Он достал деньги, расплатился, но вдруг вместо «зенитовского» взял шарф московских армейцев, расправил его перед глазами так, чтобы я его лучше видел. Внезапно в комнате как будто бы стало нарастать напряжение, появился какой-то низкий гудящий звук и все вроде бы как поплыло перед глазами, зарябило и стало расплываться как утренний туман. Твою мать, он же про это и говорил!
Я бросился к нему и стал срывать с его головы провода, от него несло дымом и запахом чего-то горелого, глаза закатились и весь он как-то обмяк и еле держался на стуле.
-Стас! – заорал я, - Стас!
Ударил его два раза по щекам ладонью, потом схватил со стола стакан, набрал в рот воды и брызнул все это на него. Он медленно открыл глаза и уставился на меня непонимающим взглядом. Постепенно пришел в себя.
-На шарф посмотри, - еле слышно одними губами прошептал он.
Я посмотрел на шарф и поначалу не сообразил что происходит. Постепенно бело-синие цвета питерской команды стали превращаться в сине-красные и наконец вместо надписи «Зенит» проступили знаменитые четыре буквы ЦСКА.
-Ни хера себе! – только и смог выдавить я из себя.
Стас тяжело поднялся и шатаясь подошел к холодильнику. Дрожащими руками достал бутылку коньяка, какой-то сырок плавленый, хлеб, вынул из рабочего стола два стакана. Молча разлил до краев:
-Ну, за успех нашего безнадежного дела.
Выпили. Понемногу стали приходить в себя, я открыл форточку потому что дышать этим дымом было уже невыносимо.
-Три года вспять,- пробормотал Стас, - значит, по времени можно достать. Шарф конечно не грузовик, но попытаться можно.
-Ты давай поосторожней, - ответил я ему, - тут же все чуть на воздух не взлетело.
-Да все будет нищтяк,- он оглядел груду аппаратуры у себя в кабинете, - я наверное технику к себе домой перевезу, а то как-то подозрительно получается. Где-то через две недели появится идеальная возможность для коррекции, у тебя как со временем?
-Вагон и маленькая тележка,- сказал я, и действительно, зимой в моей профессии работы мало, как говориться: не сезон.
-Ну, тогда жди звонка.
Глава 4
Однако уже через неделю пришлось неожиданно уехать в командировку и началось… То денег нет, то надо переделать то, что уже сделано, то еще что-нибудь не так и тому подобное. В общем, когда Стас мне позвонил и сказал, что пора проводить его новый эксперимент, я был совсем в другом месте и никак не мог приехать к нему.
-Рома, надо все сделать завтра! – кричал он в трубку, - ретроградное движение Меркурия завтра в апогее, опоздаем – все, кранты!
-Да не могу я,- снова и снова приходилось мне оправдываться, - я вообще в другом городе. Слушай, ну давай, не знаю, до следующего движения подождем, что ли? Во вторник приеду, ну максимум в среду. А, Стас?
-Ладно, во вторник так во вторник, - вдруг как-то совершенно неожиданно согласился он и еще съехидничал напоследок: - Ну максимум в среду.
Что-то подозрительное было в его покладистости, словно бы этим звонком Стас не столько интересовался моим мнением, сколько просто ставил меня в известность, будто бы все давно уже было решено им. Просто такой вот акт вежливости, вроде обещал же…
-Слышь, ты что там задумал? Давай без дураков, а?
-Да понял я, хорошо, жду тебя.
Да ты смотри, опять это «чего изволите»! Понемногу меня начинало накрывать какое-то тихое бешенство. Вот же падла!
-Стас, послушай меня внимательно… - начал было я, но тут в трубке пошли гудки. Козел. Да что я ему, в конце то концов, нянька что ли?
В общем, позвонил я ему только в пятницу, когда приехал домой. Никто не отвечал. Еще с давних пор Стас отдал нам один комплект ключей от своей квартиры, на случай его частых отъездов, связанных с парашютными делами, да и просто на всякий случай, мало ли что. Я взял связку и поехал к нему.
Только из вежливости позвонил в дверь, вдруг он там с какая-нибудь очередная парашютистка выполняет очень затяжной прыжок? Опять тишина. Наконец достал ключи и открыл дверь. В нос сразу ударил запах горелой пластмассы, стоял какой-то странный гул, словно бы от трансформаторной будки, на полу в прихожей, на мебели и даже на люстре лежал тонкий слой черного пепла. Я медленно прошел в зал, на книжном столике и на полу стояла аппаратура из его кабинета в клинике, всюду валялась изоляционная лента, пассатижи, набор ключей, какие-то справочники и еще черт знает что. Через весь экран монитора черной молнией пробежала трещина процессор и остальные приборы были обгорелые и явно в нерабочем состоянии. Стаса дома не было.
Я снова запер дверь и поехал домой. Там оказывается уже были гости: теща и ее сестра со своим мужем, дядей Лешей. На кухонном столе лежали какие-то пакеты с конфетами и печеньем и чистые новые полотенца. Ленка, уже одетая, стояла возле зеркала и причесывалась:
-Рома, ну где ты ходишь? Давай быстрей, к Стасу надо ехать.
-Да только что у него был, - ответил я, -нет его дома.
При этих словах Ленка вздрогнула, резко обернулась и посмотрела прямо на меня. В ее глазах стояли слезы. Она закрыла лицо руками и выбежала из комнаты. Из коридора выглянула теща с злым и покрасневшим лицом, ее сестра тоже бросила на меня взгляд, полный презрения.
-Ну ты даешь, Рома! Кто ж такими вещами шутит? – даже дядя Леша, нахмурившись, глянул на меня недобро.
-Да что тут происходит, вашу мать? Что случилось то? – меня начинали бесить эти недоговоренности и вся эта обстановка вокруг такой казалось бы простой фразы как «его нет дома».
Дядя Леша как-то странно посмотрел на меня:
-Стас погиб три года назад в автомобильной аварии вместе со своей женой. Гололед тогда был, машину занесло и вынесло на встречную полосу прямо под колеса грузовика. Он выкручивал руль до последнего, но ничего не помогло. Сегодня как раз годовщина. Вот мы на кладбище к нему и собрались…
