Я понял, что этот город навсегда стал для меня похож на птицу, которая не смогла вырваться из радиоактивного плена за своей стаей.
Может, крылья подустали? Оба мы отстали, друг, от стаи,
Но не можем жестокой судьбе без борьбы покориться.
Успокой свои печали и лети в заоблачные дали.
До конца будь верной себе, перелетная птица!
Эта песня до сих пор, вызывает у меня бурю эмоций. Почему то я себя все больше отождествляю с этой птицей и с этим городом. Это песня дает мне силы в самые тяжелые моменты жизни!
Перелётная птица, одинокая птица,
Эту боль мы разделим с тобой на двоих.
Горько думать, что в мире ничего не случится,
Если он не услышит больше песен твоих.
Глава 5. Рентген и Доза
Вильгельм Конрад Рентген (Рёнтген) (нем. Wilhelm Conrad Rоntgen; 27 марта 1845 — 10 февраля 1923) — немецкий физик, работавший в Вюрцбургском университете, с 1875 профессор в Гогенгейме, 1876 профессор физики в Страсбурге, с 1879 в Гиссене, с 1885 в Вюрцбурге, с 1899 в Мюнхене, первый лауреат Нобелевской премии по физике.
****
Рентген (Р) — внесистемная единица экспозиционной дозы радиоактивного облучения рентгеновским или гамма-излучением, определяемая по ионизирующей способности излучения. Для других видов радиоактивного облучения существует единица бэр (биологический эквивалент рентгена), также определяемый по ионизирующей способности. (Википедия).
***
Солдатский быт достаточно уныл. Все строго регламентировано и от тебя ничего не зависит. Приказано: «Стоять!» - стоишь. Приказано: «Умри!» - умираешь. Думать тебе совсем не надо, за тебя уже подумал твой командир.
Но это в теории, а в жизни, такое может «пройти» для солдата - срочника, 18 – летнего «пацана», для которого, армия – школа жизни, этап, от которого, он не смог отвертеться! А как быть тридцати – сорокалетнему мужчине, у которого есть семья, дети, да и он сам, уже чего-то достиг, может даже стал руководителем у себя на производстве? Психологически очень трудно уважаемому человеку оказаться в самом низу социальной лестницы, где тебе ежесекундно показывают твою полную никчемность и незначимость...
В моем взводе, я – лейтенант, «партизан» был самым младшим по возрасту. Мне было 26 лет. Основная масса моих солдат уже давно отпраздновали свои 35 лет. Этим взрослым мужчинам нужна была отдушина, которой они могли бы излить свою нежность к детям и тоску по дому...
А Рентген появился в лагере до меня. Его привела вместе с братьями и сестрами к солдатской столовой мама – небольшая, рыжая сучка. Рентген был похож на черный шарик, с рыжими подпалинами, как у добермана.
Вначале он держался только мамы, а потом все чаще и чаще оставался с бойцами моего взвода.Жил он в одной из солдатских палаток.
В каждом коллективе найдется «собачатник», который будет разжевывать хлеб и мясо, чтобы покормить своего любимца, намазывая кашицу на свой грубый, солдатский палец. Как переходящее знамя, бойцы по очереди носили у себя за пазухой черненький комочек, идя на поверку или на парковые работы.
Однажды, ротный сделал мне замечание, что, мол, непорядок у тебя Самойлов во взводе, антисанитарию развел, собака спит с бойцами на нарах. Блохи, чума, бешенство и огромная радиация в мягкой, щенячьей шерстке... Но сказано это было больше в тоне командирского «ворчания», а не приказа. Я, встретив глухое сопротивление своих бойцов на мое замечание, не стал приказывать, так «пожурил» «собачатника»...
Рентген рос, постепенно превращаясь в игривого щенка. Он везде следовал за моим взводом, в столовую, в умывальник, баню, в парк, на занятия... Только в «Ленинскую комнату», палатку, где проводили политинформации и смотрели телевизор, его не пускали. Он уходил по своим собачьим делам.
Рентген за рентгеном бойцы получали свою дозу, уезжали домой, к своим семьям. К ним на смену приезжали новые, необлученные и испуганные. Уезжали и «собачатники». Но, обязательно, в каждой из партий, появлялся их сменщик.
Скоро в моем взводе из старожилов осталось нас двое, я и Рентген.
На всяком построении собака стала ложиться рядом с моим правым сапогом, во главе взвода. По видимому, он себя считал моим незаменимым помощником в этой полувоенной стае «партизан». Однажды, на построении, командир бригады приказал выйти из строя всем офицерам. Я делаю, строевые три шага вперед, разворачиваюсь лицом к строю 25 бригады. Лежавший рядом Рентген, до этого спокойно выгрызавший, что-то между своих задних лап, вдруг встал, и под восторженный хохот тысяч солдатских глоток, вальяжно прошел несколько шагов вперед, обошел меня и лег рядом с моей правой ногой. ОФИЦЕР! Полковник Улупов, командир бригады, только улыбнулся.
Другой забавный случай с Рентгеном случился через пару дней. На разводе на работу, выступал начальник штаба бригады. Свою речь он посвятил длинной лекции о вреде радиации, о вреде радиоактивной пыли и о бойцах, которых он застал на станции курящими и без респираторов. Трое бойцов стояло рядом с ним, получая то в грудь, то в живот начальственным пальцем. Всем было скучно, противно, противно на душе. Вдруг, из задних рядов моего взвода раздался возмущенный собачий визг и злобный лай с рычанием. Мимо меня промелькнула черная спина Рентгена. Собака выскочила перед строем бригады. Бригада завыла от восторга! На морду собаки был одет зеленый армейский респиратор. Рентген с возмущением повизгивал и рычал, пытаясь освободиться от резинок и пластика, которые сковывали его свободу. Когда ему это удалось, он схватил респиратор в зубы, отбежал в сторону и под вой, хохот, визг тысяч глоток зарыл с рычанием этот злосчастный респиратор под столбом. Это было таким актом гражданского неповиновения, протестом против радиоактивной действительности, неуважения к личности и несправедливости, что у меня перехватило дух! После этого Рентген стал любимцем всей бригады.
Однажды я приехал со станции, устало решал с бойцами взвода вопросы, которые накопились за день. Главный вопрос, конечно о рентгенах, о дозе, которые сегодня получили люди. Когда официальная часть была окончена, то мне была сообщена поразительная новость: «Рентген – ссучился!». Я, вначале не понял, как Вильгельм Конрад Рентген мог «ссучиться»? И мне, со смехом, солдаты объяснили, что наш взводный любимец Рентген оказался сучкой, кто - то, только через месяц догадался посмотреть собаке под хвост!
C этого момента, собачку обозвали, конечно же - Дозой!
Глава 6. Безвозвратные потери
Сижу вечером в штабной палатке, заканчиваю писать список солдат нашей бравой 2 роты радиационной разведки, которые набрали 25Р и должны быть поданы на замену, как набравшие предельную дозу облучения, чтобы их отправили домой.
В палатку влетает нач.штаб Чирков (Чертков, как мы его между собой в шутку называли). Он после посещения штабной палатки 25 бригады не в себе, явно. Ярость не то слово! Бегает вдоль длинного стола от батальонного сейфа к тамбуру палатки.
Я, видимо не вовремя , заканчиваю свою бумажку... Хороший случай, начштаб свободен, пусть и не совсем в себе... Обращаюсь к нему: "Товарыщь майор! Вот список облученных и предельно недооблученных нашей роты, по Вашему приказанию!"
Он походя, берет бумагу и трясет ею! Кричит мне в лицо:"Лейтенат! Это - невосполнимые потери! Ты понимаешь?! Чем я обеспечу завтрашний выезд?!"
Он продолжает кричать, читая список
- "Кущ! Он же водитель свинцованного БРДМ, кто завтра за него за руль сядет, кто повезет правительственную комиссию к реактору?!.
- "Лейтенант, ты понимаешь, кого включил в список невосполнимых и безвозвратных потерь?!"
Кущ успел свозить к реактору не только Щербину, но и сменившего его Плюща и всех, кроме них, кто с надобностью или без надобности ездил из Штаба ликвидации к реактору. Причем он ездил к реактору каждый день по нескольку раз, в отличие от этих "членов". Им успешно писали их придуманные рентгены,но никто не задумывался о будущем солдата, который их возил.
****
"К безвозвратным потерям относится военнослужащий, который не может в дальнейшем с оружием в руках исполнять свой воинский долг по причине смерти или тяжелого ранения"
Я заполнял списки на замену солдат ежедневно и особо не задумывался, что это - безвозвратные потери...
Глава 7. Неудачный день
Пояснения автора:
В тексте встречаются некоторые специфические сокращения и термины, которые могут быть непонятны читателю и требуют предварительной расшифровки.
ОКЗК - военная форма, в которую одевали химические войска, материя пропитана антиипритным составом;
ОЗК - Общевойсковой защитный комплект, защитная прорезиненная одежда солдата для нахождения в зонах радиоактивного и химического заражений;
БРДМ - боевая разведывательная дозорная машина;
Рентген (Р) - мера дозы радиционного облучения, Р/ч - уровень мощности дозы, который измеряется специальными приборами ДП-5В;
ОБХРР - отдельный батальон химической и радиационной разведки. Воинская часть, в которой служил автор.
АРС - Авторазливочная станция. Военный автомобиль, который применяют для дезактивации зараженной техники.
ПУСО - пункт специальной обработки, место где производилась дезактивация техники, выезжавшей из 30 километровой зоны.
ТВЭЛ - тепловыделяющий элемент, деталь реактора, в которой находится ядерное топливо. Часть обломков этих деталей было выброшена из реактора во время взрыва, обладали огромной радиоактивностью и очень опасны.
*******************************************************************************
Сейчас я понимаю, что этот день не задался еще за сутки до описываемых событий, когда начштаб приказом записал мне в команду санитаров.
К началу июня 86 стало ясно, что единственным способом попасть домой для ликвидатора - побыстрей получить 25 Р. дозы. А где ее набрать санитару батальона, который обязан сидеть в лагере и опрыскивать хлоркой столовые, уборные и т.д.? А этих людей призвали еще 28 апреля и почти все их товарищи по призыву (учтите, что люди в запасе знают всех сослуживцев много лет по учениям, сборам и т.д.) уже получили свое и уехали домой. Да и видок у них был еще тот. Их ОКЗК была пятнистая, как у леопарда, с выжженными хлоркой белыми пятнами по зеленому.
Эти или другие, какая мне была разница?! Лица в респираторах для меня все равно мелькали, как в калейдоскопе…
Утро прошло, как обычно: вчера лег, когда было еще 2 ночи, а когда встал было уже целых 4 утра. Человек ко всему привыкает. К одному не может привыкнуть – к недосыпанию, но кто тогда на это обращал внимание? Надо, и все! Собрал людей, построил колонну техники и в путь. Но, когда этому нет (и, что угнетает и не предвидится) конца и края...
Моя колонна тронулась, теперь до Дитяток, хоть минут 10, могу поспать.
Возле Дитяток - затор, стоят грузовики, автобусы, а вокруг - женщины в платках, мужики в картузах и прочий нормальный гражданский люд, от вида которых уже практически отвык, обступили хлипкую железную преграду. Крики, ругань, плачь. Соскакиваю с машины, пробиваюсь сквозь толпу. Показываю сонному милиционеру пропуск на мою колонну. У старшего "шлагбаума" спрашиваю: "
- Кто они?
- Эвакуированных пустили за вещами, оформляем"...
Огибаем машины, сигналя на разный лад, по
