тепла, но не борется, как я сам, хотя в октябре родился. Это ноябрь склочный, злой, а ранние месяцы, сентябрь, октябрь, красивые у нас, ты знаешь. Как у тебя погода, все туманы, что ли? Я помню, мама читала. А у нас листья еще бодрые, держатся, а когда падают, я стараюсь оставлять их, особенно на траве, они ведь полезны, а эти жэковцы дураки, Малов, заставляют собирать, что же земле останется, она вокруг дома и так голым-гола... И я жду, чтобы ранний снег - пусть спрячет их, и от меня отстанут с глупостями, мало, что ли, настоящей грязи?..
Ты знаешь, конечно, я часто к Наталье заглядываю, ждет решения, а что я могу, как подумаю о семейной жизни, волосы дыбом, мороз по коже... дело даже не в деньгах этих злобных, еда, семья и прочее, - боюсь детей диким страхом, Малов, никогда не говорил. Как могу воспитать ребенка человеком, не понимаю, вдруг и он в сером мешке засядет чахнуть, как я у матери десять лет... и время такое, ты говоришь, непобедимое влияние улицы и телека, кругом одни бандиты и наркоманы, как с этим быть, Малов, значит бороться, все время бороться, толкаться, жить в страхе?.. Подумаю, тошно станет. А потом еще... нехорошо, наверное, но мне так нравится одному - смотреть кругом, пошел, куда хочу, друг Жасмин со мной, сам поел - не поел, какая разница... Как-то вскочил среди ночи, привиделся мне большой желтый цветок с печальным лицом, "Саша, говорит, спаси меня... " Я встал и вниз, одеться не успел, но на лестнице тихо, пусто, прибежал, схватил лист оберточной, серый, шершавый, что надо, потом желтые цвета, торопясь, открыл, пальцы в баночки... Кисти так и не полюбил, Малов, зачем они, у меня их десять, вытер тряпкой и продолжай... Нарисовал цветок, как видел его, а он, конечно, получился другой, так всегда бывает, но тоже большой, печальный, стоит среди полей, небо темное, только светлая полоса на горизонте...
Как бы я так бегал, Малов, из семьи, это всех будить?..
***
И мне трудно с ней разговаривать, она, наверное, поняла, почти не говорим, один интим, а ведь это не любовь, а так, страсть недолгая, чесотка в животе... и печально кончается, смотрю в окно, пусто в груди, луна, тоска, тоска, все зыбко, непонятно, странно... Ухожу чуть рассветет, спать в чужом месте наказание мне, ты знаешь, только дом и твой на кухне диванчик. Осенью особенные рассветы, поздние, затяжные, сонные, прохлада, сырые листья шуршат... с ума сойти от тоски. Разве любовь это, Малов, когда хватаешь за что попало, ищешь мягкие места потолще, все чего-то хочешь от другого, жаждешь урвать, взять, получить... А потом, когда должно быть все мило, тепло, красиво, только охлаждение и тоска, отдаление друг от друга... У нее не совсем так, но тут же о делах, надо то, надо это, будто ничего не было, а впереди одна тягомотина, магазины, купи - не купи... Я с ума сойду, если с ней останусь, и она, наверное, поняла, мало говорить стала, один интим, а потом спина к спине. Ну, прости, Малов, вырвалось немного, один все да один...
Помнишь, я тебе немного рассказал об этом, а ты мне - "такова любовь, ведь люди частично звери, куда денешься?"
А я не против, мне зверское вполне нравится, страсти эти и всякие другие, пожрать, например, ты знаешь. Но это отдельно должно быть... например, как у зверей, весеннее безумие, веселая пора, а потом спокойная жизнь, дела, отношения, уважение между ними... Смотри, у котов, побесились, а потом спокойно живут, кошек уважают, уступают им, не дерут...
А ты хитро спрашиваешь:
- Значит голосуем за сезонную любовь?..
- Ну, любовь... Это другое - любовь.
- А что, что?..
- Не знаю... думаю, сочувствие впереди идет...
Больше ничего не сумел сказать.
Малов, не обращай внимания, болтовня!..
А как с делами справишься, сразу приезжай, не сиди там лишнего, да?..
***
Картинки другими стали, иногда цветы растут из земли, однажды реку нарисовал, в тумане, и цветок на берегу, словно чего-то ждет, со светлым лицом... потом черный кот на траве... еще дерево в поле, кричит ветками, над ним птицы, птицы... стаи улетают от нас. А мы бескрылы, я как-то сказал тебе это, ты отвечаешь:
- Саша, рисуй, лучше крыльев не придумаешь, а я старый дурак, мне крылья давно подрезали.
- А что ты все пишешь, - я спросил.
Ты отвечаешь - "современную историю".
Я тогда засмеялся, современную все знают, а ты рассердился, ни черта не знают, и знать не хотят. Мое поколение трижды били - давно, не так давно, и совсем недавно стукнули, плюнули в лицо... но нам так и надо, дуракам.
- Загадками говоришь, Малов... - я даже обиделся, а ты мне:
- Саша, забудь эти глупости, не падай в лужу, рисуй себе, пока можешь, рисуй...
- А ты бомбу делал, Малов?..
- Я тогда еще студентом был у одного физика, Петра Леонидовича, он отказался. Его выгнали, и нас разогнали, с последнего курса, потом доучивался через десять лет.
Коты твои в порядке, правда, Белявка совсем разбушевался, кошкам покоя, прохода не дает, глаза косые, морда разбойничья, Ольга-соседка ругает его за драки - "бес мудастый..." но любит, подкармливает, если остается у нее, делится... На самом деле он добрый кот, возьмешь на руки, прижмется, замурчит... растет еще, силу набирает, может самого Нашлепкина одолеет, если кормить хорошо, и я стараюсь. Шурка-трехцветка одна из всех его может приструнить. Он сначала решил ее нахальством одолеть, наскоком, нападает, а она визжит, бросится на спину, всеми лапами отбивается, для интима не сезон, сплошное у него зазнайство и понт. А потом, смотрю, крепко взялась за него, на каждом углу воспитание - оплеуха да оплеуха... И, знаешь, он ее зауважал, боится теперь, а вообще-то они дружные ребята. Аякс твой черный, длинноногий, самый старший, немного в стороне, его никто не смеет трогать, он тоже никого, мирный, но независимый кот, мог бы и самого Нашлепкина побить, но не хочет вмешиваться, живет один. Он первый к мискам подбегает, выстраивает толпу, не допускает давки и взаимных оплеух. Они после него только, а если опоздает, кучей лезут, толкаются у мисок, ссорятся... Так вот, Аякс - иногда поест, потом как бросится ко мне с открытой душой, лезет на грудь, прижимается головой к лицу, дружит, потом спрыгнет и уйдет спокойно, может любит, а может долги отдал?..
Считаю дни, напиши.
***
Холода накатили, в этом году быстрый разгон, в конце сентября морозец объявился, ветер, ранний снежок, светает неохотно, вяло, жизнь смурная, как всегда перед решительным наступлением главного сезона, у нас ведь главней зимы зверя нет, сам говорил... Постоянно смотрю, чтобы дорожка чистая, не заметена, выхожу рано утром, и вечером тоже, в темноте, я ведь люблю, чтобы ухожена, ты знаешь.
Дома холодина, не топят еще, хотя платим исправно, Афанасий разбушевался почище нашего Белявки, все в свой карман, а тебя нет, некому его на место поставить, встряхнуть, человек ведь неплохой, сам говорил...
Коты прибегают из подвала греться в подъезд под лестницу, я стараюсь, чтоб жители не ворчали, беру наверх к себе. Чтобы у меня теплей им было, наполняю горячей водой наш бак для белья, литров сорок, да?.. и они на крышке сидят всей кучей, хватает тепла на полдня. Если надо им, везу вниз, а потом забираю, когда захотят. Они меня ждут, другим не показываются, а я иду и зову, смотрю, из-под лестницы две - три головы - тут же узнали, и ко мне...
А с этим баком небольшое событие случилось, ничего страшного, не беспокойся. К крану его тащить тяжело, он у меня в комнате стоит, за шкафом, там котам хорошо греться, вот и пришлось горячую воду таскать ведром, а оно у меня вдруг прохудилось, и я тазиками бак наполнял, ходить больше приходится, чтобы наполнить. Но все неплохо было, пока не поскользнулся на банановой корке. Знаю, знаю, спросишь, откуда среди пола корка взялась. Купил бананы и ел вместо обеда, очень здорово. А на полу она случайно, ну, забыл поднять... Не нервничай попусту, убираю, и посуду мою, когда не хватает, и крупный мусор с пола поднимаю, выношу к мусоропроводу, а как же... Просто шел с тазиком горячей воды, очень горячей не дают, градусов шестьдесят была, и на этой корке проехался без препятствия до окна, как начнет скользить, бесконечный запас вредности в ней, ты же знаешь. И я с тазиком вместе... немного на живот попало, кожа только покраснела, ерунда, а вот остальное на пол... Сам знаешь квартирное устройство, тут же растеклось по щелям, и струями к соседям вниз. Я ринулся с пола жидкость удалять, тряпку впопыхах не обнаружил - старыми штанами, но через минуту все равно стук, является парочка, ты знаешь их, барыги, ларьки - "наш евроремонт..." Одним словом, кошмар из тазика, почище телека с вампирами. Я, конечно, обещал все ликвидировать, мне это ерунда, маляры-друзья очень скромно запросили, и я быстро накопил материал, загнал, правда, видик, так он плохой был, ты знаешь. Потом эти ларечники решили ждать сухого тепла, знают, сделаю, если обещал.
В общем, пустяк, но настроение немного подмочилось. А потом решил, как ты учил меня, переживать, если только с ножом к горлу, а так нечего расстраиваться, до тепла далеко, еще зима впереди, и я все неприятности отодвигаю к лету, вдруг сами рассосутся... ну, не знаю, не хочется думать, Малов.
Что там в Лондоне, как мои картинки поживают?.. Билет купил, или только собираешься?..
***
Немного дней прошло после случая с тазиком, новая история катит в глаза... Нет, нет, не беспокойся, тут уж точно ничего страшного, ты бы, наверное, сказал "столкновение с жизнью, поучительный случай..." Только вот за картиночки обидно мне...
Срочно Афанасий вызывает и мягко так, весело говорит:
- Друг Саша, уступи дворницкую столичной даме. На месячишко, а потом за ней приедут, за кордон отвезут, мне гарантию дали.
Пусть я дурак, Малов, но насчет гарантии понял сразу, так бы и сказал - "заплатили мне".
-Ремонт косметический, пару дней, и въедет, ладно? А ты свои вещички пока убери в щиток под лестницей, места хватит.
Ну, ладно, плечами пожал... и вдруг сердце стукнуло - как Жасмин, он ведь там на балконе живет!..
Но Афанасий все предусмотрел, предупреждает сомнения:
- Насчет инвалида твоего не беспокойся, пусть себе лежит, с его-то шкурой нечего климата бояться. Корми через балкон, и все дела. Я договорился, ей балкон ни к чему.
Как я мог ему объяснить, Малов, не в питании дело, не в питании этом, я с другом связь теряю, подсуну миску как чеченскому заложнику, и бежать?.. Но вижу - бесполезно, дело сделано. Пошел к Жасмину, пользуясь темнотой вытащил несколько прутьев из решетки, чтобы голову и плечи к нему просунуть, теперь можно ногами на улице, а голова и руки в жилище друга. Он молча наблюдал, и, знаешь, ему понравилась идея, теперь мы на одной высоте с ним, голова к голове, и как-то ближе стали, глаза в глаза... Стоять, правда, не совсем удобно, и рукам холодно на цементе, но я все устроил, подложил, подстелил, и, чтобы не видно было, прутья обратно вставил в пазы. Теперь ждем, все же настроение темное...
А рисунки, краски, мелкие свои предметы перенес наверх. Инструмент оставил на полочке в передней, еще чего!..
Через несколько дней притащился грузовик, контейнер небольшой, выходит из кабины особа, оказалась молодая девка, Афанасий вокруг нее со всех сторон, ведет показать, знакомые ребята скромную мебель перетащили, управились за полчаса, и поселилась она.
***
Дождался вечера, иду, стукнул по возможности деликатней,
