Очень красивая рыжеволосая женщина собрала с лежаков вещи. Посмотрела вдаль: в море медленно плыли двое – мужчина и мальчик. Она покачала головой, поежилась и завернулась в полотенце - утро было прохладным…
Первые лучи солнца только-только пробивались из-за гор. Рыжеволосая женщина море не любила, плавала у берега, чтобы можно было достать ногами дно. Они прилетели вчера, утром Глеб, ее муж, встал до рассвета, прихватив сына. Они уплыли очень далеко. Наташка переживала, поднялась чуть позже и побежала на пляж. Ее мальчики виднелись в тихом море. Она села на лежак и смотрела, как они замерли на одном месте. Первые лучи показались из-за гор и осветили их головы…. Пляж, по-прежнему, был в тени. Ребята двинулись к берегу. Наташка махала им рукой. Сын, Илюша, первым выскочил из воды: «Мама, так это классно! Как будто ты – тоже частичка моря!»
Глеб вышел, молча взял полотенце и усталыми глазами посмотрел обратно на волну.
- Да, так и надо….
Обнял Наташку, прижал сына.
-Да, все так и есть. Все правильно…
Рассказка № ?
Мобильный телефон валялся на кухонном столе. Мальцев пролистал последние вызовы. Нажал первый номер.
-Марфа, какого черта! Я тебе звоню весь понедельник! Что у тебя опять? – возмущенный мужской голос не давал вставить и слова.
-Алло, добрый день. Вам знакома Марфина Алина Борисовна? Не могли бы Вы подъехать по ее адресу сейчас? Буду признателен.
-Да, а Вы кто? Где она сама? Что происходит?
-К сожалению, с Алиной Борисовной произошел несчастный случай. Вы не могли бы….
На другой стороне раздался сдавленный звук
-С Вами все в порядке? – тишина…
-Алло?
-Я слушаю, - голос охрип, человек пытался собраться. – Что? Что с ней? Вы «скорую» вызвали?
-Скорую? Гхм-м…
Да, мы вызвали «скорую». Так Вы подъедете? Да?
Глеб:
1980
Две девочки, взявшись за руки, радостно шлепали по лужам в старом питерском колодце. Подняв под струи дождя головы, они радостно декламировали в такт стуку капель о подоконник
«Любовь стремительна была, как затяжной прыжок парашютиста –
Земля плыла невообразимо быстро, но мы не раскрывали купола!
Но мы еще разглядывали небо, когда-то приютившее двоих,
Таких невообразимо молодых, таких еще в любовь умевших верить смело!»
Глеб стряхнул пепел, усмехнулся – смешные! Все у них впереди: любовь, надежды,… Пашке он назначил встречу после третьей пары, а тот все не шел. Начался дождь, Глебу пришлось скрыться в здании общежития. Маттех Питерской Техноложки стоял на 7-й Красноармейской, а во дворе – находилась знаменитая общага! Два корпуса с настоящим Питерским колодцем и полуразрушенным в торце зданием, где занималась театр-студия, гордость и головная боль ректора. Два шестиэтажных корпуса - страшной смеси клопов, тараканов и молодых мечтателей! Общагу расселяли, но какие-то энтузиасты все еще продолжали здесь жить и вот так, по-простому, вопить бездарные стихи про любовь…
Что так беспокоит, не дает спокойно и рассудительно смотреть вдаль?
«А мы еще разглядывали небо, когда-то приютившее двоих,
Таких – невообразимо молодых, таких – еще в любовь умевших верить смело?» -
вопрошали счастливые голоса снизу. Две девочки – одна высокая, очень красивая, черноволосая и черноглазая, чувственная, породистая. И другая – абсолютно смешная, встряхивала мокрыми волосами, разбрызгивала вокруг себя огромную лужу, и продолжала декламировать с завыванием:
«В последний миг ты дернула кольцо –
Как белый флаг взметнулся купол белый ,
Но ты плыла, а не летела!
А я все падал, вверх подняв лицо!»* -
радостно захохотали, как будто произнесли магическую рассказку №1 в этом мире. Им было весело, девочки считали себя мудрыми и спокойными – они могли судить все и вся, происходящее в этом мире, им было абсолютно все равно, что испытал человек, написавший эти строчки – они думали, что знают, что будет завтра, что любовь их ожидает – только счастливая, а жизнь – только прекрасная!
Смешная мокрая девочка подняла лицо под струи проливного дождя, зажмурилась и вдруг, почувствовав пристальный взгляд Глеба – распахнула их! Ах, чудо! Что это были за глаза! Очень черные, смеющиеся - невинность и снисходительность…. Глеб отшатнулся в тень – вдруг стало не по себе, как будто что-то постыдное произошло, он подглядел нечто сокровенное, все это шоу было для кого-то, кого здесь не оказалось в эту минуту…
ГЛЕБ:
2008.
День не задался сразу. Сложности с билетом на самолет, напутствия шефа, недовольного всеми, душное такси, автомобильная пробка на Московском проспекте. Я с трудом добрался до гостиничного номера – и, ужас, кондиционер не работал! На ресепшен извинились, что мастер болен, будет не раньше понедельника. Как никогда, в городе выдалась жара, для Питера запредельная. К полудню силы закончились. И в это время – телефонный звонок: «Господин Вешнев? К сожалению, Геннадий Яковлевич вынужден был сегодня утром вылететь по срочным делам в Берлин. Мы пытались перехватить Вас в Москве, поскольку переговоры отложены до вторника, приносим свои извинения, разумеется, наша фирма берет на себя все расходы…» Кошмар: именно питерская фирма настаивала на проведении переговоров в пятницу! Пришлось перекраивать расписание, Наташка устроила истерику – на выходные была запланирована поездка к ее друзьям. В общем, все напрасно! И чем себя теперь занимать три дня?
Глеб тихо проговорил: «Черт, черт, черт!..» Деваться некуда: лето, в Питере полно отпускников, туристы заполонили город, не в Эрмитаж же стоять три часа?! Набрал домашний – долгие гудки… Конечно, Наташка взяла Илью и поперлась к Догилевым сама. Черт, машину она водит из рук вон плохо, на соседей по пробкам ругается, а сама ведет себя порой, как скотина последняя. Будут сегодня у Догилевых весь вечер «обсасывать» тему под кодовым названием: «Господин Вешнев. Как он испортил мне жизнь». Эта гадюка Юлька закатит глаза и будет подпевать: «Ах, Тусечка, он тебя не достоин!». Бедный Илюха – весь вечер будет ходить неприкаянный (Ах, детка, займись же чем-нибудь!) – Наташка, конечно, не дойдет с ним ни до озера, ни до леса… Тоска захлестнула сполна.
Глеб, чертыхнувшись, очередной раз, набрал сотовый. «Ля-ля-жужу, ля-ля-жужу, по секрету всему свету все, что было, расскажу, жу-жу-жу…» Ну любила Наташка «приколоть» всех своими вызывными! Раз, два, три… - «Абонент временно не доступен…»
Итак, времени – час дня, ни планов - ничего! Приняв душ (все же полегчало маленько!) Глеб достал старую записную книжку: Будем думать!
А, Б, В… Р – Родионов, конечно, Пашка! Друг детства - они с Глебом выросли в одном дворе, приехали вместе в Питер, только поступали в разные ВУЗы – Глеб в Горный, Пашка - в Техноложку. Пашка был выдумщик, и еще – просто друг! Сколько мы не виделись? Лет десять? Почему-то вспомнился 80-й год: Пашка должен был ждать на 7-й Красноармейской, у общежития Техноложки. Время шло, Пашка все не приходил, пошел сильный дождь, и я забежал в один из корпусов. Стоял на этаже у окна, курил, а дождь все стучал и стучал по окну, а во дворе какие-то сумасшедшие мокрые девчонки орали глупые стихи про любовь… Господи, о чем я? У одной были странные глаза – мокрые черные агаты, внутри - смешинки. Она смотрела, а я вжался в стену у окна, как будто нашкодивший пацан. У нее волосы мокрыми прядями свисали и липли к щекам, она смотрела вверх, а капли дождя все сыпались ей на эти глаза так, что она моргала беззащитно…
О чем это я? Глеб встряхнул головой, отгоняя наплывшие воспоминания, и набрал номер.
- Алло? Какое чудо, ты в Питере, ты нас застал в последнюю минуту, мы уже на пороге! – Настя тарахтела, искренне захлебывалась от счастья, - Мы едем на дачу! Там все - чудо, поехали с нами, тебе понравиться, все такие позитивные! В городе - задница, а там благодать! Сто лет ведь не был на Ладоге, все, без вопросов и раздумий, на «Удельной» через 30 минут!
По приезду все что-то кинулись делать.
Глеб потолкался. Спросил, как пройти на Ладогу и ушел гулять.
Ладога кипела, бросала мокрые волны с остервенением на берег. Серая масса нашептывала, откатывала назад, и опять рвалась к суше. У самой кромки двое мальчишек бросали мяч толстой рыжей лабродорше. Она перелетала первую волну с таким отчаянием, что завораживало глаз. Очередной раз мяч улетел дальше, собака не заметила за волной, что ветер начал сносить его в сторону. Перескакивая все дальше, она устремилась далеко вглубь, уже с берега все кричали, и люди стали собираться и криком пытались вернуть ее назад - собака не слышала из-за порывов ветра, и все плыла дальше и дальше через волны. С песчаного утеса бежала женщина, на ходу сбрасывая кроссовки, и прямо в одежде бросилась в воду. Народ заворожено наблюдал, как она плыла в ледяной воде за собакой, подхватила ее, заставила повернуть к берегу. Маленькие мальчики с ужасом следили за обессиленной теткой, вытаскивающей на берег животное. Через минуту все сидели, обнявшись, на песке, испуганная собака терлась о мокрые колени рыдающей хозяйки…
Возвращаясь, Глеб отметил на соседнем участке машину – кто-то еще приехал.
… Дом Родионовых стоял весь темный. Глеб пробрался в дальнюю комнату, где тихо посапывал Санька.
- Где родители? – тихо тронул Саньку за плечо –
- Они у Марфы… Водку пьют. Они всегда у нее пьют водку, ну когда она только приезжает…
Гитару взяли. Теперь часов до трех будут песни голосить…
Сказали, чтобы ты к ним шел, как придешь…
-А Марфа – это кто?
- Папина институтская подруга, всехняя любовь неразделенная… Они лет 20 не виделись, а потом встретились, и вообще она…
Санька перевернулся, зевнул, обнял подушку и тихо засопел.
Глеб вышел на крыльцо, закурил. Вдалеке и правда, звучала гитара, низкий грудной голос исполнял романс:
«Как поздно мы становимся мудрее
Ценой утрат, ошибок и потерь…
Кого она теперь ночами греет?
Кому она любовь дарит теперь?
Пусть будет все ее покорно власти,
Пускай Господь хранит ее детей,
За то, что я узнал земное счастье.
В те дни, когда она была моей…»**
Идти не хотелось: незнакомая компания, да еще и с водкой – нет, нет - увольте…
ГЛЕБ
1998
Тонкая рыжеволосая девочка понравилась ему сразу…
Было в ней что-то бесовское.
И еще она была дочерью одного из учредителей…
Глеб и не думал, что эта молодая девочка станет его половинкой. Она очень старалась, помогала Глебу во всем. Незаметно – стала его правой рукой. Ее папа не возражал – Глеба он ценил и уважал. Так Наташка стала женой. Через год – родила ему сына. Глеб гордился, всем жену свою молодую показывал, а мальчика – обожал….
Семья всегда была прежде всех дел.
Она была моложе на 15 лет. Глеб привык опекать ее, баловать. Собственно, Наташка и Илюша – сын - находились в одной категории. Повзрослела Наташа как-то незаметно. Глеб пропустил момент, когда в ее голосе появились нотки металла, во взгляде – что-то прицеливающее, хищное. Она перестала работать, пропадала в гостях, либо ходила с подругами по магазинам или фитнес - центрам. Илюшей занималась няня. Глеб много работал, домой появлялся поздно. В выходные старался побыть как можно больше с сыном. Они гуляли вдвоем, ходили в музеи, ездили на рыбалку. У Наташки, как правило, либо болела голова, либо – запись к парикмахеру. В общем, она с ними не ходила, а им было так хорошо без
