После душной студии, мы с приятелем не спеша, потягивая пиво, прогуливаемся после рабочего дня. Гуляем, у нас вечерний променад в сторону метро, до остановки. Нам потом двигаться в разные направления, мне через дорогу в метро, а ему ждать транспорта.
Сегодня четверг, тёплый летний четверг, а это так сказать маленькая «пятница». Потому мы берём ещё пару пива и гуляем с Борей вокруг ларька, подумываем о том, что было бы неплохо погулять в соседнем парке, на скамеечке. Но пока только подумываем.
- Ты смотри, какая ляля! Ух, еб…, - Боря понижает голос и пытается втянуть в себя живот. - Какая ляля, а нога, нога какая… мама дорогая…
В этот момент я прихлёбываю из бутылки и кручу головой, рефлекс. Естественным образом обливаюсь, даже немного захлёбываюсь.
- Куда ты смотришь? – он дёргает меня за рукав и направляет взглядом на девушку. – Смотри прямо, я не могу…
- Да-а-а, - замечаю я и тяну, всё ещё подкашливая и утираясь.
- Вот это ляля, нога, какая, - Боря показывает, откуда растёт нога.
- Да-а-а, - я тоже участвую.
Он поворачивается ко мне, делая удушающий жест рукой и стонет:
- А кому-то она вот здесь, - смотрит на меня в упор.
- Ёпашу-мать, - тихо, так сказать подтверждаю.
Стоим молча, допиваем пиво и фланируем взглядом на то, что понравилось, поскуливаем, постанываем, одергивая друг друга, тыкаем глазами.
- Пошли в парк, - не выдерживаю я. – У меня уже в глазах рябит. Я пиво не пью!
- Пошли… пару ещё возьмём. Отдохнём хоть, - Боря тяжело вздыхает и хлопает себя по животику.
В парке хорошо, спокойно. Как только сели, Боря отвлёкся и заговорил об облике дома, напротив, о художественной ценности и строительном ансамбле. Выглядывающая крыша и верхний этаж из-за деревьев, так же натолкнули Борю на студенческий период его жизни и первую любовь. Я был не против, как-никак архитектурное образование у человека.
По соседству на скамеечке сидели молодые мамы, выгуливая своих детишек. Боря пару раз останавливался и как в немом кино посматривал тёплым пивным взглядом на пухлых мамаш. Они демонстративно подпихивали под себя свои сумки, отвернувшись от нас. С лёгким матерком держа элегантно сигареты, попыхивая «дизелем», презрительно косились в нашу сторону. Боря вздыхал и продолжал, что-то рассказывать. Мне нравится, что Боря может переключаться с одной темы на другую. Без труда, без последствий. В этом случае, мне остаётся, только уважительно поддакивать.
Ностальгия по прошлому и безвозвратному, всплыла сама собой и закончилась для отечества унизительным политическим моментом. Я покачиваю головой, открываю пиво, раздуваю щёки, переживаю за ошибки истории минувших столетий.
И когда мы после культурной программы выходили из ворот, Боря галантно пригласил на вход в парк, случайных девушек, которые и так бы зашли. Но для остроты Боренька взял ещё и запел:
- «Я уволился с работы, потому что я устал, - он подхлопывал себе в такт, - перестал ругаться матом, я хожу в спортивный зал, - Боря закончил, окончательно переврав пеню и не только, - на досуге я танцую буги-вуги до утра».
У меня удивлённо приподнялись брови, я пожал плечами. Девушки хихикнули и ускорили шаг. Одна даже покрутила пальцем возле виска. Что вызвало в нём его пение? Я не понял и не спрашивал. Мы стояли молча у ворот.
Не далеко от нас возле проезжей части стояли два парня. Мы вяло, но заинтересованно повернули одновременно головы в их направление. Они что-то горячо обсуждали.
- Ты гля, какая ляля! – один указывает почти в нашу сторону.
Нам показалось, что на девушку, «ляля» как-никак. Мы пошарили по сторонам. Создавалась лёгкая интрига.
Другой подхватывает:
- Ты шо! Та-а-а, гарна бемби!
Боренька поставил руки в боки, а я, скрестил руки на груди. Мы ещё больше заинтересованно смотрим на то, что они называют «бемби» и «ляля». Прямо перед нами припаркован спортивный автомобиль.
- Да, уж, действительно, гарный бемби, - я вздохнул и выдохнул через нос. Боренька молчал.
Я присмотрелся, за рулём сидела, гарная «ляля».
- Та-а-ак, - протянул я.
Боренька вдруг очнулся, дёрнул меня за рукав и как эпилептик, тряся рукой, просипел:
- Та-а-ам, ляля.
- Вижу, Боря, вижу, - я мотнул головой.
Авто издало рёв газом, потом ещё и ещё… парни встрепенулись.
- Ты, гля, как гарцует ляля! – первый аж выгнулся.
- Да, ты шо! Гарцует как надо! – заводится второй.
Мне уже интересно о девушке они или об авто?
Первый, который выгнулся, подмечает:
- Ты гля, какие цацы-та у её!
- Та-а-а! Дай бог каждому такие, - подчёркивает второй.
Мы с Борей хлопаем глазками как совы, всматриваясь, где там «у её» цацы.
- Та, в ней кобыл двести пятьдесят не меньше! – восторгается первый.
- Так-то оно так! И шо одни цацы-то на двадцать дюймов низкопрофильные, чаго стоят! – итожит второй и замечает. – О! Так ты гля! Тама кобыла сидит!
- Та, ты шо? Точно кобыла!
Из подъезда напротив выскочила девушка, порхая через дорогу, улыбаясь подружке. Открывает дверь, легко прыгает и машина, взревев, уносится с визгом колёс. Парни уходят в сторону уехавшего автомобиля.
Повернувшись ко мне, Боренька кислит лицо с презрением, вздыхает и произносит:
- Так они, шо о машине?
- Так-то оно так, - пожимаю плечами я.
- А, что тама за цацы, у её? – Боренька провёл вопросительно рукой.
- Цацы, это колёса, Борь, - уныло произнёс я.
- Колёса? – непонимающе смотрит он на меня. – Им кроме колёс не хера не надо? Они же эти…
- Да, не Борь, надо, надо, - перебиваю его. - Ну, и колёса, конечно.
- Тьфу, млядь! Пошли домой!
Нам тут не далеко, мне в метро через дорогу, а ему на остановку.
