- Как все-таки хорошо быть придурком. Никакого с тебя спроса, и никаких к тебе претензий, - почесывая нос, рассуждал местный бездельник и философ, Карп Петрович. Ему недавно исполнилось сорок лет, из которых тридцать два он слыл в придурках. Еще пацаном Карп понял эту незаметную для большинства окружающих, истину. И не будучи придурком от рождения добровольно взял на себя эту, ни к чему не обязывающую ношу.
В школе он не напрягался, стихов не учил, правила не запоминал. А выходя к доске, глубокомысленно глядел в потолок и корчил рожи. По все предметам у него всегда были твердые тройки. Тройка не может быть не твердой. Мама Карпа на родительские собрания не ходила, передоверив этот акт своему мужу. Тот и не отказывался от этой миссии, так как по природе своей был меланхоликом, и его, по видимому, устраивала жизнь его единственного сына. Закончив школу, Карп, как истинный придурок поступил в институт, и в ни какой-нибудь гуманитарный, а в технический, и удивляя преподавателей своей, как всем казалось тупостью, проучился в нем пять лет. Даже написал дипломную работу и удачно защитил ее. Итак придурок, лентяй и пьяница, с высшим образованием пришел работать на производство.
Ответственной должности ему не дали, и он занимался перекладыванием документации в каком-то из отделов. Там он и познакомился с одним научным сотрудником НИИ, профессором и отцом троих детей. Профессор, по сути своей, тоже относил себя к придуркам, но особого направления. Как-то сидя в столовой рядом с Карпом, и отхлебывая из тарелки остывший борщ, он стал расспрашивать Карпа о его семье, о его планах на будущее. Тот, расправляясь с невкусной котлетой, охотно отвечал на вопросы собеседника. Затем проглотив компот, неожиданно сказал:
- Профессор, завтра выходной. Пойдемте на рыбалку. Тот, от неожиданного предложения визави, подпрыгнул, и с радостью согласился. У профессора было три дочери, и ни одна не замужем. Все попытки выдать хоть одну замуж, кончались скандалами.
- Не хочу я идти замуж, - размахивая руками кричала старшая дочь профессора, - все мужики — придурки, не хотят работать. Им только секс подавай, да носки их вонючие стирай. Не хочу и баста. Две другие дочери профессора, слушая очередную перепалку родителей со старшей сестрой, стояли в сторонке и ехидно улыбались. Они тоже не хотели стирать вонючие носки. На этом попытки родителей хоть как-то устроить семейную жизнь дочерей, кончались полнейшим фиаско. Заметив на подшефном заводе Карпа, профессор решил про себя:
- Парень, конечно же, полный придурок. Но где найдешь другого. Так Карп, в глазах и мыслях, профессора приобрел статус потенциального мужа старшей дочери.
- Стерпится- слюбится, - успокаивал себя профессор, глядя на греческий профиль Карпа.
- Где встречаемся? - держась за рукав куртки Карпа, спросил профессор.
- У старой церкви, прямо у входа, - бодро ответил Карп, - только не опаздывайте, ровно в шесть утра. Да, и еще возьмите три удочки и дождевых червей. Завтра будет пасмурно, на червя хорошо пойдет. И затем опустив глаза, тихо продолжил: - Если вас не затруднит, бутылочку водки возьмите, - и закусь какую-нибудь. Я тоже принесу что-нибудь.
А он не такой уж и придурок, - констатировал про себя профессор, но в ответ только кивнул.
На утро трое людей, поеживаясь от холода и сырости, стояли у ворот старой церкви.
- Знакомтесь, Карп, Иван Петрович Загоруйко, председатель нашего местного комитета. Большой знаток рыбы, и всего, что с ней связанно.
Загоруйко протянул придурку руку, и тот с жаром пожал ее. Председатель месткома, в отличии от своего друга профессора, был щуплым и серым человеком с выцветшими от злоупотребления алкоголем, глазами. Сам профессор, не смотря на бурную, во всех отношениях жизнь, был человеком толстым и красивым. Шевелюра на нем была абсолютно белая, результат падения с невысокой крыши. А на правой руке, чуть ниже локтя, красовался грубый шрам, отметина от встречи с местным бандюгой Витькой, отбывающего срок наказания в местах лишения свободы.
После непродолжительного знакомства, троица, гремя авоськами, и с огромным количеством удочек направилась на место лова рыбы.
- Погодка могла бы быть и лучше, - продолжая зябнуть, молвил Карп. Он был много моложе своих спутников, но решил эту разницу в годах, и вместе с ней, и этикет оставить за гранью настоящей встречи. Рыбаки расположились на невысоком откосе речки. Вытащив из бездонных авосек и рюкзаков подстилки под зады, они нацепив на крючки наживку, побросали их в воду. Закрепив удочки, они приступили к водке.
- Разлив проклятую по пластмассовым стаканчикам, дружно крякнули и моментально проглотили жидкость.
- Чтоб ловилась и большая и малая, - выдавил из себя председатель, и оглушительно чихнул.
- Так ты всю рыбе распугаешь, Иван, смеясь обронил профессор.
- Да разве она здесь водится?- мирно спросил председатель. - А вы как думаете молодой человек? - председатель повернул голову к Карпу.
- Я ничего не думаю, потому что я придурок, весело ответил тот.
- Вот тебе раз, - вырвалось у профессора, - в первый раз встречаю придурка, который так смело заявляет о себе.
А что тут странного? - Карп встал на ноги, - можно подумать, что вы, профессор, и вы председатель месткома, он сделал ударение на слове «председатель», не придурки. Профессор и Иван Петрович, тоже встали на ноги, и с удивлением уставились на Карпа.
- Продолжай, - не зло прошипел Иван Петрович, о опять громко чихнул.
- Ну, разве я не прав? - в повествовательном тоне продолжил Карп, - только настоящие придурки могут в такую погоду, вместо того чтобы сидеть в тепле и пить пиво, пойти на сомнительную рыбалку на речку в которой никогда рыба не водилась. Значит рыба нас вовсе не занимала. Тогда спрашивается какого хрена мы здесь торчим и не пьем водки? Замерзли и не пьем.
С этими словами Карп взял бутылку и стал разливать алкоголь по стаканам.
- Ну, что, старые придурки, давайте выпьем и поговорим за жизнь. Мужики не возражали. После принятия очередной порции водки, троица крякнула и потянулась за закуской.
- Слушай, профессор, - очередной раз чихнув, произнес Иван Петрович, - мне кажется, что этот молодой придурок в чем-то прав. Давай ка примем еще и поговорим по душам. Компания дружно выпила.
После непродолжительной паузы, заговорил профессор: - товарищи, господа, кому как нравится. Раз уж мы подошли к вопросу придурков, разрешите мне начать выкладывать свои измышления на эту тему.
- Выражайся в простоте, здесь твое словоблудие не к месту, - морщился Иван Петрович.
- Если ты будешь каждый раз встревать, я прекращу говорить и пойду домой, - огрызнулся профессор.
- Ладно, Лавр Никитич, больше перебивать тебя не буду, только перед тем как ты начнешь мозги нам парить, давай еще по одной.
- Вот ненасытная глотка, давай уж. Карп разливай, - профессор повелительно кивнул молодому человеку. Компания, не смотря, что заморосил противный дождик, оставалась на берегу и усиленно спорила.
Принимаемый мужиками алкоголь только поднимал градус спора.
- Как, ты можешь стать главой государства? - после того как Иван Петрович выказал столь крамольную с точки зрения профессора, мысль, вскричал Лавр Никитич.
- А что в этом страшного? - возразил потенциальному тестю Карп, - можно подумать государствами правят только умники.
- Молодой человек, дайте мне продолжить свою мысль, и показать этому умному придурку,- председатель месткома, как дуло пистолета направил в голову профессора указательный палец левой руки, - что на придурках держится не только земля, но и будущее всей цивилизации. Председатель дрожащей рукой потянулся к бутылке.
- Стоп! - Карп перехватил руку Ивана Петровича, - сначала закончите мысль, а уж потом будете водку пить.
- Но молодой человек, - голос председателя завибрировал как струна, - лишняя порция горячительного, только способствует развитию моей теории. И с вашей стороны будет опрометчиво, останавливать этот процесс.
- Ничего, ничего, ваш процесс уже набрал вторую космическую скорость, и разгонять его до скорости света, неразумно и даже преступно.
- Ой, ли? Хорошо, я пока не закончу, пить не буду, - Иван Петрович, провел рукой по губам, и продолжил: - На чем я остановился?
- На том, что ты, старый придурок мог стать главой государства, - присаживаясь на землю, сказал профессор, - и что от этого никто не пострадает.
- Какой пострадает, наоборот все только выиграют, - Иван Петрович повысил голос. Я сделал некоторые наблюдения. И вот вывод: когда к правлению государства приходит придурок, страна начинает процветать, столы ломятся от яств, холодильники пухнут от продуктов, полки магазинов ломятся от товаров. Почему же так происходит?
Да, да, почему? - Карп удивленно посмотрел на председателя месткома.
- А потому, что придурок, руководящий государством, хочет, чтобы народ работал меньше, а ел и пил больше, и слаже. Умник же думает совсем по-другому. Он хочет чтобы народ вкалывал с утра до ночи, а кушал меньше, или совсем не ел. Так вот, пока у власти придурок, счастье народа налицо. И это продолжается до тех пор, пока на место придурка не придет очередной умник, или сам придурок не возомнит себя умным. Вот тут и начнутся беды. Оглядев слушателей, председатель удовлетворенно выдохнул и присел на траву.
Ты что-нибудь понял, Карп? - произнес профессор, - или я перешагнул грань придурочную, или я стал умным, и ничегошеньки не понимаю. Значит на нас придурках, держится планета, и что надо меньше работать, чтобы больше жрать. А что ты, старый пень, думаешь о демократии, о всеобщем благе? - Лавр Никитич в упор посмотрел на председателя.
- А можно я, товарищ профессор, отвечу на этот вопрос? - спросил Карп.
- Конечно можно, - вместо Лавра Никитича ответил Иван Петрович, очень даже интересно послушать молодых.
- Давай, валяй, - согласился и профессор.
- Однажды, я с друзьями надрался до поросячего визга, - начал повествование Карп. - Пили всякую гадость. Где и с кем я оказался позже, не помню хоть убей. Только через неопределенное время, открываю глаза и вижу: стоит белый, как лунь молодой человек, и говорит: - Карп, вставай и пойдем со мной. А у меня сил, не только, что встать и идти, даже испугаться не было. Тогда молодой белый человек подошел ко мне и коснулся своим длиннющим пальцем моего лба. Что тут произошло: хмель из организма моментально исчез, конечности обрели силу и устойчивость. Настроение поднялось. И я вскочил на ноги, и не шатаясь бодро пошел за белым человеком. Шли мы недолго. Он остановился у небольшой горы, и сказал: - Гляди туда. Я посмотрел на гору. Там на одном пологом склоне появилась толпа разношерстных, разновозрастных людей. Они дружно что-то скандировали. На другом склоне появились, вооруженные автоматами, солдаты. Командовал ими толстый лейтенант. Он что-то прокричал, и по толпе стали стрелять. Через несколько минут все было закончено. Солдаты и их жертвы моментально исчезли. Их сменили девушка в восточной одежде, которая истерически кричала и как могла отбивалась от мужика в военной форме. Тот ударом кулака свалил девушку наземь и сев на нее ножом вырезал ей глаза. Вскоре и они исчезли. Их место заняли голые
