пальцами взял сувенир, полюбовался сложным плетением.
— Какая красивая вещь! Благодарю вас, мисс. Лал, вы сможете уложить это так, чтобы не повредить?
— Не спешите, доктор Сингх. Это не просто сувенир. Это волшебный талисман.
— О, интересно! В чём же заключается его волшебство?
— А он неубиваемый. Вы попробуйте его сломать или порвать цепочку. Держу пари, результат вас удивит. Тяните сильнее, не бойтесь. У меня ещё есть. Марик!
Я взял сувенир из рук озадаченного индийца, положил на подлокотник и крепко приложился кулаком. Шарик остался невредим.
— Если на эту штуку наступит слон, она, возможно, слегка сплющится, но тут же вернётся к прежней форме.
— Обязательно проверю. Слонов в Индии много. — он усмехнулся. Из чего сделано это русское чудо?
— Это название даже я сама произношу с трудом. Для простоты мы называем его "инвиктитом". От латинского "непобедимый". Вот. Оля прибавила к подарку маленький проспект. — Тут вся нужная информация о материале и о нашем заводе. Нам известно, что Индия сейчас развёртывает большую военно-техническую и космическую программу. Инвиктит производят всего три предприятия в мире: у нас, в Германии и в Японии. Но только мы умеем его окрашивать.
— Очень, очень интересно! У меня есть некоторые связи в промышленных кругах. Возможно, там заинтересуются. Ваше предприятие ждёт большой успех — с таким очаровательным рекламным агентом.
Мы с Олей расхохотались. Доктор Сингх сперва слегка насупился, но взглянул на Ольгу. Не заразиться её смехом было невозможно.
— Право, не знаю, чем я вас так насмешил. Но, если будет проявлен интерес деловых людей, к кому им следует обращаться?
— Ко мне. Разумеется, все важные вопросы у нас решаются на уровне правительства. Очень обстоятельно и медленно. Но я смогу катализировать этот процесс.
— Мисс Ольга, вы неотразимо прекрасны. Но деловые вопросы обсуждаются с высоким руководством. Кого бы вы мне посоветовали в качестве партнёра для начала переговоров?
— Меня. Я директор этого завода.
Оля вложила в руку здорово обалдевшего доктора экономики и права свою визитную карточку. Тот вчитался, и его большие чёрные глаза стали ещё больше. Через некоторое время он представил себе, как выглядит со стороны, и теперь уже на его могучий смех заоборачивались пассажиры почти половины салона.
— Простите, во имя Создателя, простите меня, доктор Черникова! Но поймите меня, постарайтесь понять меня правильно. Я никак не мог даже предполагать...
Я вмешался в разговор.
— Персонаж одного нашего хорошего писателя считал, что такая красивая женщина должна быть глупа, как беотийская овца. Видите, насколько он был прав. Ой! Злюка!
— Прилетим, добавлю!
— Простите, доктор Сингх. Это сын моей самой близкой подруги. С детства отличается страшным нахальством.
— А ещё умом и сообразительностью. Но ты тоже ничего. А то бы я тебя с собой не взял. Любой другой начальник за такое рукоприкладство уволил бы тебя немедленно без выходного пособия. Но я терплю. Хотел всего-навсего сделать тебе комплимент. A contrario, так сказать. А ты сразу дерёшься.
— Ах, простите босс! Я признаю ваше превосходство в научной сфере, но вынуждена признать также свои ошибки в вашем воспитании. Прав профессор Татиашвили: ты всё-таки божье наказание.
— Но подарок судьбы. Он сам так сказал. Мы же летим проверять мои гипотезы, а не твои.
— Вот это ты только можешь — давить авторитетом. У меня бы ты только пробирки мыл. Ладно, давай мириться?
— А драться больше не будешь?
— Не буду. В зависимости от конкретной ситуации.
— Вот, глубокоуважаемый доктор Сингх, вот вам наглядный урок, каким осторожным нужно быть в делах с этой женщиной. Для неё сто килограмм — не штанга, а медведь — даже не спарринг-партнёр.
Ольга сделала страшное лицо.
— Марк, конкретные обстоятельства складываются не в твою пользу.
— Всё-всё! Затыкаюсь. Подчиняюсь грубой силе.
Бородатый доктор экономики и права с доброй улыбкой наблюдал за нашей шутливой перепалкой.
— Вы оба совершенно очаровательны. От души рад нашему знакомству. Но, возможно я ослышался. Уважаемая доктор Черникова, раньше вы сказали, что ваш друг — студент. А сейчас, что он ваш босс. Не понимаю.
— Доктор Сингх, поскольку выяснилось, что на равных академических высотах, предлагаю немного упростить наше общение. Хотя бы в такой неформальной обстановке. Я чувствую, что мы станем с вами друзьями, а женская интуиция — это... Можете обращаться ко мне просто: Ольга. Или Оля. Как вам удобнее. Мистер Чандр, моё предложение распространяется и на вас.
— Согласен, милая леди, согласен! Просто Самратх.
— Просто Лал.
— Просто Марк.
Самоё время с пользой для дела блеснуть эрудицией. Что я и сделал.
— Знаете, Лал, что означает ваше имя на нашем языке? Драгоценный камень темно красного цвета. А ваше, доктор Самратх, в переводе с пенджаби — Всемогущий.
— Это же надо, как мне повезло! Оказаться между Всемогущим и хулиганом. А драгоценность от меня далеко. Такова она, тяжкая карма простой советской женщины.
И тяжёлый, полный безнадёжной печали вздох.
— Вы сама — драгоценность, Ольга. Но всё же, каким образом Марк оказался вашим научным начальником? И какие общие научные интересы могут быть у директора химического предприятия и будущего врача? Воистину, не Индия, а Россия — страна чудес.
— Знаете, Самратх, это очень просто и очень сложно. Не всё мы можем рассказать, особенно здесь.
Оля обвела выразительным взглядом до предела заполненный пассажирами салон лайнера. Сикх понимающе кивнул.
— Но я скажу достаточно, чтобы вы поняли. Как всякий образованный индиец, вы знаете, что такое Тантра. Древнее метафизическое учение и система эзотерических практик и обрядов. Сплошная мистика. Но, в этом учении Марк обнаружил некое рациональное начало. Там, где эзотерика переходит в натурфилософию. И там, где из идеального - философии — проистекает материальное. Тантрические практики. А в последних нам интересен медицинский аспект. Здесь прямая аналогия с йогой. Если отбросить гору накопившегося за тысячелетия бесплодного идеализма и просто волшебных сказок, то в её основании обнаруживается очень даже материалистическая система физического и психического усовершенствования. Мы с Марком оба практикуем йогу и достигли некоторых успехов. Поэтому говорю о нашем собственном практическом (она выделила это слово) опыте. Мы летим в Индию, чтобы познать в первоисточнике то, что называется Тантра-йогой. В настоящем чистом первоисточнике, а не в современной профанации, которая сейчас преподносится в ашрамах на потребу пресыщенным западным гедонистам. Марк очень глубоко вошёл в этот предмет именно как исследователь-материалист. Этот студент (Марик, не зацепись носом за потолок.) по своим познаниям в теории даст фору многим профессорам. Но...
— Кажется я понимаю вас, Ольга. Вам нужна практика. А эту древнюю практику вы хотите осветить светом современной науки. Очень интересно, очень! Знаете, я когда-то читал о теории психо-соматического дуализма. Это что-то из этой области?
— Из этой. Знаете, помимо своей главной профессии — промышленной химии, я ещё занимаюсь и этими вещами. Практически. В значительной степени — интуитивно. Вот такое у меня хобби. Марк — мой ученик. В шутку он называет меня своей гуру, а себя - челой.
— Совсем не в шутку, Учительница.
Самратх Сингх надолго задумался. Читать его было страшно интересно. Большой, глубокий человек. Интеллектуал. Мыслитель. Мы притихли, стараясь ему не мешать.
— Интересно очень интересно. Здесь есть над чем подумать. Но я всего лишь юрист.
— А я всего лишь инженер.
— Кстати, господин Самратх, хотите анекдот про инженера и юриста?
— С удовольствием послушаю. Тем более, что нас собираются кормить. Вкушение яств несовместимо с высокими мыслями. Что скажете, прав ли я с позиций вашей психо-физиологии? — он лукаво улыбнулся.
— Абсолютно правы, дорогой доктор Самратх.
Хотя до сих пор мы беседовали в полголоса, чтобы не мешать другим пассажирам приходить в себя после предполётной нервотрёпки, и, в основном, по-английски. Русский у Лал Чандра был вполне зачаточным. Тем не менее, к нашему старательно разговору прислушивались — пара товарищей из ведомства управы благочиния советских граждан за границей. Они даже так незаметно-пренезаметно поменялись местами, чтобы оказаться поближе к нам. Один очень старательно записывал. Вполне себе на бумагу, стенографией, судя по коротким отрывистым сигналам, что мне удавалось словить. Старательный какой! Трудяга. Но сейчас все заметно оживились при виде появившихся в конце салона стюардесс с блестящими тележками. Так почему бы не развлечь людей? Я включил громкость.
— Умер инженер и угодил в ад. Там ему сразу и конкретно не понравилось. Шум, чад, мрак, смрад. Ну, ад — он и есть ад. Инженер пораскинул мозгами, засучил рукава и занялся привычным делом. Скоро в аду появились лифты, эскалаторы, вентиляторы, озонаторы, лампы дневного света, электрические грили и паровые автоматические котлы. Благодать наступила. А инженер всё изобретает, совершенствует. Сатана не нарадуется, финансирует безлимитно. И вот, на очередной встрече в верхах встретился он со Всевышним и похвастался всеми этими достижениями. Бог возмутился:
— Безобразие! Инженеру не место в аду. Отдавай его мне. По закону инженер должен быть в раю.
— А накось, выкуси! Не отдам.
— Как это не отдашь? Да я на тебя в суд подам!
— Давай, подавай. Интересно, как ты там у себя в раю найдёшь адвоката?
Оля синхронно переводила Лал Чандру на английский.
Первыми расхохотались наши индийцы. А волна веселья распространилась по салону. Ну вот, теперь люди начали по-настоящему отдыхать. И далее полёт проходил вполне нормально. В дружественной и непринуждённой обстановке.
Когда мы встали, чтобы прогуляться по салону и чуточку размяться — всё же с нашим ростом нам было, мягко говоря, тесновато — возле пилотской кабины нас перехватил ответственный товарищ. Вот же, где их не сеют, там они растут.
— Чем изволите быть недовольным? Мы вроде бы не нарушаем облико морале де туристо руссо.
Оля, сразу перехватив инициативу, говорила спокойно, но, не понижая голоса и очень отчётливо. С дикцией, как и со всем остальным, у неё был полный порядок.
— Тем более, что мы не "туристо". У нас деловой вояж.
— Вот именно. Вот именно — зашелестел ответственный. — Вам оказано особое доверие. Вы представляете нашу страну. Мало того, что выглядите, как какие-то хиппи, вы ещё и ведёте себя возмутительно развязно. Болтаете с какими-то индусами, травите анекдоты на весь самолёт. Нарушаете правила поведения советских граждан за границей. Я, как...
— Мы одеты именно так, как принято сейчас одеваться молодым людям за этой самой границей. И по погоде. Вот вас по выходе из самолёта ждёт тепловой удар. Но это ваша проблема. Ведём мы себя нормально. В рамках принятых во всём цивилизованном мире норм поведения в неформальной обстановке. Вы нам не папа, не мама и не младшей группы воспитательница. И даже не непосредственный начальник, который знает, что цель нашей командировки есть именно
