Попутчики
И так всё. Разошлись по купе. Всем спать. Лейтенант, пригласи Зеньковского четвёртым, хочу посмотреть на него вблизи.
- Попробую, ответил я, - предвкушая горячий спор.
Зеньковский принял мое предложение с удовольствием. Мы жили в одном гарнизоне, играть в преферанс с майором мне не приходилось, у старших офицеров была своя компания.
После короткого знакомства сразу же приступили к игре. Я был игроком без стажа, в тонких нюансах игры разбирался с трудом, но даже я понял, полковник в игре не смыслит ничего. Его игра напоминала игру начинающего шахматиста, которому только что объяснили как ходят фигуры, а зачем и куда надо ходить он не знал и узнает нескоро. Естественно после распасовки у него образовалась внушительная гора. По правилам игры проигравший распасовку партнер диктует условия дальнейшей игры. В двух словах, что к чему не искушенному не объяснишь, скажу только, он определяет денежную крутизну предстоящей баталии. Обычно мы играли по копейке за вист, что предполагало выигрыш-проигрыш максимум до 20 рублей, т.е. 10% оклада с северными надбавками. Для адреналина и азарта вполне достаточно.
- По копейке это ребячество. По 10 непременно по десять, - заявил полковник голосом Владимира Ильича.
- Не слишком ли?! – спросил кто-то. – Проигравший может влететь в запредельную сумму.
- Что я полковник не могу себе позволить показать широту русской души?
У меня в кармане лежали 150 рублей несемейного бюджета, если играть осторожно и внимательно, должно хватить подумал я и согласился.
- Давайте попробуем, - нехотя выдавил из себя инженер.
Зеньковский порывался уйти, но, махнув рукой, тоже согласился.
В то, что вытворял полковник, играющий человек не поверит: он крутил тройные бомбы и потом на них играл мизер втёмную, подскакивая на 5-6 взяток. Через час все знали, что при любом раскладе проиграет только он и проиграет невероятно крупную сумму. Думаю, он не представлял, сколько и почему он проигрывает, хотя мы постоянно предупреждали, называли предполагаемую на момент сумму его проигрыша, но он не слушал.
Я забыл про ожидаемые межнациональные препирательства увлеченный необычной игрой, вошёл в раж, пренебрег осторожностью и объявил сомнительный мизер на тройной бомбе. Поднял прикуп – всё ясно: без трёх. Партнёры открылись и стали ловить. Зеньковский обдумывал ход, полковник нетерпеливо выхватил у него карту и пошел со словами.
- Что думать? «Нет хода, ходи с бубей!» - Фраза известная, но бессмысленная. Я был спасён, сыграл свой мизер без потерь.
- Кто ж так играет! – выпалил расстроенный Зеньковский. Надо заметить, мы немного выпили, и он потерял контроль. – Вы полковник тупой как сибирский валенок!
Оскорбленный помрачнел.
- Да я тупой русский валенок.
Всем стало неловко.
- Не обижайтесь, это он сгоряча, - попытался смягчить инженер, но полковник промолчал и только через время на сдаче неожиданно сказал:
- В прошлом году ездил во Львов. В Львове евреев, будто там Гитлера и не было!
Когда кончили игру, полковник был обескуражен. Я выиграл меньше всех, чуть больше пяти месячных окладов. Всего он проиграл без малого четыре тысячи рублей.
- Всё! Всем спать! Расчет завтра после двенадцати.
Мы вышли в тамбур и долго смеялись, вспоминая эпизоды игры.
- Товарищи, я считаю, что мы должны простить полковнику глупый долг. Ясно, что он играл, возможно, впервые, - предложил я. Инженер тут же согласился, а Зеньковский заартачился.
- Надо проучить! Пусть знает, сколько стоит широта души! – Но под нашим давлением нехотя согласился, что деньги брать нельзя.
На следующий день в оговоренное время полковник рассчитался с нами с точностью до копейки.
- Товарищ полковник, мы подумали и решили долг с Вас не брать при условии, что Вы накрываете в вагоне-ресторане стол на четверых с коньяком и шампанским, - заявил от имени всех инженер.
- Нет, карточный долг – долг чести, если бы кто-то из вас проиграл мне, я бы непременно востребовал или не заплатившего объявил бесчестным человеком. Заберите свои деньги и чтобы я этого больше не слышал!
Посовещавшись в тамбуре, мы решили вернуть деньги, проиграв их намеренно. Кто бы, сколько не проиграл, расчет проведем из выигранной суммы.
- Товарищ полковник, мы решили дать Вам возможность отыграться. Предлагаю расписать новую пульку, - предложил инженер.
- Спасибо, но мне сегодня нездоровится. Давайте, возможно, завтра.
На следующий день мы узнали, что ночью полковник сошёл на какой-то станции, скорее всего, чтобы сесть на другой поезд.
Больше ни полковника, ни Зеньковского я не встречал. Где-то в восьмидесятых годах прошлого столетия, будучи уже на пенсии, то ли в «Молоте», то ли в «Вечернем Ростове» я прочел статью о Зеньковском-Задове, в которой шла речь об отце майора, о его жизненном пути. Всё совпадало. Решил позвонить в редакцию, узнать, не живет ли случайно мой сослуживец в Ростове, чтобы встретиться, поделиться воспоминаниями. Но так и не позвонил, о чем жалею до сих пор.
