А тогда был просто еще один шок… На следующем же свидании мой юный друг обставил все так, что свое «сладкое» я должна была получить как награду. Только после «концерта для флейты». Я уже заранее знала, что мне не избежать покаянной позы и смогла настроиться. Даже немного разглядеть то, о чем так много и с трепетом говорят ночами девчонки в своих настроенных на грех общагах.
На меня «орудие Нарцисса» не произвело большого впечатления. Скорее, вызвало недоумение: почему парни с «этим» так носятся? Пока я философствовала, чуть не пропустила момент, как мой парень дошел до нужной точки. Среагировала вовремя, подставив полотенце под раскрытый рот. Дала ему еще минуту на то, чтоб отдышаться…
Вернувшись из умывальни, увидела невероятно загадочное лицо Славки. Он совершенно потерял свою напыщенность, даже показался мне тем мальчиком, что подошел ко мне в институтском коридоре - предвкушающим приключение. Протянул руки, стащил с меня сорочку, расстегнул лифчик… Я еще подумала: может, он решил еще раз, но уже по-нормальному? Может, резинкам теперь больше доверия?
Положил меня на кровать. С артистической ловкостью стянул с меня трусики, покрутил их на пальце, отбросил в сторону. Пробежался губами по соскам и животу… И, резко раздвинув мои ноги, всосался мне… туда… Я закричала… Если честно, сначала от испуга. Хорошо, что за стенкой в это время резвился «Бони М»… И хорошо, что Славка сумел свою атаку провести грамотно… И где только научился? В общем, я летала, кричала и молила: «Еще!»…
В следующий раз «еще» я получила не скоро. Славка стал меня «динамить». Свое получит, а на «мое» у него то зуб болит, а это прямая инфекция, то «вспомнит», что я слишком пристально смотрела на препода, слушая лекцию по философии, и заслуживаю за это «наказания». То еще какая канитель… В конце концов так получилось, что «мое удовольствие» стало для меня же «наградой за хорошее поведение». Если какой промах, я оставалась без «десерта». И это случалось чаще всего.
Как же мне хотелось выть от животной страсти… и даже кусать Славку за его коварство! Спинным мозгом я понимала, что он из меня веревки вьет, заставляет служить ему: оформлять курсовые, писать конспекты, даже стирать! Ждать терпеливо в общаге, когда он явится из своего Саратова или попросту со студенческой вечеринки старшекурсников, куда мне вход был почему-то закрыт. Такая вечеринка нас и разлучила…
В тот раз Вячеслав всего лишь поднялся на пятый этаж, где обитали пятикурсники. Вроде восьмое марта было… Перед этим он заскочил ко мне в комнату, оставил верхнюю одежду, чмокнул в щеку, сказал: «Заяц, это важно! Там есть ребята, с которыми надо дружить. Им светит перспективное распределение. Может, вместе работать придется. Не грусти, Заяц, я скоро. Мы еще с тобой сегодня порезвимся!»
Когда я через три часа поднялась наверх, мой Славка «резвился» в туалете без защелки с огненно-рыжей девицей. Она нечаянно толкнула дверь каблуком и представила на обозрение такую картину: «мой милый» сидит на унитазе с закатившимися глазами и ритмично таскает за космы рыжуху… Говорили, что она шла на красный диплом. Надеюсь, она получила все свои награды.
Это я сейчас так почти спокойно вспоминаю, а тогда… Первый мужчина… Такое предательство. И такая от него зависимость!.. Особенно физическая. Его не слишком развитое тело, порывистые ласки тонких рук… Даже подростковая порочность в глазах так шла ему… Заводила…
Выла в подушку я почти месяц. Потом собралась в кучу, доучилась до каникул и уехала к бабушке в деревню пить козье молоко, чтобы превратиться опять в Статую Свободы.
И вот я дипломированный специалист в области истории древнего Египта. Защитилась неплохо, распределилась тоже - в ленинградский Эрмитаж. Что еще можно пожелать лучшего? В Питер влюбилась с порога московского вокзала. Под этим настроением и нашла себе мужа.
Я уже не так шарахалась от мужчин. Правда, была сдержанна в общении, никому не давала «авансов». Молодую кровь удавалось обуздывать физическими упражнениями в секции каратэ, тогда это только входило в жизнь молодежи, и общественными нагрузками. Если честно, то благодаря комсомолу я в Ленинграде оказалась. Осознание ответственности перед страной в деле сохранения уникальных экспонатов Зимнего дворца гасили всякие плотские желания. До первой же встречи с Пашей.
Он заблудился в Эрмитаже. А может, прикинулся… Этакий крепенький рыжеватый весельчак и балагур неполных восемнадцати лет. Подошел, когда я делала обход вверенной мне территории с целью контроля за работой старых чекисток, охраняющих залы музея. В общем, наших «одуванчиков» проверяла. Спросил, в какой стороне выход к лестнице. И прицепился! Я же точно видела, что молодой совсем… Что борода у него даже еще не растет… Но его «Ах, сударыня, вы, верно, согласитесь, что погода хороша, как никогда?» в исполнении с милой деревенской дурашливостью зацепила. Хотелось продолжать в том же духе, тем более песенка из кинофильма была на слуху. Вот и спелись. Да так крепко, что ни мои родители, ни его не смогли помешать через год нашей свадьбе. Тем более вскоре к моей комнате в коммуналке присоединилась вторая, и это успокоило даже его папу и маму, ленинградцев в первом поколении.
Он не называл меня Зайцем. Для него я была Звонком. Он не ставил меня на колени, но наши позы, что он придумывал или высматривал в протертой до дыр самиздатовской «Камасутре», отпечатанной на плохой бумаге, почти не повторялись. Мне позволялось иногда высказывать свои скромные пожелания, но за этим сразу же следовало: «А я лучше придумал!». И через минуту я уже была скручена в узел. Слава Богу, моя физическая подготовка пока это позволяла.
Когда делали ремонт своего жилища, Паша вдруг обил стены нашей спальни звукопоглощающим материалом. На мои вопросы отвечал: «Ты разве не знаешь, из чего наши стены сделаны? Из соседских ушей. Меньше слышат, лучше спят, а нам спать некогда: мы любим друг друга».
Мой студент института имени Лесгафта «любил» меня три раза в день в выходные и дважды до и после работы.
Молодая жена, то есть я, когда с готовностью откликалась на зов своего самца, а когда и просто «выполняла супружеские обязанности». Предел женской любви к сексу тоже бывает.
Он не говорил мне правды, но подозреваю, что на студентах института физкультуры какие-то ученые проводили испытание новых препаратов, повышающих потенцию. Даже ходили сплетни, что такие «витаминчики» готовят для поддержки бодрого духа членов Политбюро. Вняв моим молитвам, или поняв безнадежность дела эротической реанимации политиков, эксперимент через год прекратили. Как я тогда не забеременела, одному Богу известно. И без того хлопот хватало.
Пашу моего посетила новая идея - экологический секс. Хотя, что уж там… Бычок-то мой родом из деревни Псковской области. Вот и потянуло на травку. Каждую субботу с утра мы садились на электричку и уезжали на сутки с одного из вокзалов, куда глаза глядят. Бродили по лесам, полям, заглядывали в поселки и развалины, и везде… Если коротко, то в радиусе ста километров за два года мы осеменили все.
Я даже начала мечтать, чтобы мой молодой муженек ходил иногда налево… Но вовремя спохватилась, потому как забеременела! Да и пора было уже… Мне и так в карте написали, что я старородящая. Правда, при этом усатая врачиха, прищурившись, прокомментировала: «Легко родите! Вон как у вас все разработано!»
Еще бы… Мой оголтелый муж боролся за свои права до последнего. Когда я просто взвыла: «Пожалей ребенка!», только тогда заметил, что живот-то уж слишком большой для позы лотоса на святом фаллосе. Траур по «любви» был объявлен по всем правилам. Ну, если только зеркала не закрыл черным. Глаза Паши в эти трудные дни напоминали мне глаза побитого пса… Повеселел слегка, когда я сама встала перед ним на колени… Но… не у всех мужчин получается кончить таким образом. Мои старания лишь еще больше огорчили его: «Ишь ты… Ловко у тебя получается. Откуда такая школа? Не замечал раньше таких способностей. Значит, не все о тебе знаю…», - и ушел, тяжело ступая, на очередную тренировку. Злой…
Проглотив обиду, я попыталась оценить обстановку. Невероятные способности молодого мужа, даже при всей моей старательности, должны были потребовать нового выхода. Мне еще рожать, ребенком заниматься, а он покоя не даст. Судорожно искала способы урегулировать его потребности. Если не ограничить, то ввести в какие-то рамки.
Решение пришло неожиданно. Гуляя по городу, купила какую-то бульварную газетенку. После крушения партийной цензуры на прилавки киосков хлынула печатная продукция невероятно щекотливого содержания. Как будто спермой полоснули по стеклу. Не было секса – и вот, пожалуйста! Сколько угодно и в разных видах. Научат, покажут, предложат попробовать.
В той невзрачной газетке вычитала статью, призывающую считать каждую фрикцию. Вот какое слово новое узнала! Количество движений вперед-назад, по мнению авторов, напрямую действовало на состояние каждого органа человеческого организма, имеющего через нервные окончания связь с вагиной или пенисом. Надо же… Я только про ладони тогда знала и стопы ног… Пятьдесят четыре фрикции, оказывается, оздоравливают сердце, семьдесят семь – печень, восемьдесят восемь – зрение. Это я сейчас понимаю глупость той статьи, но тогда… В общем, я подсунула мужу эту газетку и стала молиться, чтобы он в нее поверил. Главное, в статье говорилось, что надо сосредоточиться на одном органе и омолаживать его только раз в день после заката. Это я смогла бы снести.
Мой борец за здоровый образ жизни на уловку купился. Мы договорились о позе на боку и стали заниматься лишь укреплением его сердечной мышцы, потому что он мечтал о новых победах в велогонках. Конечно, первое время было тяжело войти в ритм, заниматься подсчетами, ограничивать себя, даже не достигнув высот оргазма… Но правила есть правила. Я слегка успокоилась, и напрасно…
И вот я родила сына, крепенького и веселого (а как же иначе?) Алешку. Пока занималась им, не заметила, что муж стал где-то пропадать, задерживаться после института. Но ведь последний курс, подготовка диплома… И все же мне стало интересно, что могло его отвлечь от ежедневных сеансов терапии. Так прямо у него и спросила…Так прямо мне он и ответил…
Сижу, вспоминаю и сама себе удивляюсь: почему все это случилось со мной? Я же не настолько развратна, чтобы участвовать в оргиях, в какие оказалась втянута собственным мужем. Боялась его потерять? Остаться без кормильца в том хаосе, который царил тогда в стране? Худо-бедно, но он содержал семью, подрабатывая охранником в каком-то кооперативе… Как оказалось, не только там. Мой шустрый Пашка организовал «клуб по интересам», в котором собрал желающих оздоравливать сердечную мышцу. Все было сделано на уровне: с членскими взносами, консультациями доктора, наглядными показами. Показывали друг на друге, при полном свете и с комментариями.
Я же не знала этих подробностей, и каково было увидеть все собственными глазами, когда Павел пригласил меня однажды на занятие. Алешка к тому
Спасибо тебе, дружище!