побольнее, ответив с неменьшим сарказмом
- Да как вы смеете? – взвилась оскорблённая мать дочери бывшего мужа, а он с наслаждением подумал: «Хорошо бы они сцепились!»
- Почему бы и нет? – не повышая голоса, спросила Вера Васильевна. – А вы, как я догадываюсь, всего лишь его бывшая супруга? – попыталась укоротить притязания бывшей на бывшего.
- То была наша общая ошибка, - убеждённо объяснила Элеонора.
«Надо же!» - возмутился больной. – «Оказывается, в том, что меня вытурили, виноват и я!» Подумал-подумал и согласился: «Конечно, виноват. Как всегда, она неприятно права».
- Я уже подготовила новый брачный контракт, - в голосе бывшей жены послышался ликующий тон будущей. – Я ему нужна. Особенно теперь, когда его назначили на ответственную должность главного специалиста нового Научно-лабораторного объединения.
«Вот как!» - удивился дохляк. – «Значит, меня всё же женили без меня?» Ну, нет! Он не согласится. Не хочет возвращаться в шарашку, переименованную в НЛО. Дудки вам!
Дамы помолчали, осознавая величие их мужчины, потом Вера Васильевна, чуть уступая, чтобы совершить обходной манёвр, объяснила своё появление:
- Я пришла к Ивану Ильичу, чтобы узнать, почему он прекратил наши совместные выгулы собак. Кстати, - вспомнила, - а где его малыш?
- Я выгнала его за дверь, - ответила будущая хозяйка пса. – Собакам не место в квартире.
«Бедный Дарька!» - пожалел дружка неподвижный хозяин.
- Убеждена, что Иван Ильич другого мнения, - возразила собачница.
- Ничего, - успокоила чистоплотная Элеонора, - он обязательно его изменит. - «Вот так!» - горько подумал безвольный собачник. – «Она уже суёт меня под свой колпак. Дулю тебе!» - разозлился и хотел встать, но раздумал, решив послушать, как они поделят его неостывший труп. – А прогулки ваши придётся прекратить.
- Ну, почему же? – не согласилась вредная соперница. – Мы ещё не всё сказали друг другу.
- Ищите для разговоров другой объект! – разъярилась Элеонора.
- Зачем? – издевательски спокойно спросила Вера Васильевна. – У нас с Иваном Ильичём много общего, особенно по проблемам семьи и общества, и эта общность сблизила до такой степени, что мы уже не сможем не встречаться. Кстати, он обещал на днях прийти ко мне и починить телевизор.
Лежащий на диване с закрытыми глазами мастер мысленно твёрдо пообещал не приходить. А Элеонора, конечно, сообразила, что значит «починить телевизор», и помедлила с ответной репликой, готовя ужасающей силы ядерный взрыв. Но ей помешали.
Раздался короткий звонок, входную дверь, не ожидая разрешения, толкнули, и новый женский голос бодро спросил:
- Можно? – и сразу же разочарованно: - Здравствуйте.
Видимо, по-приятельски ворвавшаяся никак не ожидала увидеть ещё кого-нибудь, кроме хозяина, тем более – женщин. А Иван Ильич, узнав голос Божьей жены, ощутил себя почти выздоровевшим и совсем беззащитным на прокрустовом диване.
- Ба-а! – протянула, похоже, улыбаясь, Элеонора. – Жанна! Какими судьбами? Да ещё с тортом!
Ивану Ильичу нестерпимо захотелось есть, но только не сладкого липкого месива, а нормального мяса с луком, да побольше. Он осторожно сглотнул голодную слюну.
- Ты одна? А где Михаил?
- Михаила больше нет, - судя по интонации голоса, Жанна Александровна тоже улыбалась. – Вчера мы расстались – я воспользовалась твоим примером, - и эта тоже куснула бедную Элеонору.
- Да что ты говоришь! – радостно всполошилась укушенная, стараясь переулыбить эпизодическую подругу. – Ты его выставила?
- Не мерь всех на свой аршин! – ядовито заметила ещё одна несчастная покинутая женщина. – Мы расстались по обоюдному согласию.
- Не сомневаюсь, - согласилась, не веря, Элеонора и тут же вцепилась зубами в пострадавшую: - И теперь, когда Иван, наконец-то, выбился в люди, ты решила камнем повеситься ему на шею? – совершеннейшая женская интуиция точно подсказала ей верную причину прихода ненавистной подруги с тортом.
Ивану Ильичу страшно захотелось натянуть одеяло на голову, а Жанна засмеялась, нисколько не стесняясь своих намерений.
- Почему же камнем? Спасательным кругом, дорогая Элен. И не на шею, а на грудь, чтобы у Ивана были свободны и голова, и руки для широкого научного плавания.
«И эта, как и Брызглов, старается оттолкнуть меня от освоенных берегов. А я не хочу никуда отплывать, - мысленно отказался Иван Ильич от перспективного плавания со спасательным кругом.
- Тебе не удалось, - продолжала обуза, - мне, я уверена, удастся.
«Всё вокруг ложь», - горько подумал застрявший на мелководном диване мореплаватель. – «Даже правдой людишки пользуются, чтобы извлечь выгоду, а потому и правда – ложь. Отсюда и отвращение ко всем и к себе. Нет, надо умирать сейчас, чтобы пройти Дантовы спасительные ад и чистилище».
- Не выйдет! – огорчила неожиданную соперницу мать дочери Ивана Ильича. – Мы с ним снова в одной лодке.
- Не торопитесь, - послышался спокойный опровергающий голос Веры Васильевны. – Вы пока одна в своём утлом судёнышке, и ещё неизвестно, выдержит ли оно двоих. Я – Вера Васильевна, - представилась, очевидно, Жанне, - близкая… - чуть замедлилась с определением, - подруга Ивана Ильича.
- Вот как… - удивлённо протянула опешившая Жанна Александровна. – Я, признаться, видела у него более молодую…
- Какую ещё молодую? – взвилась Элеонора, взбешённая кобелиным поведением выпущенного на волю супруга.
А тому очень захотелось спрятаться под диван. Какую молодую, им не удалось выяснить, потому что в комнату вошёл ещё кто-то по-свойски.
- Вот, принесла Ивану Ильичу жареные блинчики с капусткой, - послышался смазанный маслом поджаренный голос Марьи Ивановны, а тяжело больного от её капустки чуть не выворотило наизнанку.
- Кстати, - перебила её Жанна Александровна. «И эта: кстати – некстати», - начал злиться Иван Ильич. – Где он? Где наш приболевший некстати именинник?
- Дрыхнет, - грубо и равнодушно ответила бывшая хранительница идеального семейного очага. – Второй день уже.
«Ого!» - обрадовался именинник. – «Вот это выспался, наконец. Можно и в книгу Гиннеса оформляться».
- Дайте попробовать, - попросила любительница пожевать на дармовщинку. – Съедобные, - милостиво определила, еле выговорив набитым ртом. – Кстати, - изнемогающий от голода чуть не отвернулся к спинке дивана, чтобы совсем не слышать, не видеть и не обонять, - как это вам удалось дотащить его с лестницы до дивана? – Слышно было, как она благородно зачавкала.
- Научилась, - смиренно ответила носильщица. – Мужа приходилось таскать и с улицы.
- Так вы бы и попросили его, - разумно посоветовала задним числом практичная женщина, - чтобы и он хоть раз попробовал.
- Нет его, - ответила непрактичная женщина, - ушёл и не вернулся.
Иван Ильич с закрытыми глазами увидел, как она скорбно поджала мягкие губы и опустила коровьи глаза.
- И вы, - сразу догадалась Элеонора, - решили заменить его добрым и удобным соседом?
- Я-а?.. – в голосе ушлой соседки послышалась незаслуженная обида. – У меня двое малых ребятишек…
- Которым нужен отец? – добивала очередную беспомощную соперницу будущая конкретная супруга.
- Доктора-то вызывали? – прекратила жестокую взбучку сердобольная Жанна Александровна.
- Сказал, что у него шоковый нервный стресс, - почти прошептала плачущим голосом разгаданная Марья Ивановна, - нервное переутомление.
- Конечно! – взвизгнула Элеонора. – Попробуй-ка не чокнись с таким гаремом! Я не ошибусь, если скажу, что у него ещё есть кто-нибудь. А не пора ли нам вытряхнуть Казанову с дивана и потребовать отчёта?
- Доктор ещё сказал, - зачастила, остерегая, Марья Ивановна, - что будить ни в коем случае нельзя.
- Мало ли что он сказал! – не отступала то ли бывшая, то ли будущая супруга, переполненная жаждой немедленной мести.
Но ей опять помешали.
- Иван, ты дома? – услышал вконец измученный бабник молодой голос Валерии.
Ему, несмотря на то, что очень хотелось есть и ещё что-то, совсем противоположное, захотелось впасть в долгий летаргический сон, недельки на две, пока грифони не насытятся кровью друг друга.
- Та-а-к… - угрожающе протянула самая хищная, захватившая власть в стае, - …я оказалась права. Вы, милочка, кто ему? – спросила жёстко, требуя неутаённой правды.
Но очкастая кобра не поддалась на угрозы и, извиваясь, ответила уклончиво:
- Я здесь живу, на пятом этаже. Мы хорошие друзья с Иваном Ильичём. – «Врёшь!» - молча крикнул хороший друг, а врунья цвиркнула ядом в несчастную Элеонору: - Позавчера мы целый день отдыхали на озере…
- И потом?.. – не дала ей продолжить фразу бдительница моральных устоев новоиспечённого научного деятеля.
Валерия не отвечала, намеренно давая повод к различным инсинуациям.
- Вот что, бабоньки! – решила тамада. – Давайте-ка попьём чайку с тортом и блинчиками и выясним раз и навсегда ху из ху, и кто должен остаться здесь. Пошли на кухню.
Послышался ужасающий топот копыт, терзающий уши жертвы дележа, притормозившего сердце, чтобы не услышали, и распоряжение водительницы:
- Жанна, прикрой двери плотнее, чтобы не тревожить… - хотела, наверное, выразиться похлеще, но сдержалась, - …спящего.
Дверь на кухню захлопнулась, оттуда услышались глухие голоса и звяканье посуды, а на диван к Ивану Ильичу стремглав влетел, будто только и ждал этого момента, затаившись за входной дверью, Дарька. Облизал хозяина и уставился весёлыми глазами, поторапливая: «Вставай! Пора!»
И послушный хозяин не стал медлить. Он приставил палец к губам, призывая малыша к тишине, откинул одеяло и с облегчением обнаружил, что его не раздевали. Осторожно поднялся, без скрипа открыл шкаф, извлёк заначку и все документы, засунул в карман летней куртки, надел её, поставил Дарьку на пол и на цыпочках пошёл к выходу. Не утерпев, скрылся в сортире, сливать из бачка не стал, побоявшись шума и злорадно подумав, что дамам будет, что делить. Подхватил башмаки, вышел на площадку, обулся, осторожно прикрыл дверь, и они с Дарькой стремительно побежали вниз. Добежав до выхода со двора, остановились, переводя дыхание.
- Да пошли вы все!!! – прокричал беглец что есть мочи. Дарька лаем присоединился к нему. – Я свободен! Я не раб! Здесь не мой берег!
-5-
Полупустая электричка везла их по обоюдному согласию в небольшой южный городок с деревянными домами, спрятанными в садах.
