моделей и фасонов, зато неброская форма смотрелась просто и вместе с тем элегантно: для женщин чёрная юбка-гофре, белая блуза с воротником-стоечкой, розовая жилетка и чёрные сапожки из тонкой кожи, для нас с Жаном костюмы небесного цвета, жёлтые сорочки и такого же цвета остроносые туфли. Я поправил бордовый галстук перед зеркалом и слегка улыбнулся Жану:
- Ну как?
- Сойдёт, только на студента не тянет.
- А на кого же?
- На пресс-атташе короля Брунея.
После того как женщины привели себя в порядок, оперный голос тот час же напомнил о себе:
- Раз вы готовы, следуйте за мной.
Но, вместо горничной нашему взору остались доступны лишь её сиреневые тапочки с загнутым носом. Нора открыла рот, рассекая воздух руками в поисках хозяйки обуви:
- Ничего не понимаю, где же остальное?
Голос увеличил децибелы, готовый разразиться бранью:
- Шутить изволите, сударыня? Неприлично вести себя в такой манере!
- Я думаю, шутить изволишь ты: мы видим только твои тапки.
- Так это проблема администрации. Видите тапки, говоришь?
- Видим.
- Так вот и следуйте за ними.
Тапочки привели нас в ромбообразное помещение довольно большой площади. Несколько десятков чудовищ, изображённых на стенах, смотрелись странно, но вкупе с шестью двухместными партами и стульями, зависшими в воздухе, не портили общего интерьера помещения. Значит, Наблюдатель не шутил, рассказывая нам о разумных ящерах в седьмом секторе. Я подошёл ближе к стене, пытаясь понять задумку художника:
- Жан, ты не находишь рисунок странным?
- У нас в школьных классах висят портреты Пушкина, Менделеева и Кюри. Ты, я надеюсь, не считаешь это странным?
Тапки резко поменяли позицию, поднявшись на уровень глаз:
- Это Хефри Носсер, учёный, живший в сороковом веке до нашей эры.
- Вашей эры.
Пока «тапки» переваривали смысл двух слов, в игру включился Жан:
- И что же изобрело это чудови..этот учёный?
- Носсер открыл движение энергии нейронов в коре головного мозга и создал нейронную мозговую пушку, резко изменившую наше развитие. Это, как ваш Эйнштейн, только его теория так и пылится на полке выдающихся открытий, а мы сразу нашли применение изобретению.
Услышав знакомое имя, я притих, пытаясь расшифровать сказанное:
- И когда же начнётся первый урок?
- Совсем необязателен непосредственный контакт с педагогом – процесс обучения уже активизировался, в данное время идёт обследование и перепрофилирование коры вашего головного мозга.
Едва слышимые шаги прервали беседу. Я развернулся на сто восемьдесят градусов, пытаясь найти источник звука:
- Мира, это кто?
- Это студент Напфел. Его мозг плохо поддаётся управлению, но динамика положительная. Надеюсь на его скорое возвращение домой.
- Но как он зайдёт внутрь, если в классе нет дверей?
Тапочки несколько раз перевернулись в воздухе, имитируя недоумение:
- Это уровень первоклассника.
Я хотел возразить, но показавшаяся жёлтая туфля из стены чуть не сразила наповал. Пока мы молились, темнокожий мужчина успешно преодолел препятствие, движением руки опустил парту на пол и бесцеремонно упал на пластиковый стул. Гонимые любопытством, мы бросились к студенту, а Нора даже обняла его, намереваясь завоевать доверие:
- Привет, ты откуда?
- Из тринадцатого сектора.
- Что случилось у вас?
- На протяжении нескольких тысячелетий птицы поедают яйца, не позволяя нам размножаться. Мы не можем защитить от хищников наши семьи и исчезаем, как вид.
Я расстроился, получив подобную информацию. Из тринадцатого сектора. А мы – из одиннадцатого. Значит, наша и следующая цивилизация погибнут. Опять яйца, динозавры… Однако Нору не удивила новость:
- Яйца?! А как вы на самом деле выглядите?
- Очень просто, - студент мгновенно увеличился в размерах, на ходу превратившись в гигантскую двухголовую змею, причём вторая голова располагалась не рядом с первой, а на противоположном конце, вместо хвоста.
Мы рухнули на пол, пожалев о невинной просьбе.
- Неплохо выглядишь, Напфел! – сдавленный голос Норы прозвучал как последний крик утопающего в болоте.
Две головы тут же прижались к ассистентке, готовые расцеловать её.
- А вот любовь тут неуместна! – резкий металлический голос поставил нас по стойке «смирно». – Садитесь!
Хозяином «металла» оказался худощавый блондин в цветастом колпаке и высоких тёмно-зелёных сапогах с блёстками. Друзья мастерски оседлали школьную мебель, оставив меня у парты Напфела. Студент тут же принял первоначальный вид и скорчил довольную гримасу, приглашая к себе.
- Нет уж, дорогуша, пусть тебе составит компанию какой-нибудь динозаврик или археоптерикс, - я уселся с Мартой, устремив свой взгляд на учителя.
- Что, испугался?
- Я даже в кино не видел такую тварь.
- Не видел? А представляешь, в каком обличии он видит тебя?
Я вспомнил слова коменданта и выпучил глаза от страха:
- Неужели такой же тварью?
- А то кем же…это для тебя тварь, а для него неплохое, миролюбивое создание.
Блондин поднялся на метр в воздухе, уселся в невидимое кресло и снял колпак, зависнувший в воздухе рядом с ним:
- Итак, я Марк Скурби, буду вести две дисциплины: «Окружающий мир девятнадцатого сектора» и «Дистанционный тренч». Пока вы знакомились с классом, мы закачали в ваш мозг информацию на десять старпов. Есть вопросы?
Я мгновенно сформировал вопросы, на которые тут же получил ответ. Слова не понадобились, - мы общались мыслями. Скурби пояснил, что старп – это единица мозговой памяти, равная знаниям человека, полученным за пятьдесят лет жизни, а тренч – свойство сверхразвитого мозга управлять обычным на гигантском расстоянии.
Удивлённый Жан также задал молчаливый вопрос, который я прекрасно «услышал».
- Хорошо, если нет вопросов, тогда приступим к проверке полученных знаний, - Марк уставился на меня немигающим взором. - Артур, скажи, сколько лет существует девятнадцатая цивилизация?
- Около сорока тысяч – одна из самых «живучих» на планете.
- Жан, какие основные вехи развития последнего сектора стоит отметить?
Доктор нехотя поднялся, как нашкодивший школяр:
- Девятнадцатый сектор получил в наследство пауков, которые в течение девяти миллионов лет развились в высокоразвитую, стойкую к радиации цивилизацию. Они освоили дальний космос, пустив воздушное такси к планетам солнечной системы. Одновременно с прогрессом пауки вели войны, в результате которых страны разделились на два враждующих лагеря: притхов и спонкеров.
- Отлично! Теперь перейдём к женскому полу. Нора, какие принципиальные отличия вашего сектора от девятнадцатого?
- Это очень просто, Марк: пауки научились выращивать любые органы и пересаживать их в любое по возрасту тело. Путём совершенствования космической техники появились новые, в корне отличные от других секторов, системы связи. Спонкеры создали новый вид энергии и внедрили его в индустрию и повседневную жизнь. На смену колеса пришёл двигатель, способный носить его владельца по воздуху. Но самое главное изобретение – это оружие…
- Достаточно, Нора. Подробности разберём на следующих уроках. А теперь перейдём к тренчу.
Глава 6
Хотя зомбированный мозг воспринимал лекцию в полном объёме, память сопротивлялось, автоматически переводя информацию в двадцать первый век нашего отрезка. Марк прекрасно «слышал» мои побочные мысли, но с каждым его словом человекообразные пауки всё больше и больше заполняли уличные кварталы моей головы. Они были везде: на заводах, в домах, офисах, на спортивных площадках. Они развлекались, отдыхали, поглощали пищу, дрались, и, конечно же, любили друг друга. Выходит, всё то, чего мы достигли, в конечном итоге аннулируется и через миллиард лет возродится в виде восьмируких человекопауков? Сложно даже представить, что ещё несколько цивилизаций после нашей родятся и погибнут. Сколько живых существ будут жить, надеяться на лучшее, а потом, в один момент исчезнут с лица земли? Хотелось срочно возвратиться домой, прокричать SOS по всем мировым каналам связи и выступить перед учёными умами планеты. Хотелось всё, но представив наш сектор ничтожной песчинкой в безбрежном океане Вселенной, ужаснулся нелепости и глупости своих душевных порывов. В самом деле: какой период жизни планеты охватывает наша история? Около трёх тысячелетий. В масштабе миллиардов лет смешно и наивно рассуждать о спасении цивилизации. Десятки световых лет до ближайшей, сходной с Землёй, планеты. Умные спонкеры смогли изобрести корабль, способный пронести уцелевших землян сквозь гигантскую пучину времени, и нам предоставлялась возможность помочь им. Теперь я знал всё, даже время гибели человечества, но ничего не мог предпринять или даже изменить - я только надеялся вернуться домой, чтобы открыть людям горькую правду.
Между тем, Марк продолжал накачивать нас дополнительной информацией. Каждое его слово буквально впечатывалось в память, словно лектор плевался горячим пластилином, мгновенно прилипающим к мозгам. Я спокойно мог повторить фразу из двух десятков слов и одновременно слушать новый текст. А ещё спокойно мог прокручивать в голове несколько сюжетных линий: думать о доме, сочинять стихи и одновременно мечтать о будущем. Мозг как бы разделился на несколько отсеков с параллельным соединением, и в то же время мог объединить все отсеки, уничтожив перегородки. Невероятно! Мечта педагога – запоминание с первого раза невероятно большого объёма знаний. Сможет ли когда-нибудь наш сектор достичь такого совершенства памяти?
В какой-то момент педагог сорвался с воздушного кресла и подлетел к Марте:
- Что такое тренч?
- Это мгновенное сканирование более слабого мозга, проникновение в него и управление действиями оппонента.
- Молодец! Спасибо всем. Объявляется перерыв.
- На десять минут? – Норе явно понравилось объявление.
- Нет, перерыв – значит отдых, а не подсчёт времени - несуществующей у нас формы. Объявляется перерыв, в течение которого вы можете заселиться в свои комнаты. Только как вы будете готовы к дальнейшей загрузки информации, мы продолжим учёбу. Не надо вопросов – школьным регламентом запрещается проживание группами.
Пока мы обсуждали жёсткое решение администрации, Марк исчез в стене, предоставив очередь Мире. Теперь наш гид не собиралась прятаться:
- Устали? Пойдём, покажу место вашего обитания.
К моему удивлению, школьные коридоры имели эллиптическую форму - каждый отрезок разнообразных по форме помещений плавно переходил в соседний, ещё более вычурный. Плафоны, лампочки, выключатели отсутствовали: стены и потолки излучали тёплый успокаивающий свет различной цветовой гаммы. Смена цвета происходила плавно: красный тускнел, растворяясь в белом, а синий плавно переходил в небесно-голубой. Но больше всего удивили полы: ноги почти не соприкасались с поверхностью, словно её покрыли воздушным неосязаемым материалом. Было ощущение скольжения по льду напополам с полётом, и в то же время я не пытался
