среди непрестанно движущихся и грохочущих механизмов какого-нибудь сталелитейного завода, встретились ему впервые. Но за перекочевавшую в его ладонь стодолларовую банкноту был готов всю дорогу развлекать нас песнями и анекдотами и не совать нос не в свои дела. От первого моя девушка благодушно отказалась, а второе поощрила.
По указанному моей спутницей адресу обнаружилась маленькая научно-исследовательская лаборатория. Когда за нашими спинами с противным лязгом закрылась последняя дверь, а с меня, наконец, спало сонное оцепенение, девушка вдруг улыбнулась и заговорила. Однако вместо комплиментов в мой адрес, которые я всё ещё надеялся услышать, её ангельский голосок вещал мне о какой-то темпоральной капсуле, в которую мне необходимо было немедленно забраться, о человеческой цивилизации через двадцать тысяч лет и о моей ценности для изучения архаичного прошлого планеты Земли. Я не растерялся и пытался спорить, но тут из-за спины моей спутницы показалось двое мускулистых ученых мужей. Не обращая ни малейшего внимания на мои вопли о нарушении прав и свобод гражданина, они ловко упаковали меня в капсулу и принялись возиться с хитроумной аппаратурой.
Я запаниковал, однако не оставлял попыток выбраться на свободу. Но внезапно у меня закружилась голова, в ушах зазвенело, желудок скрутило, а перед глазами замелькали разноцветные круги. Я зажмурился, стиснул зубы, сжал вспотевшие ладони. А когда почувствовал, что все неприятные ощущения позади, открыл глаза и обнаружил, что я очутился уже в другой капсуле – более просторной, обшитой изнутри мягким войлоком. В моём мозгу промелькнула ассоциация с комнатой для буйно помешанных в сумасшедшем доме, но в тот самый момент крышка темпоральной капсулы автоматически поднялась, являя меня будущему миру.
Передо мной полукругом выстроились странные люди: высокие, поджарые, удивительно бледнокожие, с длинными пальцами и глубоко посаженными глазами. Эти глаза смотрели на меня, как на оживший экспонат музея древности. Я сидел, небрежно свесив ноги с темпоральной капсулы, бросал на них ответные взгляды и пытался вспомнить, о чём мне в последний момент твердила «агент времени». Прошло не больше минуты, прежде чем я всё понял и успокоился. Если всё это – не сон и не галлюцинация, то я был рад оказаться в незнакомом мире.
Потом вокруг меня засуетились ученые – впрочем, я весьма смутно помню, что было дальше. Кажется, меня чем-то напоили или сделали укол снотворного, потому что следующее, что я могу вспомнить – это пробуждение в мягкой кровати. Я сладко потянулся, повернулся на правый бок и сквозь приоткрытые веки увидел склонившиеся надо мной любопытные физиономии Джейсевена и Кейвана. Несколько секунд я пребывал в немом замешательстве, прежде чем сумел вспомнить, что нахожусь не в собственной квартире и даже не в своём времени.
Мои будущие конвоиры официально поздоровались со мной и с энтузиазмом сообщили, что с этого дня будут всюду сопровождать меня до момента завершения миссии. Разумеется, я тут же потребовал, чтобы мне растолковали, о какой миссии идёт речь, и в тот же вечер меня ввели в курс дела.
Оказалось, что я попал в 22 596 год, если вести отчет от Рождества Христова. На самом деле за тысячи лет сменилось несколько календарей, и в ходу были иные варианты летоисчислений. Выяснилось, что люди будущего мало что знают о периоде жизни человечества на планете Земля с момента появления человека разумного как биологического вида до десятого тысячелетия по земному летоисчислению. К тому времени цивилизация землян расползлась по космосу, раздвигая границы обитаемой Вселенной. Неизбежные раздоры, получившие логическое продолжение в виде разрушительных войн, техногенные катастрофы и природные катаклизмы многих уничтожили, а с другими навсегда оборвали контакт. Оставшееся в живых человечество начало строить новый, более совершенный мир, однако для этого нужно было восстановить утраченные знания о своём прошлом. Многие сотни лет учёные водили пальцами по рассекреченным архивам, просматривали тысячи километров киноплёнок, прослушивали миллионы часов звукозаписи. Однако даже такой титанический труд по восстановлению истории представлялся жалким, скучным и трудоёмким. А самое главное, он не давал практически никакого результата, который можно были бы принять за истину.
Всё резко изменилось, когда в один прекрасный день учёные совершили настоящий прорыв в науке, позволивший создать темпоральную капсулу – проще говоря, машину времени. Теперь учёные могли отправлять в прошлое своих людей – «агентов-наблюдателей» и при помощи «агентов времени» доставлять людей из различных эпох прямо в свой Научный Центр, чтобы в процессе личного общения вытянуть из них всю интересующую информацию.
– Однажды наш выбор пал на вас, – важным тоном сообщил мне старик-академик, красноречиво уперев в меня непомерно длинный указательный палец. Именно этот академик руководил всем, что касалось моего присутствия в далеком будущем. В своей старомодной даже по меркам моей реальности шляпе с широкими полями престарелый академик был похож на бледную поганку – я так про себя его и называл. – Как вы понимаете, ваша встреча с нашим агентом была подстроена от начала и до конца.
– Почему именно я? Ведь я самый обыкновенный парень, что я могу вам рассказать? Вам бы побеседовать с учёным или писателем.
– Были у нас и ученые, и писатели, – миролюбиво ответила Бледная Поганка. – Учёный оказался настолько дряхлым, что с трудом перенёс путешествие во времени. Нашим медикам стоило немалых усилий, чтобы вытащить его с того света, поэтому мы сразу же отправили его обратно и поспешно ввели ограничение по возрасту для перемещений. Но найти интересного нам ученого моложе шестидесяти так и не смогли – не думайте, молодой человек, что мы всесильны. Действовать приходится очень осторожно.
– А что с писателем? – поинтересовался я с нарастающим любопытством.
– Мы сочли его психически ненормальным и тоже отправили обратно. Он оказался замкнутым и неразговорчивым, потребовал древние письменные принадлежности и часами мог не выходить из своей комнаты. Все время либо что-то писал, либо декламировал, либо разговаривал сам с собой о совершено непонятных нам вещах. А когда нам удалось уговорить его ответить на наши вопросы, он начал рассказывать такое… – Бледная Поганка красноречиво покачала головой в шляпе. – В общем, предоставленные им сведения показались нам весьма сомнительными. Наши специалисты изучили их и пришли к выводу, что он не лжёт, но проявляет излишнюю фантазию и тем самым искажает факты. В конце концов, мы пришли к выводу, что наши потребности лучше всего сможет удовлетворить среднестатистический представитель вашей эпохи. То есть вы. Я лично рассчитываю, что вы у нас задержитесь надолго и поможете разобраться со всеми тайнами. Мы хотим узнать очень многое.
…Очень многое? Бледная Поганка явно лукавил: они хотели знать о нас всё! Долгое время изучали моё тело, брали различные анализы, проводили непонятные эксперименты, сканировали мой мозг, просили меня решать головоломки и отвечать на самые нелепые вопросы. Я чувствовал себя самой настоящей подопытной крысой, но ученым удалось меня приструнить. Пускай мне запрещалось покидать пределы Научного Центра без сопровождения Кейвана и Джейсевена, но словно бы в качестве достойной компенсации за это неудобство я, к немалому удивлению, вдруг обнаружил, что в моём распоряжении оказались все базы данных. Я мог беспрепятственно получить любую интересующую меня информацию, будь то текст, изображение, видео, звукозапись и даже запах. Я мог без опасений, совершенно открыто изучать мир – такой, каким он будет через двадцать тысяч лет после моего рождения. Я узнавал много нового из портативных библиотек, книг, публикаций и бесед со всеми, кто был не против разговора – а желающих поговорить со мной всегда хватало! А я, знай себе, времени зря не терял и постоянно что-то читал, смотрел или слушал, жадно впитывая новую информацию. Я ещё толком не знал, как распоряжусь приобретенными знаниями в XXI веке, но был уверен, что они мне пригодятся. Например, на поприще менеджера компании я мог теперь предложить руководству такие радикальные и эффективные управленческие решения, до которых и в XXXI веке никто не додумается. Ещё я быстро пожалел, что ни бельмеса не смыслю в точных науках. Эх, вот был бы я физиком или инженером, то смог бы по возвращении домой соорудить парочку из тех бытовых приборов, которые в будущем давно стали совершенно привычными, а в XXI веке перевернули бы все представления об инженерной мысли! Или как вам, например, понравится летающий автомобиль, защищённый от любых столкновений идеально выверенной системой безопасности, да к тому же управляемый автопилотом? Или звездные крейсера – впрочем, они интересовали меня чисто теоретически. Едва ли кто-то в XXI веке захочет тратить миллиарды на строительство такого межгалактического летающего гиганта. К тому же, эпоха космических путешествий начнётся только через несколько столетий. Но – и это в значительной степени меняло ситуацию – ведь хитрость заключается не столько в создании или применении подобного крейсера. Самой большой проблемой был источник энергии, достаточно мощный, чтобы разгонять массивный корабль на скорости, близкие к световой; безопасный и экологически чистый, что значительно упростило бы продвижение исследований; а так же альтернативный, чтобы им можно было пользоваться не только на крейсерах и звездолётах.
Эти поиски привели меня к источникам энергии, которые стали подвластны жителям будущего. В XXI веке только грезили об успешном завершении глобального проекта «Мирный Атом», который позволил бы получать энергию более безопасным способом для всего человечества и экологии планеты, а по поводу альтернативного источника энергии только выдвигали различные гипотезы. Если же я сумею найти ответ и подарить своему миру чудесное открытие, то это принесёт неоценимую пользу для всего человечества и для меня лично. Вот это будет настоящий успех!
И тогда я взялся за дело, просиживая над графиками, формулами и их описаниями все свободные вечера и даже ночи. Прошёл уже год с тех пор, как я попал в Научный Центр, и я всё опасался, что мне просто не хватит времени, что меня решат отправить домой, прежде чем я во всём разберусь. Я прекрасно понимал, что единственным хранителем информации в моём распоряжении были собственные мозги. И я не щадил их, отчего часто страдал головной болью. Я сообщал о своём недуге Кейвану или Джейсевену, они связывались с кем-то ещё, и через пять минут ко мне приходил врач и поил лекарством. От этого снадобья любая, даже самая упрямая мигрень, проходила в считанные минуты, и я с воодушевлением возвращался к своим занятиям. Но теперь понял, что иной раз вполне мог бы потерпеть и прикусить язык. Теперь же придется проходить медицинское обследование.
В этом, правда, я видел свои плюсы: мне нечасто удавалось посетить Килмар-Коттл – огромный мегаполис, выстроенный на территории, где в XXI веке находилась Шотландия. В нём проживали не
