Ирландские ритмы, танец рил.
Праздник какой-то на улице, крестьяне танцуют.
Двое в башне - Королева и Шут
Она ему говорит что-то, а он ее танцевать на улицу зовёт.
Низенькие белёные домики, девушки и парни в больших башмаках и ярких носках в поперечную полоску задорно танцуют рил. Шут ведёт к ним свою королеву. Они танцуют, волосы её рассыпаются по плечам, она счастливо улыбается.
Вдруг он переходит к другой партнёрше, пары меняются. Королева видит, как он обнимает другую за талию, смеётся, что-то шепчет ей на ушко. Королева бледнеет, продолжая улыбаться уже вымученной улыбкой. Но справляется с собой. Партнёр ловко ведёт её в танце, они делают переход на другую половину круга, ближе к музыкантам. Музыка захватывает всё существо. Ей становится весело. Дыхание сбивается, но партнёр не сбавляет темп. Она подхватывает подол платья, как простолюдинка. Уверенный взгляд партнера, белозубая улыбка - у Королевы словно открывается второе дыхание. Азартный ритм подстегивает и она, горделиво вскинув голову, продолжает танец.
Шут, делая очередную смену партнёрши, вдруг теряет из виду свою Королеву. Он ещё какое-то время держит улыбку на лице, потом останавливается, и, не глядя на оставленную посреди круга девушку, пробирается среди танцующих пар к плотно сбившимся аплодирующим зевакам. Расталкивая их, он пробирается к середине круга. Здесь он видит её и не узнает. Глаза её горят, на вечно бледном лице яркий румянец, волосы вьются по плечам, она танцует божественный рил. Она божественно танцует рил. Она - Королева.
Лицо его искажено гримасой. В ней страдание, боль, даже ненависть. Ненависть к себе или к ней. Или к обоим . Что творит с влюбленными сердцами неуверенность в любви. Как тонка граница между ними . Но она становится прочнее и сильнее с каждым мгновением. Решайтесь! Ещё не поздно остаться вместе на одной стороне стены, оставив по другую её сторону ненавистное недоверие.
Двое в башне - Королева и Шут.
Он преклоняет перед ней колено и подносит к холодным губам её холодные пальцы, еле касаясь их. Потом встаёт и почтительно склонив голову, подает прошение об отставке. Она бледнеет. Вчерашнего румянца как не бывало.
Вчерашнего веселья как не бывало. Вчерашнего танца как не бывало. Лучше бы его не бывало.
Она подписывает. Он уходит.
О, Королева! Королева, ты юна, но уже слышишь истину.
У подножия башни слуга держит за уздцы запряженного коня, ожидая господина. Тот, тяжело спускаясь вниз по винтовым лестницам, вспоминает, как легко бежали вчера по этим лесенкам Вместе. Еле переставляя ноги, точно внезапно им овладевает странная болезнь, он подходит к слуге, берет из его рук уздечку, треплет по морде нетерпеливо танцующего на месте коня. Ставит ногу в стремя и через миг он уже в седле. И только сейчас обращает внимание на то, что до сих пор сжимает в руке лист бумаги. Разворачивает. Подписи Королевы нет. Вместо неё строки:
Возьми свой волшебный бубен,
Сыграй мне, мой храбрый Шут,
Предаст только тот, кто любит,
Все прочие просто лгут.
