. Но каждое свидание с ним незабываемо.
В. СОТРИН (псевдоним В.Назарова)
Газета "Кировградский рабочий"
1972 год
4.Кунгурское диво
УТРОМ, когда поезд приближается к городу Кунгуру, идя параллельно левому берегу Сылвы, на правом, ему противоположном, берегу взгляду вдруг открывается высокое
плато. С одного края оно заросло густым березняком, с другого—скучно и лысо, изрыто воронками обвалов. Хмуро и неприветливо маячит гора, почти отвесно обрывающаяся к реке. Коли у вас глаз острый, то чуть выше подножия горы, где приютилось несколько строений, вы увидите светлое пятно — это вход в знаменитую Кунгурскую ледяную пещеру.
Когда-то миллионы лет назад в этом краю плескалось древнее Пермское море, отлагая на дно раковины и скелеты вымерших животных. Смешиваясь с донным илом, они образовывали пласты известняков и доломитов. При последующем обмелении моря там же отлагались гипсы и ангидриты. Море то отступало, то приливало снова, на гипсы ложились пласты известняка и доломита, образуя «слоеный пирог» плато. Затем в течение многих тысячелетий дождевые и снеговые воды, просачивающиеся в глубину ледяной горы, растворяли породу по трещинам, образуя бесчисленные пустоты, нередко грандиозных размеров — карстовые пещеры. В разработке подземных галерей-гротов участвовали и воды Сылвы, неоднократно вторгавшиеся во время паводков в глубину горы.
С первых же шагов по входному бетонному туннелю в лицо вам пахнет спертым и сырым воздухом подземелья. А потом начнутся гроты с удивительными названиями—у них тоже своя история. Рассказывают, что когда первые спелеологи ползком пробрались вдоль осыпи, то их встретил небольшой грот: с его крутого каменистого свода, журча, стекал ручеек. разбиваясь на множество капель.
— Давайте погасим свет,—шепотом сказал кто-то.
Сразу же навалилась кромешная тьма, в ней отчетливо раздавался шорох падающих капель. И когда кто-нибудь переступал, под ногами громко чавкала раскисшая глина. —- Ночь осенняя...
—А что если так назовем грот. — послышались голоса. А капли все падали, падали, скатывались с выступа на выступ, и была в этом монотонном глухом шорохе беспредельная тоска и печаль...
Подземелье всегда притягивает, обостряет чувства. Можно понять первых исследователей Кунгурской пещеры: в названиях гротов, данных ими, запечатлелось неподдельное удивление и восхищение первых минут знакомства с чудесами. Гроты «Бриллиантовый», «Полярный», «Руины», «Морское дно», «Метеорный», «Эфирный», «Космический», «Хрустальный» и другие — в этих названиях звучит не только поэзия, они точно отражают и действительность. И вы, пройдя экскурсионным маршрутом, поймете эту гармонию вымысла и реальности. Вы увидите вечное царство льда и ледяных кристаллов, сказочно переливающихся в лучах прожектора, увидите удивительные ледяные столбы — сталагмиты, из года в год причудливо меняющие формы. Вас
