вставшую на моём пути».
Цепляясь за кусты и осторожно ступая на больную ногу, Даниил все-таки не удержался, упал и заскользил вниз по мокрой траве. Громко хрустнула надломленная ветка и что-то, жалобно звякнув, с шумом отлетело в сторону. Какое-то странное волнение заставило измученного человека, не обращая внимания на промокшую одежду, боль в ноге и во всём теле, почти на четвереньках добраться до распластанного куста в той стороне, где был слышен едва уловимый мимолётный звон.
Промокшая от росы, дрожащая от холода в тонком чехле, в самой гуще травы лежала его гитара.
- Боже мой, я – спасён! Моя любимая меня не бросила. Она спряталась от грабителей. Она знала, что мне будет без неё плохо, невыносимо плохо. Милая, родная, самая любимая. Я посвящу тебе тысячи песен, и, обнимаясь, мы с тобой будем петь так, что даже птицы будут плакать от счастья, - Данька, как в далёкой молодости перед женщиной, стоял на коленях в мокрой траве и, нежно прижимая гитару к себе, всё шептал и шептал ей ласковые слова. - А теперь наверх, к солнцу, к теплу! Автостопом! Домой!
