Фанатка

более, женской привлекательности. Обыкновенная начинающая «филологиня». Но Ваш рассказ… Последний. Действительно, последний? Сколько времени Вы уже  ничего не публиковали? Полгода? Или я что-нибудь пропустила?
Боюсь показаться навязчивой, но хочу задать вопрос, который Вам не менее сотни раз уже задавали: «Фанатка» - выдумка или в ней описаны действительные события? Смущает вообще Ваша манера письма: «всё на продажу» (я даже специально пересмотрела фильм Анджея Вайды с таким названием) – предельная документальность и даже автобиографичность, где только возможно, но здесь Вы себя превзошли.
Реакция соответственная. Вас вообще не балуют, за Ваш, вроде бы, несносный характер, но никогда я не встречала в комментариях на Ваши произведения столько яда. Собственно, чему удивляться? Вы вдруг предстали во всей наготе, зрелище получилось не из приятных. Не понимаю, как Вы могли на такое решиться? Раньше Вы были общепризнанным кумиром женщин, не боитесь, что растеряли теперь половину своих поклонниц?
Но я не о том совсем. Бальзаком здесь никого не удивишь, однако я нашла массу интересного и неизвестного из жизни и творчества уже наших, русских, кумиров. Конечно, не каждому по карману съездить в Париж, порыться в местных архивах, пообщаться с потомками людей, близко знавших Бунина, Куприна, Бальмонта. Мне повезло, уже сейчас можно сказать, что я собрала бесценный материал. Но мысли о Вас не оставляют меня до сих пор в покое.
«Или опять дело чести? Ничего ведь не осталось больше, кроме неё, за душой. Разве что та девчонка, которая захаживает иногда к нему, в глазки заглядывает?»
Когда я пробежала взглядом эту фразу из рассказа, сердце моё обожгло горячей волной. «Неужели?» - робко подумала я тогда. Ну а уж когда с сюжетом романа ознакомилась:
«Студентку филологического факультета МГУ посылают на год по обмену во Францию, аж в саму Сорбонну. Она на седьмом небе от счастья, так хочется им поделиться, но с кем? Конечно, с любимым, пусть практически никому не известным «кропателем-сетевиком», во мне созрела твёрдая уверенность, что теперь мы связаны с Вами навеки, и Вам без меня Ваш новый замысел никак не воплотить.
            Эва.


4. МАСТЕР - ЭВЕ

Коломна, 5 декабря 2014 года

Да, мой французский ангел, интуиция Вас не подвела, работа над новым романом, о сюжете которого я кратко поведал в своём последнем (надеюсь, по времени) рассказе, действительно, началась. Однако уж коли в первом Вашем письме зашла речь о том, что Вы просите разрешения написать обо мне реферат, не могу позволить себе хоть какую-либо неточность: было бы ошибкой утверждать, что именно «студентка» меня на него вдохновила.
Как обычно, сошлись несколько факторов, в данном случае три.
Первая история случилась со мной пять лет назад. Я в то время был совсем никому не известен за пределами своего города, и даже не публиковался в Интернете. И тут вдруг неожиданная публикация моей повести в местном альманахе, и не менее абсурдная награда за неё: диплом «Лучшему автору прозы 2009 года». Поразительно! В таких случаях я говорю обычно: «Ну не иначе, как где-то кто-то сдох».
Чудеса продолжались и дальше: мне выделили достаточно времени на презентации Альманаха, согласовали сценарий, поинтересовались, какой отрывок я хотел бы прочитать, и даже организовали репетицию. Не скрою, есть за мной грех: я немного сентиментален, и некоторые места даже в собственных произведениях не могу читать без слёз. А уж если смотрю какую-нибудь мелодраму, совсем беда. Ума не приложу, чем я зацепил молоденькую девчонку из администрации, но она потом, и в тот раз, и на самом мероприятии постоянно тёрлась рядом, порывалась со мной заговорить. Не скрою, в моей жизни было немало женщин, с которыми я был близок, казалось бы и здесь: только руку протяни, но преградой встало недавно прочитанное стихотворение в прозе Ивана Тургенева «Чья вина?» Я приводил его в одном из своих романов, возможно, Вы помните. С тех пор я постоянно краснею, вспоминая столь комичный эпизод. И за смешное сравнение себя с Тургеневым, да и не настолько я в то время был стар, а главное – с какой стати я возомнил именно такой вариант упущенного общения?
Так странно (наверное, не только у меня, а вообще у нашего брата, мужчин): я давно забыл многие из своих «побед», а вот трусость никак не забывается - сколько было со мной подобных случаев, столько и грызут они мою память.
Фактор два: я обычно не люблю общаться с коллегами. Здесь сколько людей, столько и мнений, а переписка отнимает слишком много времени, которого у романиста и так горстка. Но и без друзей нельзя, жизнь была бы совсем неинтересна. Со Светланой Коробовой из Москвы мы дружим и обмениваемся посланиями с того момента, когда я появился на Проза.ру, тем более что тема в творчестве у нас общая: всё та же любовь-морковь. Рассказ поразил её, но мне было высказано много замечаний. Я никогда не отказываюсь от помощи, особенно долго переделывал финал, в итоге поставив на кон самый свежий и сырой из своих замыслов. Так появилась «Эва».
Если честно, я никогда не предполагал, что когда-нибудь возьмусь воплощать её. И сюжетов других пчелиный улей, да и кому может быть интересен по нынешним меркам роман в письмах? Совершенно «убитый» жанр. Кто станет читать, а уж тем более, решится издать его? А уж если вспомнить о великих образчиках прошлого: переписке Эвелины Ганской и Оноре де Бальзака, «Опасных связях» Шодерло де Лакло… Опозориться лишний раз? Однако Светлана настойчиво убеждала меня в обратном. Особенно мне понравился рассказанный ею эпизод, когда в юности мама прятала от неё книги Андре Моруа «Письма незнакомке» и «Фиалки по средам», но она неизменно их находила, читала и перечитывала. Это было у них, как игра. Ещё она поддразнивала меня, убеждая, что «убитых» жанров в литературе не бывает, исключительно только «нерешительные» творцы.
Ну и, конечно, «студентка». Я вспоминаю, какое потрясение я испытал, держа в руках письмо аж из самого Парижа. Обклеенное марками, с тонким запахом каких-то необыкновенных духов и подписанное: Парижанка. Какой контраст с электронными посланиями, которые я получаю ежедневно десятками, а если учитывать «спам», то порой и сотнями. Так возник замысел, он просто не мог не появиться. Бальзак мой бог, а его роман с Эвелиной Ганской я часто анализирую в своём сознании, но так и не могу понять до конца. Соблазн сделать ещё одну, на сей раз куда более основательную, попытку, был слишком велик.
«… всё оказалось безжалостно перечёркнуто предельно вежливым, быстрым и точным ответом…». Не обижайтесь, что я сейчас не просто многословен, а даже болтлив. Сами так захотели.
«Действительно, кто я?» Я пропускаю Ваш столь самокритичный рассказ о себе, так как не нахожу в нём ничего, кроме чистейшей воды женского кокетства.
Но вот рассказ… Тут парой вежливых фраз не отделаешься.
Да, я, действительно, уже несколько месяцев не выкладываю ничего нового из своих произведений в Рунете. Просто нет времени. Чем занят? В основном, привожу в порядок своё творческое наследие.
«… предельная документальность и даже автобиографичность…» В данном случае, Вы показали себя образцом деликатности. Один «профи», которого я очень уважаю, без эвфемизмов после публикации «Фанатки» обозвал меня «самоедом». Сначала я обиделся на него, а затем сделал для себя неожиданное открытие: оказывается, я всю жизнь пишу исключительно о себе, и исключительно для себя. Что делать? Так сложилась моя творческая парадигма. Когда у писателя нет читателей, он должен либо прекратить и дальше графоманить, либо копаться в своей личности до самозабвения. Я выбрал второе.
«Фанатка» - выдумка или в ней описаны действительные события?»  Нескромный вопрос. Такой же, как «А был ли мальчик?» Любой писатель всегда использует в своих произведениях какие-то эпизоды, выжимки из личной жизни, но вот, чтобы «всё на продажу»… я так понимаю, извините за грубость - это уж когда писать (снимать) человеку творческому совсем нечего, ему не остаётся ничего другого, как только раздеться и показать читателю (зрителю) свой пупок.
Так что вернёмся лучше к сюжету. Он долго не выстраивался, до тех пор, пока я не решил написать его в какой-нибудь совершенно необычной манере. Лучше всего для этой цели подошёл стиль «натурализм». Отсюда и нарочитый,  может быть, даже совершенно излишний, физиологизм повествования.
«Реакция соответственная. Вас вообще не балуют, за ваш, вроде бы, несносный характер, но никогда я не встречала в комментариях на Ваши произведения столько яда. Собственно, чему удивляться? Вы вдруг предстали во всей наготе, зрелище получилось не из приятных. Не понимаю, как Вы могли на такое решиться? Раньше Вы были общепризнанным кумиром женщин, не боитесь, что растеряли теперь половину своих поклонниц?»
Да, всё Вы верно подметили: и насчёт «наготы», и, в особенности, относительно «яда». Героиня почему-то всех обаяла, продолжает и дальше восхищать, а вот меня клянут, как только могут. Самое популярное слово в рецензиях – «предательство». Даже моя «Чёрная вдова» столько возмущений не вызывала. А может, поклонницы были какие-то ненастоящие? Да и были ли они вообще?
Как бы то ни было, мысленно я сейчас с Вами на Эйфелевой башне. Была в моей жизни такая, необыкновенной красоты, мечта: побывать в Париже, но не сбылось, к сожалению.
А ещё, жду с нетерпением Ваши уникальные материалы о Бунине и Куприне, что до Бальмонта, то в поэзии я не слишком силён.
                   Мастер.