свое сердце.
- Тебе повезло, Светик, что я проезжал по этой дороге и заметил эту драку. Страшно подумать, что могло бы с тобой быть. И почему ты такая? – Берт следил за дорогой, и говорил, не глядя на нее.
- Какая такая?
- Неугомонная, - он усмехнулся. – Все время во что-нибудь ввязываешься.
Буквально через несколько минут они въехали во двор и притормозили у большого дома из серого камня, с огромными окнами, и с таким парадным входом, что в него можно было заехать на джипе Берта.
- Какой красивый, - не удержалась Света.
- Это же просто камень, - Бертуччо насмешливо на нее посмотрел, отстегивая ремень безопасности.
Девушка смутилась. Неужели Берт подумал, что она привязана к вещам и ценит только богатство? Странно, про нее такого не скажешь, почему же он поддел ее? У него создалось такое впечатление? Впрочем, порой дома или что-то еще бывает гораздо красивее некоторых людей, и к ним Света может относиться куда с большим интересом или даже с уважением, чем к этим людям. А вот и Берт и Арсений ни во что не ставят ни людей, ни вещи, ни положение, ни чины. И дом для них просто камень, и человек – просто мясо. Другое дело, музыка, или их дружба.
Она вошла вслед за Бертуччо в подъезд и поднялась на лифте на третий этаж. И все это время молодой мужчина держал ее за руку. Это показалось Свете трогательным. Возможно, таким способом он выражает ей свою нежность. Или, сочувствие? Сердце мгновенно екнуло. Конечно, он все знает, все понимает, и не может не жалеть ее. В одночасье она лишилась поклонника и оказалась в одиночестве, до этого потеряв жениха.
Бертуччо открыл дверь и пропустил девушку вперед.
- Проходи, не стесняйся, и будь как дома, иначе я обижусь, - напутствовал он ее, включая в темной прихожей свет.
Света огляделась и ахнула. Размеры квартиры поразили ее. Прихожая оказалась огромным холлом, где стоял раздвижной зеркальный шкаф, огромный кожаный диван, а на стене над ним был установлен плоский аквариум с живыми рыбами. Присутствовала даже имитация камина c огромной картиной над каминной полкой. Множество дверей таили в себе такие же огромные помещения, и Свете захотелось пройти по всей квартире и заглянуть в каждую комнату.
- Ванная комната налево, - подсказал Берт, - а я пойду, поставлю чайник. Вряд ли в холодильнике найдется еда, мы редко бываем здесь, так что я закажу, пожалуй, пиццу. Ты как?
- А можно роллы? – вдруг попросила Света и тут же смутилась под пристальным взглядом мужчины.
- Роллы так роллы, - легко согласился Берт. – И пицца!
Он легонько подтолкнул Свету в нужном направлении, а сам пересек большой холл и скрылся в кухне, которая оказалась раза в два больше прихожей. Света мельком увидела там также огромный диван и роскошный кухонный гарнитур из темного дерева, когда оказалась перед дверью в ванную.
Помещение, отделанное бледно-зеленым кафелем, шокировало девушку. Во-первых, посреди квадратной комнаты был установлен огромный пуф из зеленой кожи, большая ванная напоминала скорее мини-бассейн, и в стене над ней было настоящее окно, огромное, с жалюзи, сейчас поднятыми. Света увидела, как внизу проносятся трамваи и снуют легковушки.
Раковина могла бы заменить собой огромный таз для купания ребенка, с большой мраморной столешницей. Она была просто прекрасна, другого слова Света не нашла. Шкаф над раковиной язык не поворачивался назвать шкафчиком, скорее это был трехстворчатый шкафище, и, открыв его зеркальную створку, Света увидела батареи одеколонов, бальзамов до и после бриться, различных гелей, пенок и кремов. Мечта любого денди. Света удивилась, что кран оказался хромированным, а не золотым, что было бы весьма логично для данной обстановки. Она наполнила ладони теплой водой, брызнула себе на лицо и тихонько зашипела - кожу засаднило.
В дверь постучали.
- Эй, есть кто живой? Можно войти?
- Заходи, Берт, я как раз разделась, - отозвалась девушка и засмеялась.
- Давай, помогу. В смысле, пожалею, на ранки подую, все и заживет.
Берт раскрыл створку зеркального шкафищи и достал вату и пузырек с зеленкой.
- Ты издеваешься, да? – тут же закричала Света, отскочив от него.
- В чем дело?
- За что ты меня так ненавидишь? – Света едва сдерживала смех.
- Да в чем дело-то? – недоумевал Бертуччо.
- Зачем ты достал зеленку? Ты что, хочешь разрисовать мне все лицо? На кого я буду похожа? – наконец объяснила Света.
- На девчонку, которая влезла в драку и огребла по полной программе, - пожал плечами Бертуччо. – А ты кого хочешь, чтобы я из тебя изобразил с помощью зеленки?
- Нефертити.
- Вау! Ну, тогда, понадобится перекись водорода. Пойдет? На перекись согласна? Хотя, я не Рафаэль, – он посмотрел на девушку с улыбкой.
- Валяй, - кивнула та.
Берт мокрым полотенцем протер ей все лицо и перекисью смазал все ссадины. Заставил снять футболку, и протер руки, и также смазал все ушибы на теле. Огромные синяки на груди и спине поразили его. А давно заживший рваный шрам на правом боку заставил его дрогнуть. Бедный Арсений, подумал он, каково ему было бы увидеть это.
- Лед поздно прикладывать к гематомам, - сказал он, - разве что засунуть тебя в холодильник…
- Не надо, само заживет, - постаралась отговорить его от этой затеи девушка.
В дверь позвонили, и Берт пошел принимать заказ. Света быстро оделась и вышла в коридор. Мужчина уже шел в кухню с коробками, и боролся с сильным слюноотделением.
- Эй, - на ходу крикнул он, - а ну снимай свои грязные тряпки. Я принесу тебе сейчас что-нибудь чистое.
Света вернулась в ванную и уселась на пуфик в ожидании. Бертуччо вернулся с длинной рубашкой.
- Вот, держи, думаю, подойдет, - он протянул девушке светло-серую рубашку с коротким рукавом. От нее исходил тонкий аромат стирального порошка и едва уловимый флер одеколона, от которого стала кружиться голова и сердце дернулось в груди.
- Бертуччо, а зачем мне рубашка? – спросила вдруг девушка. - Я что, поеду в ней домой? Так меня не то что в общественный транспорт не пустят, а даже до остановки не дадут дойти.
- Глупая, - Бертуччо осторожно потер ей лоб кулаком, - это для того чтобы ходить здесь. Сейчас поедим, и ты поспишь. Уверен, сон будет оздоровительным, - он улыбнулся лучезарной улыбкой, обнажив белоснежные зубы.
Боже мой, и это наемный убийца, безжалостный и неумолимый, думала Света, совершенно не испытывая ни сомнений, ни страхов. Хотя, возможно, прикажи ему, и он, не задумываясь, отправится за оружием, чтобы пристрелить ее, а потом вернется на кухню и сточит пиццу, не моргнув глазом.
- Все, одевайся, я жду за дверью,- сказал Берт и вышел в холл.
Дождавшись девушку, он опять взял ее за руку и повел в кухню. Усадил за стеклянный стол и стал расставлять тарелки, стаканы, раскладывать столовые приборы.
- Тебе помочь? – спросила Света, оглядываясь и рассматривая обстановку, словно находилась в музее.
- Раненым нужен покой, - отказался Берт. – Так что сиди и отдыхай. Но можешь хотя бы помыть посуду, - и он расхохотался.
Наевшись до отвала, Света действительно почувствовала сонливость. Сказывалось и нервное напряжение, и физическая усталость, и ноющая боль в мышцах, и боль от ушибов.
- Где тут можно поспать? – спросила Света, решив совершенно не стесняться.
Она чувствовала себя легко и непринужденно в обществе этого красавца и весельчака. Вот с Арсением все было по-другому. Какие же они разные, и как, должно быть, дополняют друг друга. Вот же встретились два одиночества.
- Пойдем в мою комнату, - Берт встал из-за стола, и снова взял Свету за руку.
Почему он постоянно держит ее за руку? Это что-то означает? Что таким способом выражает этот человек? Или это просто так? Но почему? В любом случае, Свете было приятно. Она чувствовала себя защищенной, принятой, обласканной. Столько нежности за последний час – ради этого стоило поваляться под ногами гопников.
Бертуччо толкнул дверь, и ввел девушку в огромный ангар, где мог бы уместиться небольшой вертолет. Огромная кровать, которая заняла бы все пространство в ее однокомнатной квартире, здесь одиноко ютилась в углу, большое кресло, больше похожее на двухместный диван, огромный музыкальный центр и стеллаж от пола до потолка с дисками и кассетами, практически составляли всю обстановку этой большой комнаты. Темно синие шторы закрывали окно, создавая интимную обстановку, так располагающую к отдыху. Увидев кровать, Света просто как к магниту, понеслась к ней и практически нырнула в нее, не подумав, что ложится на чужое белье.
- Спи, отдыхай, бедолага, - улыбнулся Берт, накрывая ее легким одеялом. – Здесь тебя никто не потревожит. Сюда никогда и никто не заходит без стука. Так что, здесь ты в полной безопасности.
Но Света уже не слушала его, потому что просто не могла. Она уже спала, мгновенно провалившись в теплый тягучий сон без сновидений, в сладкую дремоту, в мягкое блаженство на свежих простынях, кажущихся влажными от свежести и чистоты.
Бертуччо внимательно посмотрел на девушку, и убедившись, что она спит, отошел к окну. Он стоял и смотрел во двор, тихий и красивый, полный зелени и роскошных клумб, и думал о девушке у себя за спиной. Кто она? Что в ней есть такого, что не дает покоя его брату? Стоит ли она тех душевных затрат и моральных усилий, которые так растрачивает на нее Арсений? Может ли он быть с ней счастлив? И не останется ли он, Бертуччо, одиноким, если Арсений сможет заполучить эту девушку? Не разлучит ли она их? Нет, не так. Арсений сам его оставит, потому что все его душевные силы, да и физические (он усмехнулся) могут быть посвящены только кому-то одному. Арсений не их тех, кто разбрасывается. И что тогда ждет Бертуччо? На всей земле у него никого нет, кроме Арсения Лугового. Он ему и отец, и мать и бог. Что же будет с ним, когда он останется один? И как ему это предотвратить?
Бертуччо придвинул кресло к кровати и уселся так, чтобы смотреть на лицо спящей девушки. Не красавица, определенно, но Арсений именно из тех, кто способен оценить ее гармоничность и красоту, своеобразную, не броскую, на любителя. Наверное, ее лицо преображается тогда, когда она улыбается, или злится, испытывает сильные чувства, которые и озаряют ее каким-то светом, делающим ее особенной. Это как «волшебная» лампа из его детства. Когда мать укладывала его в кроватку, она включала настольную лампу, самую обычную и даже неказистую, но стоило лампочке вспыхнуть, как на стене начинали проявляться теневые рисунки рыб, птиц и зверей, превращая комнату маленького мальчика в сказочное царство. В ней тоже есть такой волшебный свет, который способен озарить ее изнутри, совершенно изменив внешне.
Бертуччо протянул руку, желая коснуться ее лица, но замер в нерешительности и не смог этого сделать. Сцепив руки в замок на коленях, он продолжал смотреть на нее и думать о своем. Возможно, он даже задремал, потому что очнулся, как только услышал странные звуки за дверью. Тихо поднявшись и бросив взгляд на безмятежно сопящую девушку, с разбитым лицом, Бертуччо тихо вышел из комнаты и плотно прикрыл за собой дверь. Из кухни доносились звуки, на которые мужчина и пошел.
Заглянув помещение, Берт присвистнул от удивления.
- Арс, брат, рад тебя видеть, но, почему ты здесь? – спросил он.
- О, и ты здесь? А ты почему? – Арсений подмигнул ему, подошел и, прижавшись щекой к его
