горнякам, подшивал сразу утолщенные подошвы.
Разработку мер и способов борьбы с пылью, как и всю документацию, производил Красноярский НИИ « Средазцветмет». По моим впечатлениям, представители института, приезжающие на шахту, и сами не особо представляли, как эффективно с ней бороться в условиях вечной мерзлоты. По настоянию начальника шахты Епишкина В.Е. пришлось разрабатывать мероприятия по борьбе с пылью для условий шх. Сарылах. На мои возражения, что эту работу должны выполнять работники НИИ, за что и деньги получают, или уж начальник ПВС, мне Епишкиным В.Е. было сказано: - Сам знаешь, что другой никто эту работу не выполнит, как ты, имеющий опыт подземных горных работ. Но опыта работы, в условиях вечной мерзлоты, не было и у меня.
Был разработан первый План Ликвидации Аварий на шахте, где предусматривались все возможные виды аварий и первые меры по спасению людей и ликвидации аварий. Он согласовывался с командованием ВГСВ, первым командиром которого был Миротадзе. Так как горноспасатели первыми идут на поиски и вывод горняков из аварийных участков.
Маркшейдером Харисовым Р.Н. была выполнена аксонометрическая схема подземных горных выработок шахты, для визуального обзора и восприятия. Необходима при ликвидации аварий и решения вопросов проветривания шахты. Как паспорт для человека. На ней наносились все действующие забои, находящиеся в проходке и отработке. Всё установленное оборудование. И с каждым месяцем она расширялась и увеличивалась усилиями всех работающих горняков, приобретая вид настоящей действующей шахты.
Созданы условия и проведено первое практическое реверсирование воздушной струи в горных выработках шахты, необходимое для спасения горняков при возникновении аварий. Контроль осуществляли
работники Горнотехнической Инспекции. Для некоторых из них в практике их работы – такое тоже было впервые. Приходилось учить не только своих горных мастеров, но и объяснять суть происходящего контролирующим товарищам. Потом это стало обыденным делом.
Всё было впервые. Работать было и сложно, и трудно, и … интересно. Горжусь, что свой посильный вклад в становление шахты я внес. А не было бы шахты – не было бы и в последующем поселка. Не выросло бы поколение, для которого поселок стал малой Родиной и гордостью, и …постоянной ностальгией по прошлому.
Работали как в «годы Военного Коммунизма», с раннего утра и до позднего вечера. Да раньше и патриотизма было больше. Ведь работало поколение, которое с пеленок воспитывалось в этом духе. Это на производстве, с отлаженным уже ритмом работы, есть начало и окончание рабочего дня. Здесь всё начиналось с ноля, и постоянно возникали всевозможные проблемы с поисками их разрешения. Я уже упоминал, что на поездки домой к семье после работы в п.Усть-Нера уходило много времени, что не успеваешь и отдохнуть. Чуть задержался по работе и единственный автобус с горняками уходил в п.Усть-Нера, а ты оставался на новые сутки на шахте. Все спешили к семьям. Школы и детсада не было. Да и жилья для семей тоже. Строительство его даже и не начиналось, кроме общежитий и одного дома для малосемейных.
Из медперсонала в поселке была единственная медсестра (кажется, жена Уразова Ю.). Однажды с респираторщиком ВГСВ случился приступ – упал, потеряв сознание. Гнали автобус в п.Усть-Нера в больницу. Непрерывно делали аппаратом искусственное дыхание. Периодически медсестра проверяла состояние больного и заверяла нас, что он жив. Бегом занесли в больницу и возмутились, что врачи слишком неторопливо обследуют его. Врачи нам сказали, чтобы мы не кричали, так как он мёртв уже около 2-х часов назад. На обратной дороге мы спросили у медсестры, зачем она нас обманывала? Она ответила, что боялась это сказать, чтобы мы её не побили за то, что она не смогла ничем помочь.
Мне, кажется, что работа вахтовым методом была бы легче, чем наши условия. На вахте отработаешь определенный срок, и дается отдых на какое-то время. А мы работали по 2.5 года непрерывно от отпуска до отпуска. Много времени уходило на поездки с работы и на работу, если хотел видеться с семьей, детьми. Было бы легче, если семья и работа были в пределах одного населенного пункта.
Коллектив шахты еще только складывался. Специалистов горняков с рудников не было. Приезжали в основном с Украины шахтеры – угольщики. Да и то не специалисты, а горнорабочие, простоявшие какое-то время с лопатой у конвейера в подземных условиях. А на рудниках совершенно другая специфика работы и другое оборудование. Стаханов с отбойным молотком здесь бы не котировался и был бесполезен.
Был организованы учебные курсы по подготовке горняков по необходимым профессиям, которыми мне довелось руководить. Практические занятия проводились в действующих забоях.
Проходили как-бы сортировку почти весь будущий коллектив. А он всё более и более разрастался. Были и такие, что после получения денег, прекращали выходить на работу, пьянствовали и занимали места в общежитии. Подгонялся ГАЗ-66 с будкой к входу общежития. Прогульщикам вручались трудовые книжки, просили их занять места в будке. Затем они доставлялись в п. Усть-Нера. Рейсовых автобусов до Сарылаха не было и потому возвратиться они не могли.
Главным инженером был Антонов Ф.А. Затем, когда Антонова перевели на строительство обогатительной фабрики – Баргатин В. Антонов Ф.А. был очень активен и хороший специалист, постигающий практику горного дела по ходу строительства. Было у него что-то и от старых северных привычек, когда в основном на приисках работали заключенные. Старожилы Севера рассказывали: идет горный мастер по рабочим местам, а за ним «бугай». Не выполнил человек норму выработки – «бугай» по указанию г/м тут –же его наказывает физическим воздействием. Так вот и Антонов этим грешил. Как-то за промахи в работе избил даже горного мастера. Но его укоротили немного.
Коллектив шахты из-за условий мест проживания был в какой-то степени разобщен. В основном общались по работе. Живущие в поселке малосемейные и временно одинокие общались и в быту после работы. Семейные, проживающие в п.Усть-Нера, не имели такой возможности.
Довелось, и пережить гибель горного мастера Ким, в очистном блоке, можно сказать, по своеобразным горнотехническим особенностям условий Севера. Кроме того погиб бульдозерист, работающий в ночное время на породном отвале.
Кроме всего, отложилось на всю жизнь радушие Северян. До сих пор помню и благодарен им. Когда уезжали в первый северный отпуск и так-как у меня не было своего жилья на «материке» - многие бескорыстно предлагали отдохнуть у себя на родине, в оставленных собственных квартирах, расхваливая свои родные места. Потому и особых проблем не было куда поехать. За отпуск погостили в Сибири у своих родных. Пожили в Подмосковье в г.Ступино ( чтобы поболтаться по Москве) у родителей Райковой Раисы Федоровны (ОТиЗ), погостили в г.Херсон и Н.Каховке на даче у Качурина Егора Андреевича (ОТиЗ). Окончание отпуска провели на пляжах Одессы в бархатный сезон, немного пожив первое время пока не нашли место в гостинице, в доме у Подгаевского Анатолия Витальевича. В конце нашего отпуска он и сам прилетел в Одессу, где и встретились.
В первый свой отпуск в течение 10-ти дней не могли вылететь из Усть-Неры в г. Якутск. Сначала из-за погоды, затем из-за скопившихся пассажиров. Стали отправлять имеющих бронь в местах посадок в первую очередь, а с уже истекшим сроком брони оставлять в аэропорту. Хорошо мы на ночь возвращались в свою квартиру, а, прибывшим с приисков, приходилось дневать и ночевать в аэропорту.
Когда терпение иссякло, дали телеграмму министру гражданской авиации Бугаеву с жалобой. На следующий день прибыло несколько дополнительных Як-40 и всех пассажиров вывезли сначала в Якутск, а затем и далее.
Приобрести билет при возвращении из отпуска уже из Одессы, тоже не могли в течение 15-ти дней, даже через знакомых с переплатой. Окончание отпуска оказалось скомканным. Я рано утром отправлялся в АвиаАгентство, а жена с детьми на пляж. В Агентстве сложился уже коллектив бедолаг – Северян. В очереди были первыми. Делали заказ на билеты – получали отказ и расходились к семьям на пляжи до следующего утра. Когда это надоело, вспомнил как мы «выбивали» самолеты в п.Усть-Нера. Предложил Северянам повторить этот способ. Мне не поверили и не поддержали. Сказали, мол, дай телеграмму от имени всех. Но на почте отказались принять телеграмму от имени людей, лично не присутствующих при
отправлении.
Пришлось отправить телеграмму Бугаеву лично только от себя, что опаздываем с детьми к началу занятий в школе, Москва не дает брони до Норильска и Якутска уже 15 дней.
На следующий день нам персонально выдали авиабилеты с бронью вылета из Москвы в Якутск. Даже с выбором времени вылета из Одессы и Москвы. А до этого не было авиабилетов даже на рейсы Одесса – Москва. Возможно, билеты расходились по заказам санаториев и домов отдыха, а «дикарям», отдыхающим без путевок, не оставалось.
В последний год помогал знакомому коллеге Качурину Е.А. выращивать в теплице огурцы и зеленые помидоры. В теплице стояла бочка – буржуйка, которую надо было почти постоянно подтапливать. Привезенная земля была насыпана в длинные короба на стеллажах высотой 1,2 м. от земли.
Природа состояла из чахлых деревьев и кустарников. Плодородный слой оттаявшей почвы составлял не более метра, а далее был лед.
Если вездеход проходил по лесу и нарушал верхний слой почвы, то в последующем его след превращался в болотистую траншею.
И дороги там строились по особым правилам. Чтобы дороги не превращались в жидкое месиво, сверху на нетронутую почву посыпался слой щебня и гравия, ни в коем случае не вскрывая верхний слой земли.
Когда на шахте готовили площадку под обустройство запасного ствола, необходимо было снять склон сопки. После массового взрыва скважин увидели, что верхний слой почвы составлял не более 1.5 м, а ниже обнажилась линза чистого голубого льда около 9 метров.
В окрестностях было много грибов и голубики. Встретил один раз глухарей, видел лосей, оленей, видел следы медведя. Было очень много зайцев. Говорили, что их добывали по сотне за охоту, устраивая облавы на островах р. Индигирки, загонами из нескольких охотников.
Но мне в таких побоищах принимать участие не довелось, так же как и в крупных рыбалках. Не было
Второй слева.
