слова, он пел на французском языке, но было красиво. Ей очень нравился французский, особенно в произношении мужчин, тем более таких мужественных, как Бертуччо. Она любила французский рэп, гангстерский в особенности, но там все было буффонадой, сейчас же персонально для нее пел настоящий киллер, мужчина, чьи руки реально обагрены кровью. Он гладил ее плечи и пел что-то нежное и романтическое на своем родном языке. Мелодия завораживала.
- О чем эта песня? – тихо спросила Света, когда мужчина замолчал.
- О, лучше не спрашивай, - он засмеялся, насмешливо заглядывая ей в глаза.
- Почему?
- Слова очень неприличные. Они не для ушей такой барышни, как ты. А мелодия красивая, правда?
- Правда. Спасибо.
- Спасибо не булькает, так что, наливай, подруга, - засмеялся Бертуччо. – Полагаю, теперь я заслужил стопочку?
- Зачем стопочку, целый стакан, - Света забрала со стола стопки, вернула их в сервант, на стеклянную полку, и взяла граненые стаканы.
- С тебя закуска, - сказала она, и первая уселась за стол.
Мужчина усмехнулся, и принялся доставать продукты из холодильника. Когда все было нарезано и красиво уложено на тарелках, он к ней присоединился. Света включила настольную лампу. В таком освещении лицо Берта показалось ей очень красивым, но насмешливым, как у сатира. Сейчас напьюсь до чертиков, подумала Света. Она знала, что в присутствии Берта ей нечего опасаться. Если бы он прочитал эту мысль девушки, то очень оскорбился бы, но в глубине души сам понимал это.
- Бертуччо, расскажи мне, как ты оказался в нашем городе. Ты же француз? - спросила Света, когда после пяти глотков обжигающего пойла стала кружиться голова и Бертуччо постоянно выпадал из ее поля зрения.
- Я француз, я итальянец, - усмехнулся мужчина, - я все и никто.
Света посмотрела в грустное лицо Бертуччо, попыталась поймать его взгляд, но не смогла сделать этого, перед глазами все плыло и кружилось. Она сделала еще глоток, и еще. Было противно, но эффект покрывал все неприятные вкусовые ощущения. Вскоре ее стакан опустел, и Бертуччо вновь наполнил его.
- Я жил в Авиньоне, это родина моего отца. Когда мне было одиннадцать, отец перевез нас туда из Палермо, родного города моей матери, она итальянка. Почти не помню ее лица, но она была красивой женщиной.
- Она умерла?
- Отец забил ее до смерти однажды, а я не смог помешать, был в школе. Иногда я посещал общественную школу. Мать сама меня упросила, иначе мне грозила специальное заведение далеко за городом и вдали от матери, кто бы ее тогда защищал от пьяного ублюдка.
- Боже, какая трагедия, - пьяные слезы побежали по лицу девушки. – И что же стало с тобой?
- Ничего, убежал из дома, скитался, потом попал в одну банду. В четырнадцать лет ко мне в руки впервые попало оружие, и я понял, что теперь не обязательно мне ходить избитым после стычек с отцом. Перевес был на моей стороне, и я отправился в Авиньон, чтобы пристрелить отца как бешеную собаку.
- И что же произошло?
- А произошло возмездие. Я убил его, - мужчина пожал плечами.
Кто же возмущается, когда прихлопывают таракана.
- Мне так жаль, - Света всхлипнула и протянула руку погладить мужчину по лицу, но промахнулась, и рука упала на стол. Бертуччо взял ее и поцеловал ей ладонь. – А потом? – спросила девушка.
- Потом стал упражняться в искусстве стрельбы, мне стали доверять серьезные задания. Были случаи, когда люди не подпускали к себе подозрительных взрослых мужчин, а кто станет бояться подростка с добрыми насмешливыми глазами. И мне удавалось сделать то, что было не по силам бывалым наемникам.
- Это ужасно.
- Это мой путь. Моя жизнь. Я ее не выбирал, - Бертуччо посмотрел ей в глаза
- Я понимаю. Нам всем навязывают жизнь, которую мы не хотели бы прожить, - сказала она тихо.
Он потрепал ее по волосам и улыбнулся. Острая боль пронзила вдруг его тело, и он изменился в лице. Света это заметила.
- Что с тобой? – спросила она.
- Ничего, - Бертуччо напрягся.
Он боялся того, что может сейчас сделать. Кто она ему? И зачем она ему? Она та, из-за кого он может сейчас совершить что-то плохое, и она та, ради кого он никогда на это не отважится. Кто она ему? И зачем она ему? Есть ли ответы на эти вопросы?
Он быстро наполнил стакан и выпил залпом. По опыту он знал, что если сильно напьется, то ни на что не будет годен. В отличие от своего отца, который зверел после одного стакана, и его тянуло на подлость и решительные действия.
- А потом? – тем временем спросила девушка. – Что было с тобой потом?
Она и не подозревала, что сейчас практически решалась ее судьба. Ну, по крайней мере, один ее важный эпизод. Ей было невдомек, что она может что-то значить для кого-то после того, как два совершенно разных человека, различных по менталитету и характеру, отказали ей в своем чувстве. Оба, не сговариваясь, выкинули ее из своих жизней. Ненавидя друг друга, они оказались схожи в одном – она ничто, она не стоит их любви, не стоит того, чтобы быть рядом с ними. Это что-то да значит. Это уже система. И если после отказа Кьенга жениться на ней, еще можно было обвинять его в малодушии и предательстве, то теперь, когда и Арсений собрался жениться на другой, Света должна признать правду – дело не в них, не в тех, кто ее бросает. Дело в ней. Ее не могут не бросать. Когда узнают поближе, когда рассматривают внимательно и распознают, что же она на самом деле из себя представляет. Ее судьба – пускать пыль в глаза, обманом привлекая к себе внимание, но удержать кого-то – нет, тут она бессильна. Как только правда открывается, от нее уходят, ее оставляют. Так что… похоже, ближайший магазин, где можно приобрести спиртное, станет обязательной точкой в ее маршруте по дороге с работы домой.
- Так на чем мы остановились? – спросила Света, с трудом очнувшись от своих невеселых мыслей.
- Ты спрашивала меня, зачем я пришел, - сказал Бертуччо, внимательно глядя не нее.
Сегодня водка не брала его. Он оставался трезв и взволнован, и все никак не мог принять решения, как ему поступить с этой девушкой.
- А зачем ты, собственно пришел? – спросила она.
- Хотел тебя увидеть, - он отломил маленький кусочек сыра и протянул Свете. Она послушно приоткрыла рот, и он положил его ей на язык. – Закусывай, детка, а то завтра обо всем пожалеешь, - фраза показалась ему двусмысленной.
- Что? А зачем тебе меня видеть? – Света потянулась к тарелке с сыром, Берт опередил ее и снова протянул ей кусок. Она снова послушно приняла его. Он всегда такой нежный с ней. Водил ее за руку по своей квартире, выстирал ее вещи, сейчас беспокоится о ее похмелье, кормит из своих рук. – Так зачем? – определенно, не поделиться новостями о предстоящей свадьбе друга.
- А зачем ходят в музеи, посещают картинные галереи? – пожал плечами Бертуччо, не сводя с нее глаз.
- Да, зачем?
- Потому что не могут без красоты. Хочется ее впитывать, наполнять ею и созерцать.
- Это ты про меня, что ли? – Света засмеялась невеселым смехом.
- Что ли про тебя, - кивнул брюнет.
- Может, ты в меня влюбился? – точно, она пьяна, раз ведет себя так развязно и задает глупые вопросы. Что он о ней подумает? Да ладно, подумает, что она не умеет пить.
- Если можно так сказать.
- А как еще можно сказать?
- Не знаю. Влип, пропал, потерялся, погиб, - Бертуччо тонкими пальцами крутил свой пустой стакан.
- Ну, зачем так грустно, - Света допила последний глоток и с тоской посмотрела на дно бутылки, там плескалось несколько последних капель. Ну они и алкаши. - А, понимаю, почему тебе грустно - ты же теперь тоже сирота, одинокий парень, который потерял друга. Нет больше нашего Арсения, да? У него теперь другая жизнь, и нам обоим нет в ней места.
- Дурочка, радуйся. Он страшный человек, - невесело усмехнулся Берт.
- Да ладно, не гони. Это ты мне говоришь? Его друг? Его брат? Его душа? – не поверила ему Света.
- Да, - Берт достал сигареты и закурил. Спрашивать разрешения не стал, все равно бы не послушался запрета. - Сначала он приручает тебя, а потом бросает. И ты издыхаешь от одиночества и страха больше его не увидеть. Что может быть поганее?
- Понимаю. Выпьем? – Света жадно посмотрела на остатки жидкости на дне бутылки.
- Тебе хватит, - усмехнулся Бертуччо.
- Я в этом не уверена.
- Поверь мне, я знаю, когда человеку уже хватит. У всех своя кондиция, и я безошибочно ее определяю.
- Где ты этому научился и так в этом поднаторел? – засмеялась девушка.
- Не забывай - я сын алкоголика, - Бертуччо усмехнулся. - Да и Арсений периодически пытался им заделаться.
- Правда? – Света не поверила ему. Хотя… были случаи. Факт, она слышала.
- Приходилось контролировать его, прятать бутылки, или дозировано ему выдавать, и даже вместе с ним выпивать. Чтобы ему меньше досталось, - Бертуччо тихо грустно рассмеялся.
– Ну и фиг с ним, - махнула Света рукой.
Берт посмотрел на девушку и вышел из-за стола.
- Пошли в постель, - сказал он.
- Эй, ты чего? – возмутилась девушка. – Что это ты говоришь?
- Уймись,- он усмехнулся, - я просто провожу тебя, дурочка.
- А, ну тогда да, давай, пошли, - и она с трудом поднялась на ноги, которые не слушались ее.
Берт почти донес ее на руках до комнаты, и она бросилась в кровать, не раздеваясь.
- Эй, одежду снимать будем? – на всякий случай спросил Бертуччо.
- Ахмм гммм нхак, - пробормотала девушка, сладко зевнула и громко засопела.
- Понятно, - усмехнулся мужчина, взял с кресла плед и укрыл ее.
Он убрал на кухне со стола, перемыл посуду и погасил лампу. В кромешной темноте дошел до комнаты, которую освещали уличные фонари. Из окна открывался бесподобный вид, разноцветные огни реклам и волшебный ангел в центре бассейна. Красиво.
- Спокойной ночи, детка, сегодня ты в полной безопасности, я так решил, - прошептал мужчина и, пройдя к окну, уселся в кресло. Минут через двадцать, он тоже заснул.
Она плавала в бассейне, теплая вода тонизировала ее, настроение было отличное. Рядом она заметила Бертуччо. А он-то здесь что делает, удивилась Света. Он приветливо ей подмигнул.
- Тебе чего? – удивленно спросила его Света.
- Хочешь, я тебе позвоню?
И, не дожидаясь ее ответа, он поплыл к лесенке из бассейна. Через пару секунд он позвонил. Какой-то неприятный звук, противный и нудный постоянно звенел на границе ее сознания. Боже, ну кто-нибудь его вырубит? Он может заткнуться? Когда до нее дошло, что звонят в дверь, Света быстро вскочила, но тут же ухватилась за спинку дивана – в глазах потемнело и закружилась голова. Придя в себя, она заметила спящего Бертуччо в своем кресле. Он никак не реагировал на звонок. Света вздохнула, и направилась в прихожую. Открыла дверь и задохнулась. На пороге стоял Арсений, бледный, взволнованный и злой.
- В чем дело? Что случилось? Твоя невеста оказалась трансвеститом? – произнесла Света, испугавшись его решительного вида.
- Скорее, мой друг оказался идиотом,- процедил Арсений и, бесцеремонно отстранив девушку, решительно вошел в прихожую. В этот момент в дверях комнаты появился Бертуччо, заспанный, зевающий во весь рот.
- Ба, какая встреча! – воскликнул Берт. – Ты пришел пожелать мне доброго утра? – он почесывал легкую щетину на подбородке.
- Да, - воскликнул Арсений и без предупреждения нанес ему удар в челюсть.
Бертуччо отлетел к стене. С губы по подбородку потекла тонкая струйка крови. Никто не произнес ни
Простите :))) не удержался.