более того, позднее овладело всеми слоями советского общества. И мы сейчас даже не осознаём, насколько глубоко наше преклонение перед европейской культурой, насколько мы привыкли считать всё европейское выше российского.
Но как такое произошло? Ведь после изгнания из СССР иноязычного российского народа (дворян, интеллигенции, буржуазии, чиновничества), казалось бы, из российского общества навсегда должно исчезнуть было и бездумное преклонение перед Западом. Ведь простой народ России, далёкий от европейской культуры, никогда не был поклонником ЕВРОФИЛИИ.
ЕВРОФИЛИЯ – это болезнь сознания, вызванная заражением его либеральным контентом, провозглашающим первенство Европы (а также Северной Америки, как части Европы) в прогрессе человечества.
Еврофилия заражает, как правило, человека малообразованного, или молодого человека, который, в силу своего возраста и небольших познаний, ещё не обладает критическим мышлением, единственно способным уберечь сознание от либеральных заблуждений и либеральной лжи.
Еврофилия – это заразная болезнь, поражающая сознание человека. Она передаётся от человека к человеку не воздушно-капельным путём, не через физический контакт, а посредством слов, чувств, переживаний. В основном слова являются переносчиками этой болезни. Словами передаются «вирусы» еврофилии: либеральные смыслы, идеи, ценности, понятия.
Человек в юном возрасте особенно подвержен различным искушениям: он только начинает познавать мир и воспринимает его во многом доверчиво и поверхностно, не подозревая всей его сложности – дети ещё не в состоянии понять многообразие и сложность мира. Школьники научаются постепенно, и поэтому чрезвычайно важно, какие учителя им дают первые впечатления о действительности. От того, кто даёт детям первые знания о мире, зависит во многом вся последующая жизнь человека.
И если маленьким детям, школьникам, с ранних лет подсовывать картинки с видами «прекрасной Европы», рассказывать воодушевлённо о европейских достижениях в науке и технике, восхищаться шедеврами европейской культуры, видеть только положительное в истории Европы, то со временем у детей появится стойкое мнение о том, что лучше места для хорошей жизни, чем в Европе, просто нет на земле.
РОССИЙСКАЯ ЕВРОФИЛИЯ происходит со времён Петра Великого, когда российское высшее общество стало стремительно европеизироваться. И чтобы ускорить этот процесс, молодым дворянам в качестве гувернёров, слуг, учителей старались предоставить носителей самого популярного европейского языка – тогда французского.
Иностранцы честно служили своим российским работодателям, стараясь научить их детей быть «настоящими европейцами». И конечно, они в самых превосходных тонах рассказывали молодым россиянам о своей родине, о европейских порядках, о европейской культуре. Вряд ли они все были знатоками всемирной истории, чтобы подробно рассказывать российским детям о кровавых злодеяниях европейцев по захвату колоний. Да и о злодействах своих европейских феодалов иностранные учителя вряд ли хотели вспоминать – «о прошлом либо хорошо, либо ничего».
И результатом такого «образования» стало поголовное еврофильство российского дворянства. Мало того, что дворянство российское стало говорить по-французски лучше, чем по-русски. Мало того, что дворяне российские выглядели внешне совсем как иностранцы. Так дворяне российские ещё и по своему мышлению стали настоящими еврофилами, воспринимающими Европу как страну обетованную. Они и жить-то в России стремились, «как в Европе люди живут». Но разочаровываясь в своих желаниях устроить в России европейские порядки, «лишние люди» уезжали навсегда из «этой отсталой страны».
Русским либералам, воспитанным в восхищении и преклонении перед европейской культурой, было невыносимо, порой, жить в «варварской и отсталой» России, и они эмигрировали в «свободную и прогрессивную» Европу. Именно про таких сказал как-то Фёдор Михайлович Достоевский: «Герцен не эмигрировал. Герцен родился эмигрантом». Они с самого детства своего были восторженными поклонниками Европы, а не России.
По мере распространения образования, связанного с глубоким изучением европейских языков, среди населения Российской империи, молодые россияне становятся последователями либеральной идеологии, разработанной европейскими мыслителями. Ввиду отсутствия философского осмысления уникальности России, исходя из её собственных религиозных основ, не имея глубоких знаний о русской истории, молодые россияне, изучая в подлиннике европейский философский опыт, попадали в глубоко продуманную систему либеральных взглядов, и становились поклонниками «европейского пути развития России». Среди таких поклонников были и весьма выдающиеся своим умом люди, но так и не увидевшие зловредность идей либерализма.
Отсюда происходит странная любовь к Отечеству российского дворянства, какую так грустно выразил Михаил Юрьевич Лермонтов: «Люблю Отчизну я, но странною любовью…»
Ну, да Бог с ними, будь они только почитателями европейской культуры. Так ведь некоторые из них стали задумываться о перестройке православной России, не понимая, как несхожи, а прямо противоположны, друг с другом православная и католическая духовные нравственности, не говоря уже о протестантской.
Только здравый ум мог защитить молодых российских дворян, начитавшихся европейских прокламаций, от заражения либеральными идеями. Но к сожалению, далеко не у всех хватало ума, чтобы не пытаться сделать из России «нормальное европейское государство». Далеко не все русские поклонники всего европейского понимали, что на либеральном пути в Европу Россия просто развалится на части. И такие «искренние патриоты России, желающие ей добра и стать, наконец, цивилизованной страной» встречаются до сих пор в российском обществе.
В ЕВРОФИЛИИ не было бы ничего плохого, если бы она не приводила людей к либерализму. А либерализм – это идеология разрушения империй, многонациональных государств. Поэтому либеральная Европа всегда была за развал Российской империи. А так как духовная нравственность русского народа твёрдо стоит на защите России, то либерализм всячески клеймит русский народ, объявляя его отсталым, рабским, реакционным и так далее. Именно поэтому ЕВРОФИЛИЯ рано или поздно приводит к РУСОФОБИИ.
Любое общество крайне неоднородно – оно состоит из различных сословий, классов, слоёв, групп по интересам…
Так было и в советском обществе, где постепенно складывалось некое новое «сословие», которое, в конечном счёте, и сыграло решающую роль в развале Советского Союза.
Сразу же после победы Советской власти в стране началось мирное строительство «государства рабочих и крестьян», которое потребовало множество специалистов в разных областях знаний. Взять их было негде, кроме как воспользоваться услугами тех, кто по тем или иным причинам остался жить в СССР. Это были представители старой российской интеллигенции – выходцы из дворян, разночинцев, люди европейской либеральной культуры, которые, естественно, тянулись к людям с такими же, как у них, представлениями, интересами и взглядами.
Главной отличительной чертой интеллигенции является её высокий образовательный уровень. Работая, как правило, в системе образования, в системе здравоохранения, в культуре, в науке, эти люди старались излишне не проявлять обособленности своих взглядов от взглядов всех остальных членов советского общества. Только тесно общаясь друг с другом в узком кругу они могли позволить себе немного повспоминать о прошлом и поговорить о «России, которую потеряли».
Такие люди работали учителями, врачами, инженерами, они были среди деятелей науки и культуры. Они не были «скрытыми врагами народа», не вели подрывную деятельность против советского государства, стараясь хорошо исполнять возложенные на них обязанности. Но они очень чётко ощущали свою непохожесть на других представителей советского общества, которая заключалась в культурных отличиях, в предпочтениях, проявлялась в одежде, в манере общения.
Эта непохожесть влюблённой в Европу части советской интеллигенции подчёркивалась, как правило, знанием иностранного языка. И до поры, до времени советские еврофилы старались широко не афишировать свои взгляды. Но именно они стали постепенно формировать тот слой советского общества, ту «элиту», которую И. В. Сталин назвал «проклятой кастой».
А когда к власти в СССР пришли люди совершенно далёкие от философии и идеологически невежественные, «проклятая каста» начинает действовать открыто и нагло, приспосабливая советское законодательство к своим шкурным интересам, выступающим в резкое противоречие с идеалами коммунизма о равенстве и братстве народов.
В системе среднего образования СССР начинают открывать школы с углублённым изучением иностранного языка (как правило, английского), специально предназначенные для детей, «родившихся с серебряной ложкой во рту». А советское законодатели устанавливают привилегии материальные, денежные и карьерные для тех, кто владеет иностранным языком, формируя слой «нового русского дворянства». Так, одной рукой Советская власть поощряла элитное образование в советской стране, а другой рукой награждала выпускников элитных школ, из которых и формировалась «проклятая каста».
(А вот, интересно было бы провести небольшое исследование на тему: какой процент из убежавших из России после начала СВО «пацифистов» составляют те, кто закончил специализированные англоязычные школы. Так, ради любопытства…)
И в 50-х годах начался, а в 60-х и 70-х продолжился и расцвёл пышным цветом стёб советских интеллигентов, юмористов и сатириков о «вечно загнивающем западе» и «развитом социализме». Русские качели, не удержавшись на той высокой ступени патриотизма, вызванной победой над нацизмом, через десяток лет опять качнулись в сторону либерализма.
Именно тогда в советском обществе, занятом строительством коммунизма, началось то, что сейчас Захар Прилепин назвал культурной шизофренией: «топчем своих, почитаем чужаков».
Это там, на Западе, у «буржуинов проклятых» и капиталистов, всё хорошо и даже отлично: и города – как города, и дороги – как дороги, и погода солнечная всегда. Там, в Лондонах и Парижах, в Берлинах и Амстердамах, они, конечно, «загнивают, но так вкусно пахнут при этом»! А у нас в городе Мухосранске да в деревне Гадюкино опять идут дожди, и грязь стоит не-про-лазная.
И, вроде бы, смешно, но и грустно, одновременно. Советские люди громко смеялись, стыдливо признавая «недоразвитость» своей Родины от прогрессивного Запада: «Ну, да, такие уж мы, сиволапые, лапти ношеные…».
Ну, а какое иное мнение сложится о жизни в СССР у детей, у которых в их английском букваре на глянцевых картинках всё так светло и прекрасно, и весёлые родители заботятся о красивых детках на фоне английских пейзажей с неизменным британским флагом вдали?
В конце концов, проевропейские взгляды части советской интеллигенции распространились, через культуру, через систему среднего образования, на всё советское общество, в том числе и на представителей
