и остановил своим криком целый отряд, - подождите.., - заплакал мальчик, - там данайцы! На Золотом Роге данайцы... целое войско...
...Геркле сидел у костра и недоверчиво слушал рассказ мальчика, который жадно уплетал поджаренное на вертеле мясо и казался ополоумевшим. Безумными казались и его слова, и рассказ и глаза, которые сверкали страшными огоньками и пугали даже видавшего виды богатыря. Страшно было то, что этот мальчик готов был съесть даже шампур. Настолько он был голоден... Могучий воин поглядывал исподлобья, стараясь выдерживать паузы и задавал короткие вопросы. Мальчик отвечал на них так же коротко и продолжал свой рассказ о виденной бойне. Геркле же говорил размеренно, монотонно, как бы усыпляя мальчишку. Но Тин не засыпал. Он напротив, будоражился, просыпался и говорил не только словами, но и жестами, глазами, не находя слов которыми можно было выразить свои чувства. Геркле замолкал, кивал головой, снова спрашивал... Только изредка, как бы отвлекаясь, обращал свой взор на другого воина сидящего тут же, у костра.
- Арей, дай мальчику ещё поесть.
Тин получал ещё порцию мяса, на сей раз с горячим лавашом и не дожидаясь вопросов опять рассказывал... Подчас повторяясь... Но думал, что чем больше расскажет, тем больше ему поверит этот богатырь...
- У меня нет воинов, - наконец сказал Геркле и мальчик замолчал, - мы здорово потрёпаны в бою и не сможем отомстить сполна за твой городок. Я не думаю, что данайцы пойдут дальше.
- Нет! - вскричал Тин, - их много! Их очень много! Их целая армада! Они заполонили берег огнями...
- Я сочувствую искренне твоему горю, - ответил Геркле, - но лучше остынь, что бы твоя месть была холодной. Всему своё время и час расплаты когда ни будь, да приходит. Я думаю, что тебе лучше остаться с нами, отдохнуть. А утром выступим в Трою. На неё не осмелятся напасть данайские разбойники.
- Нет, - сказал расстроено Тин, - вы хотя бы выслали разведку...
- Она уже вернулась, малый. Она обыскала все горы и никого не нашла. Ни одной живой души...
- Никого не осталось даже из наших? - посмотрел на Геркле Тин.
Геркле покружил головой и отвёл взгляд.
- Это была месть, - сказал он, - во вчерашнем бою мы убили их вождя, Патрокла. Племя мирмидонов в ответ вырезало Золотой Рог. Благодари богов о своём спасении и я думаю...
- Но ещё не поздно перейти Ильмару и настигнуть мирмидонов, - заговорил мальчик, - ещё не поздно...
- Нет, - снова покружил головой Геркле, - оставь это нам. Всему своё время.
- Вы не будете мстить за городок?
Геркле растерялся, не зная, что ответить мальчику. Тин смотрел ему прямо в глаза.
- Там чужая земля, - ответил Геркле.
Тин отвернулся и чуть не заплакал.
- Но там живут наши братья, которые воюют с данайцами! - он поднял лицо готовый броситься в бой.
- У меня больше нет дома. У меня никого больше нет, а вы мне говорите оставить месть вам..? - проговорил он, - куда мне идти? Что мне делать?
- Идем с нами, - сказал спокойно Геркле, - в Трое ты обретёшь новую семью и новый дом.
- Нет, - сказал Тин, - я не найду покоя пока не убью всех данайцев, которых мне отдадут боги. На меня смотрят глаза моих друзей, которых распяли и убили на крестах. Голос отца звучит в моих ушах... Я буду воевать... Дайте мне малое. Я не прошу ни коня, ни золота. Дайте мне лук и стрелы...
- Ты умеешь стрелять?
- Я лучший стрелок во всей округе!
Геркле усмехнулся и взяв свой лук протянул его мальчику.
- Держи, если сможешь поднять.
Мальчик принял лук и встав, подцепил его через плечо.
- А стрелы? - спросил он.
Геркле отдал Тину свой колчан полный стрел.
- Жаль, что ты не хочешь уйти с нами в Трою. Из тебя бы получился отличный воин.
- Я горец, - ответил Тин, - городские стены вредны для горца...
Солнце поднималось над горами и освещало отроги. Геркле проводил мальчика взглядом, не вставая с места, кутаясь в красный плащ. «Надо бы отдать ему плащ. Ведь замёрзнет же ночью?», - подумал он и подозвал Арея.
- Догони. Отдай ему мой плащ и немного хлеба с мясом.
- А может завернуть обратно и увезти в Трою? Ребёнок, кажется, ополоумел.
- Нет, - ответил Геркле, - он не ополоумел. Это характер. Он знает, что делает. Такое ощущение, что я знаю его всю свою жизнь... Где-то я уже видел эти глаза и это удивительное упрямство...
...из манускрипта...
«Первый раз данайцы вторглись в нашу землю с северо-запада, преодолев Ильмару-Реку. Но троянские воины, ведомые могучим Геркле разгромили их и сбросили в воду Моря Ильменя. И данайцы трусливо бежали от наших стрел и мечей. В бою этом, могучий Геркле поразил мечом вождя мирмидонов Патрокла51 и многих его воинов, и сотников, и тысяченачальников. Ликовала вся страна, и каждый возносил славу царевичу Геркле, победителю данайцев!
Данайцы совсем не имели коней. Их воины шли в бой пешком, высаживаясь со своих быстрых челнов. А наши воины ездили верхом.52
У Моря Ильменя Геркле настиг данайцев врасплох, внезапно наскочил на них, окружив с двух сторон. Издали мирмидоны приняли троянское войско за табуны кентавров и бежали. После сей победы, они прозвали Геркле - «табунщик», что на их языке звучит как «гектор». И запомнили его враги под этим именем.
Удручённые и оскорблённые смертью Патрокла, мирмидоны подняли на щит его младшего брата Ахилла. Под покровом ночи Ахилл пересёк Ильмару-Реку на сотнях галер и плотов, и лодок, и на огромных данайских щитах и сжёг городок и крепость Золотой Рог, который они, данайцы, называли Галата. Жителей его он вырезал, а оставшиеся в живых бежали в горы, откуда ушли на берега Понта53. Разорив Золотой Рог Ахилл ушёл обратно во Фракию, где стоял своим станом, не став дожидаться подхода войска Геркле.
Геркле обыскал всё побережье, и не найдя мирмидонов возвратился в Трою. Когда он приближался к Трое жители всех окрестных поселений приветствовали его устилая дорогу вербовыми ветвями и кричали: «Слава Геркле победителю данайцев! Слава Погонщику Коней!» А жители стольного града Троя высыпали из Золотых Врат, ликуя и восторгаясь славе и победам непобедимых воинов державы русоголовых. После величественного триумфа и благодарения богов за дарованную победу, царевичи Геркле и Парис отправились в Аргос, столицу данайцев, дабы заключить мир с их базилевсом и множеством архонтов. И сей мир, должен был утвердиться на долгие годы между нашими народами...»
Таг провожал отца в далёкое плавание. Собственно для него это не было чем то необычным, встречать отца с походов и провожать в походы. Как и всегда, Таг был участником многолюдной процессии, в которой принимал участие чуть ли не весь город. Тут были все. Только Парис теперь уезжал вместе с отцом Тага. Так захотел дедушка. Это слегка огорчало Тага. А означало такое расставание только одно: Тагу предстояло остаться вместе со скучным и не понимающим шуток Энеем, к тому же ябедой и жалобщиком.
Народ толпился у пристани, ликовал, махал руками, что-то выкрикивал. Мальчик порой не слышал сам себя. «Зачем кричать, когда сам себя не слышишь?», - подумал он и решил, что лучше просто молча постоять, сделать важный вид и тогда его все зауважают. По крайней мере дедушка стоял молча. И Анхиз стоял молча. И Пайрон. И воины из охраны. И даже Эней. Только Таг размахивал руками, свистел и прыгал от радости. Но посмотрев на дедушку он решил замолчать.
Толпа бесилась. Кричали и махали руками вслед уходящему кораблю кто угодно, совсем чужие люди. Если бы можно было собрать тут, на пристани, семьи всех уходящих сейчас в море, родственников всех троянских матросов, а этих беснующихся от непонятной радости разогнать по домам, то кучка людей оказалась бы совсем малюсенькой. От этих мыслей Таг расстроился. А ещё больше расстроился, когда увидел ради чего собрались люди. Оказалось, что вовсе не любовь к царевичам пригнала их сюда. И не почитание дедушки. Мальчик чуть не выпал из колесницы от людского рёва, когда два воина начали разбрасывать из мешка золотые червонцы. Они швыряли золото прямо в толпу. Что тут началось! И визги, и шум, и давка. Люди сбивали друг друга с ног, дрались за каждую монетку, словно голодные собаки на базаре дерутся за кость брошенную случайным прохожим. Таг зажмурил глаза и закрыл от ужаса лицо ладошками. Это увидел дедушка. Он что-то сказал воинам, и развернув колесницу погнал коней вдоль моря, в сторону возвышающегося вдали храма... Воины последовали за царём...
Процессия проехала портом, оставляя толпу позади. А шум толпы продолжал доноситься следом и обгоняя царскую колесницу растворялся в воздухе... Но чем дальше отъезжали, тем он становился глуше и тише. И вдруг - ничего. Только дедушка, кони да молчаливый Эней. А ещё чайки над головой и витязи по бокам. Таг продолжал смотреть вслед уходящему кораблю, который становился всё меньше и меньше. Потом превратился в маленький белый парус и скоро совсем исчез из виду. Осталась только синяя волнующаяся гладь над которой кружили бакланы, выхватывали из волн рыбу и уносились куда то вдаль. Белые на синем. Но Таг всё ещё всматривался в горизонт, даже махал рукой, когда ему казалось, что парус отцовского корабля, нет-нет, да и вынырнет из-за яркой сияющей полоски...
Так он смотрел в море и печально вздыхал. Он мечтал, когда ни будь пойти вместе с папой в поход, далеко-далеко, подальше от мамы и от надоевшей Трои, и от старого Анхиза, и самое главное, подальше от этого скучного Энея. Правда, можно было взять с собой Париса. И поскольку Парис сегодня первый раз отправился в поход, Таг думал, что именно так всё и будет.
- Ладно тебе журиться, - услышал Таг голос дедушки, - отец уехал, но скоро вернётся. И боевых походов теперь станет мало. Вы больше времени станете проводить вместе.
- А почему не станет боевых походов? Люди перестанут воевать? - спросил удивлённо Таг, и сама эта мысль ему показалась сказочной.
- Перестанут, - согласился Приам, - и когда теперь враг зайдёт к нам? Ведь твой папа поехал за миром для нашей страны! Мы оставляем тебе в наследство мир, а людям покой.
Таг улыбнулся. Он не любил войн. Он помнил, как хоронили погибших воинов, как плакали их жёны и дети, и даже старики-родители смахивали слёзы с глаз. А раз люди плачут, значит война это плохая штука, - считал мальчик. Правда, самой войны Таг ещё не видел. Ни одного боя не видел. И не хотел. Жутковато было. В общем, не хотел Таг становиться воином, как ни старался Анхиз сделать из него витязя. Мальчик считал, что все ссоры и споры можно и словами разрешить. Ведь для этого же и дан ум человеку! И Таг верил, что когда он станет царём, то обязательно будет так делать. И тогда троянцы будут самыми счастливыми людьми на земле...
- А почему Эней молчит? - прервал его размышления Приам.
- Разве ты ничего не хочешь сказать? - спросил, усмехнувшись, Приам у Энея, - ведь тебе в грядущем командовать войсками нашей страны! А тут, Таг решил прекратить все войны на земле!
- Наша воля на лезвии меча! - злобно отрезал Эней и замолчал.
- Гм, - ответил Приам, - видать, ты наслушался речей своих старших братьев?
- И они - правы!.. - посмотрел на отца Эней...
Приам всегда посещал храм Асменя54. В молодости, перед тем как уводил воинов в походы. Тогда он был силён, грозен и красив, как сейчас Геркле. Приам всегда смело наносил соседям сокрушительные удары. Ему покорились и сирийцы на юге, и атураи на востоке, утихомирились народы
