Ветер, полощи, полощи дождём ветви ивы!.. И он встряхивает их. И они мечутся, тянуться в сторону балкона, хотят вцепиться в его прутья. И уже тяжелые капли срываются с листьев, шлепают по опавшим, затоптанным.
Почти две недели на улице такое бесиво, и это значит, что осенние работы на даче закончились, и твой Антон всё дома, дома! И мается от безделья. И нервы у него натянуты. Твои - тоже. Но нет, вы не ругаетесь, а варитесь в своих мыслях, чувствах, да? А тут еще - твоё, вечное: и всё не так, и все не те. Нет, больше не можешь! Вон из квартиры! К троллейбусу, на «тройку»!.. И вот уже замелькали в плачущем окне, засуетились дома, деревья, машины, желто-пурпурные кроны кленов. «Суета сует и томление духа». Кажется, из Библии?.. Но забудь об этом хотя бы сейчас! К черту все эти вечные раздумья о смысле жизни, как живем, почему так, а не иначе? Вон, у Чижевского*: «В смятеньи мы. А истина ясна, проста, прекрасна, как лазурь у неба. Что человеку нужно? Тишина, любовь, сочувствие и корка хлеба». Вот и всё. И не надо искать чего-то, шарахаться, метаться… как эти листья у обочин, которые никак не прибьются к забору. Пора бы уже тебе остепениться, успокоиться.
Но как успокоиться, если уходит…
Что уходит? Любовь? И остаётся только смиренно «исполнять женский долг»?
А надо ли? И должна ли?..
Ах, Линка, Линка…
Ой, как же далеко заехала! Ведь скоро конечная остановка. Давай выйдем.
Ой, а ветер-то какой! Зонтик вывернул. И дождь наглый - в лицо! И по лужам - каплями, каплями… словно выстрелами. А листья, листья-то как мечутся! Сколько ж их, желтых, исхлёстанных дождем не только в лужах, но и в жухлой траве, в решетке изгороди, на островках тротуара, под деревьями… А вон в тех домиках… наверное, в тепле и уюте, сидят за чаем добрые, симпатичные люди и без всяких заумей болтают о разном…
Да, без заумей - хорошо. Видишь этот прекрасный опадающий ясень? Он просто растет себе да растёт, так и ты…
Но ведь, чтобы вот так раскинуться, он несколько деревьев заглушил, да и трава под ним что-то хиленькая.
А что ж ты хочешь? Борьба! Выживание только сильных.
Что, и человеку - вот так?..
Да нет, для того и разум ему дан, чтобы уходить от эгоизма. Мать Тереза* не мучилась терзаниями, как ты, а ездила по всему миру и помогала слабым.
Нет, по миру уже не поеду, а вот домой…
Быстро-то как день смешивается с сумерками! И за окном мечутся уже не оранжевые кроны клёнов, а окна домов, изгороди, фонари, деревья, кусты. Смотри, Линка, мужик вошел. Драный пиджак, приспущенные брюки, стоптанные башмаки…
Бомж, наверное. И под дождём промок.
Стоит, покачивается. За поручень вцепился, как утопающий – за соломинку и что-то под нос бубнит.
Но уже выходит.
Ага, но ме-едленно… И что бормочет?
«Ос-то-рож-но, двери зак-ры-ва-а-ются!» Шутник…
Захлопнулись створки. Словно отрезали его. И уже он там… на исхлёстанной дождем остановке. Один…
Вот сейчас приду домой, соберу что-либо на стол, налью в стаканы нашего домашнего вина, позову Антона, дочку, сына: «Идите, золотые мои, выпьем, посидим, поговорим…»
Но, наверное, твоего сына нет дома, дочка на машинке что-то шьёт, Антон смотрит телевизор…
Ну, тогда не сегодня… тогда завтра... в другой раз.
