с письмами и десяток деревянных ящичков с посылками.
- А шофёр ты вроде нормальный, - на обратном пути, как будто нехотя, сказал Николай. И спросил: - Раньше много ездить приходилось?
- Не успел ещё разучиться. Полгода на таком ЗИЛе кирпичи возил по всему городу, и в область ездить приходилось, - ответил Владимир.
- Это хорошо. Шофёром здесь служить можно, - отметил инструктор.
С этого дня Володя всё больше времени проводил в автопарке: помогал обслуживать автомашины, ездил за почтой.
Затем начались учебные марши: 100 , 500 , 1000 километровые поездки в колонне. За ветровым стеклом мелькали сопки, деревни, посёлки, железнодорожные переезды. В поездках, оторванный на несколько дней от воинской части, он отдыхал от службы, с удивлением осматривая окружающую природу. Иногда в посёлках, или небольших городках увидев плакаты: «Слава КПСС!», «Наша цель – мелиорация», Владимиру казалось, как будто он дома, везёт кирпич на областную стройку. Глаза узнавали знакомые дороги и перекрёстки, и только выехав за пределы населённого пункта, на таёжный зимник, он вспоминал: - Это Армия – служба.
Приближалась весна. Сначала на южных склонах сопок и оврагов появились проталины, похожие на дыры в изношенной одежде. Северный ветер поначалу пытался штопать эти дыры колючим снегом позёмок и метелей. Но всё чаще появляющееся из-за серых туч солнце делало эти попытки безуспешными. Затем, склоны сбросили с себя остатки почерневшего за зиму, мокрого снега.
В один из солнечных весенних дней, на утреннем построении, командир учебной роты объявил об окончании курса обучения, и зачитал список новых назначений.
Владимир Орлов попал в первый взвод первой батареи реактивных миномётов, водителем боевой машины. Собрав своё нехитрое имущество, он в тот же день перебрался в казарму первой батареи и познакомился со своим экипажем, состоящим из четырёх человек. Кроме водителя в него входили: - Сержант Истомин Сергей, из Волгограда, - командир боевой машины; младший сержант Шамиль Гибирюлин, из Татарстана, - наводчик; ефрейтор Рустам Усманов, из Андижана, - заряжающий. Затем он принимал у «старого», готовящегося к демобилизации водителя, боевую машину. Посмотрел, как закрываются броневыми, с узкими прорезями, шторками окна кабины, проверил двигатель, подвеску. Осмотром остался доволен, - ничего техника, жить можно.
- Техника то ничего, да за ней уход нужен, а то развалится вся. Машине этой скоро десять лет будет, - ревниво ответил «старый».
- За это не переживай, у меня работать будет, как часы, - успокоил его Володя.
Правда, первый месяц, ему не удавалось много времени уделять автомашине. Всё время занимали наряды: то дневальным, то в караул, то на кухне. Но потом начались батарейные учения: отрабатывали занятие боевой позиции, развёртывание для стрельбы и свёртывание в транспортное положение реактивной установки. С непривычки было нелегко, приходилось по несколько раз отрабатывать одно и то же упражнение, но появилось время для обслуживания автомашины, выявились все её достоинства и недостатки.
По окончании учений, едва Владимир успел загнать в бокс боевую машину, к нему подбежал дежурный по автопарку: - Орлов! Тебя комбат вызывает, срочно.
Комбата он нашёл в канцелярии батареи небольшой комнате, в которой помещались два, похожие на парты, письменных стола, пяток грубо сколоченных табуреток, и большой железный шкаф, - сейф у единственного окна.
Командиру батареи, капитану Пичугину, только перевалило за тридцать лет. Среднего роста, с лицом разбитного гуляки, он пользовался заслуженным авторитетом среди подчинённых, был строг, но справедлив. Пока Орлов докладывал о прибытии, он с мечтательным видом смотрел в окно. Затем перевёл взгляд на Владимира и спросил: - Что, Орлов, жениться захотел?
- Никак нет, товарищ капитан, - ошарашено ответил Володя.
- Ты у меня смотри, а то, как детей делать, так мы, пожалуйста, с полным нашим удовольствием, а как жениться – так никак нет, - улыбнулся офицер, и продолжал, - Дочка у тебя родилась в N, понял?
- Понял, - удивлённо ответил солдат.
- В адрес командира полка из твоего райвоенкомата было направлено представление, - продолжал комбат, и взяв в руки лежащий перед ним лист бумаги, начал читать:
- Ко мне обратилась мать военнослужащего Орлова Владимира Александровича с просьбой предоставить сыну краткосрочный отпуск. После призыва в Советскую Армию у него сложились следующие семейные обстоятельства: он не успел оформить брак со своей женой, - Смирновой Татьяной Николаевной. В настоящее время у него родилась дочь – Елена.
Капитан отложил лист и продолжил – Командир полка не возражает, я тоже. Так что езжай, женись. Кстати, перевод тебе пришел от матери, завтра, на почте получишь, а у меня возьмёшь проездные документы, отпускной билет на десять суток не считая дороги, сухой паёк – в столовой. Послезавтра – вперёд. Ну как, доволен?
- Так точно, - ответил Владимир.
- Так точно, так точно – передразнил офицер – чтоб женатым вернулся, а то забудешь часом, зачем поехал.
- Не забуду, товарищ капитан – ответил солдат.
- Смотри у меня, а то шкуру спущу – припугнул комбат – всё понял?
- Понял – ответил Владимир.
- Тогда иди, а после отпуска посмотрим, как понял, - отпустил его капитан.
5.
Отпуск начался. Всё происходило в какой-то туманной, пьяной пелене. В плацкартном вагоне, рядом с Володей, расположилась группа демобилизованных матросов из Владивостока. Сначала они свысока смотрели на его «сухопутную» форму и небольшой срок службы, но затем, оценив могучее телосложение солдата, приняли в свою компанию. Появилась водка, Владимир достал сухой паёк. За окнами мелькали горы, реки, мосты, города. Выходили приехавшие домой матросы, входили другие «дембеля» и отпускники. Менялись лица солдат и матросов, но компания оставалась такой, же шумной и весёлой, как и в начале пути.
Только на седьмые сутки пути, Вова начал приходить в себя, с удивлением обнаружив за окном уже европейский пейзаж.
- И когда Сибирь проехали? – с удивлением подумал он, но окончательно пришёл в себя только после пересадки на узловой станции. До родного N оставалось не более 12 часов пути.
В N прибыл ранним утром. Проехав по ещё пустым улицам в дребезжавшем стареньком автобусе, пройдя по улицам родного посёлка, Владимир почувствовал себя так, будто бы никуда и не уезжал. Войдя в свой дом и обняв отца, он увидел счастливые лица матери и Татьяны. Подержав в руках завёрнутое в одеяло крохотное тельце спящей дочери, солдат почувствовал, уже знакомую туманную пелену, которая захватила, закружила в своих объятиях и понесла его, подобно горному потоку. Отметка отпускного билета в комендатуре, посещение ЗАГСа, свадьба, горячие поцелуи жены и ночи, проведённые с ней в крохотной комнатке родного дома, прощание с родными на перроне вокзала и обратная дорога в часть слились в один долгий и прекрасный сон. Владимир ехал на поезде, разговаривал с попутчиками и проводниками, но всё это делал автоматически, на «автопилоте». Голова была занята домашними делами, в ушах звучали неоконченные диалоги с домашними и друзьями. И только мелькнувшие за окном большие буквы названия станции: «ХАБАРОВСК», принесли отрезвление. Вспомнились лица комбата и солдат экипажа, приборная доска боевой машины, и он подумал об отпуске в прошедшем времени: - Нормальный был отпуск, хорошо погуляли. Когда теперь домой попаду? Служить долго. Но ничего, отслужу не хуже других.
Выйдя из вагона на уже знакомой станции, Орлов заметил, что кроме автомашины Николая, обычно приезжавшего к поезду за почтой, возле перрона стояли два легковых вездехода, окружённые группой офицеров.
- Подвезёшь до части? – подойдя к почтовой автомашине, спросил Владимир.
- А с офицерами не хочешь? – удивился Николай.
- Почему с офицерами? – не понял Володя.
- Ну как же. Если через полгода службы отпуск дали, то можно и с офицерами, - шутливо ответил Николай.
- Шути, шути. Тебе через несколько месяцев на «дембель», а мне служить два года с половиной, - сердито ответил Владимир, - и добавил, залезая в кабину: - Как подумаю, сразу настроение портиться.
Оставив в казарме чемодан, с которым прибыл из отпуска, и, приведя в порядок форму, Вова отправился в штаб, чтобы сдать отпускной билет. Командира батареи он увидел в коридоре штаба полка. Комбат оживлённо разговаривал с командирами взводов возле входа в канцелярию. Не желая прерывать их беседу, Орлов скромно встал возле стены. Но взгляд командира, до этого плавно скользивший по коридору, упёрся в него.
- Тебе чего? – грозно спросил офицер.
- Товарищ капитан, рядовой Орлов из отпуска прибыл без замечаний, - громко доложил Владимир.
Лицо комбата прояснилось, он вспомнил, - Как, женился?
- Так точно, - ответил Володя.
На выходе из штаба его остановил командир взвода:
- Орлов, передай моему заместителю приказание: К 10 часам всем свободным от нарядов прибыть в солдатский клуб, будет лекция о международном положении. Читать будет полковник из политотдела армии.
В назначенное время Орлов был в большом, затенённом зале клуба. На ярко освещённой сцене за длинным столом, покрытым тёмно-красным бархатом, сидели несколько старших офицеров. После короткой вступительной речи командира полка, к трибуне стоящей в левом углу сцены подошёл офицер с погонами полковника на тщательно выглаженном кителе, и обратился к аудитории:
- Товарищи! Экономика нашей страны продолжает успешно развиваться, только по Российской Федерации объём валовой продукции за год увеличился на 8,2%, население РСФСР увеличилось на один миллион человек и составило 127 миллионов. Растёт благосостояние нашего народа. В связи с этим принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров «О переводе рабочих и служащих предприятий, учреждений и организаций на пятидневную рабочую неделю, с двумя выходными днями.
В то же время растёт помощь нашей страны братским народам, подвергшимся агрессии, во многом благодаря этому, только за последние четыре дня над Ханоем сбито 29 американских самолётов.
Но не всё ещё спокойно в мире. Внушает опасение обстановка в соседнем Китае. По поступающим от туда сообщениям отряды хунвейбинов, вместе с недавно появившейся их разновидностью, «отрядами бунта», захватывают местные органы государственной власти, провинциальные, городские партийные комитеты, смещают их нынешних руководителей. Эти отряды действуют под лозунгом решительной борьбы с экономизмом. Экономизмом они называют любые формы улучшения материального положения трудящихся. Принцип материального стимулирования, который отстаивают рабочие и крестьяне признан ревизионистским. Политическая и хозяйственная жизнь Китая всё больше подпадает под военный контроль. В настоящее время группа Мао Цзэдуна возложила дальнейшее проведение так называемой «культурной революции» на вооружённые силы. Антисоветские лозунги раздаются на митингах китайских военнослужащих, истерическая компания вытеснила в печати и дацзыбао все другие темы.
Гражданский воздушный флот передан в ведение Армии, китайские власти препятствуют нормальному судоходству на пограничных реках. Долгое время советское посольство в Пекине было осаждено беснующимися толпами
