Наш лагерь был в долине реки Турдесу. Здесь в горах наша экспедиция должна была подтвердить наличие промышленных залежей оптического флюорита. Мы уже собрали обнадеживающие данные. И вдруг связь с базой оборвалась. Еще вчера, как и раньше, было все окей, а сейчас тишина. Наш радист только беспомощно разводил руками и показывал на небеса.
– Возможно метеоритный дождь или на солнце вспышки, – говорил он.
По графику вертолет должен прилететь через пять дней, а нам срочно нужен был разговор с базой. Решили, если к вечеру связь не наладится, то я пойду через перевал. Там в долине было селение, откуда и свяжусь с базой. Вечером связи не было. Раньше я бывал в горах в составе других экспедиций и считал, что горы я знаю.
Неожиданно ко мне подошел Николай. Молодой парень, геолог, со сложным, заносчивым характером. Для него не было вопросов. Он все понимал, во всем разбирался и все время давал советы. Такие люди мне не нравятся. И вот он сказал, что хочет пойти со мной, так как в ближайшие дни он свободен, а переход туда и обратно займет 3-4 дня. Я ему отказал. Но, когда Николай сказал, что в этих горах он уже бывал, то я согласился, так как не хотелось терять время на поиск оптимального маршрута, хоть и было отчего колебаться: вон он перевал, почти рядом.
Вышли утром рано. Сначала, все было знакомо и понятно, но через три часа я уже не узнавал местности. Это всегда так, когда идешь, вернее, когда тебя ведут. Николай же бодрым шагом шел без сомнения, и я полностью подчинился его темпу. А тропа то петляла между камней, то пересекала речушки и ручейки, то вдруг она ныряла в чащу леса и пропадала среди бурелома, кустов или высокой травы, а затем выскакивала из них и тянулась по краю обрыва или по берегу клокочущей внизу горной реки. Николай легко ориентировался на местности и своевременно предупреждал меня об опасных местах. Два раза мы пересекали след медведя. Да я бы и не заметил, если бы на них не показал Николай. Прав был начальник экспедиции, когда говорил, что я без Николая заблужусь.
Время было уже далеко за полдень, и мы остановились на берегу горной реки. Несколько выше нас река, стесненная скалами, прорывалась и падала вниз небольшим водопадом, обдавая близлежащие скалы и валуны каскадом мелких брызг. Затем, как бы успокоившись, обмывая прибрежные валуны, река протекала мимо нас, а потом снова кидалась вниз. А над всем этим играла разноцветная радуга. И ко всему этому грохочущему и сверкающему чуду примыкала полянка, в окружении кустов и деревьев. Ну, разве не сказочное место! Я не сентиментальная какая-то девица, но меня охватило волнение. Я даже, не знаю, как выразить это чувство. И пока Николай сооружал костер и готовил что-то для ужина, я продолжал восторженно прыгать с камня на камень и разглядывать окружающую меня красоту. Во мне вдруг проснулась какая-то мальчишечья радость.
И захотелось мне испить водицы. Я прыг, прыг и нагнулся над водой с валуна. Зачерпну рукой воды и хлебаю, зачерпну и хлебаю. Какое блаженство! А красота-то какая! Но валун был мокрый и скользкий. В какой-то момент моя правая нога соскользнула, и я мгновенно оказался в воде. Пока я барахтался, меня подхватило течение и понесло вниз. Я успел только вскрикнуть "Коля! Николай!", как наша поляна скрылась за поворотом.
Дважды я хватался за прибрежные камни, но рука соскальзывала с их сглаженных и скользких боков. Ударяясь о дно ногами, я пытался встать. Один раз даже удалось. Мне было воды чуть выше пояса, но под ногами катились крупные и мелкие камни, все плыло, я не удержался, упал, и снова меня понесло как беспомощную щепку. Я попытался ухватиться за торчащий у берега валун, но, продержавшись несколько секунд, сорвался.
Я видел, как по берегу бежит Николай и что-то кричит, но из-за грохота летящей вниз воды, я ничего не слышал. Я старался удержаться на плаву, на поверхности, и сопротивлялся бурлящему потоку, который стремился закрутить меня вниз головой. Один раз меня вынесло на мелководье, и я почти стал на ноги, но тут же упал в стремительный поток, а ноги заелозили на проплывающих под ногами камнях. Я еще не успел испугаться, но чувство опасности завладело мной полностью. Только бы не запаниковать! Но где же Николай?
Вдруг впереди показалась торчащая из камней палка. Она провисала над водой с полметра, а затем торчком уходила вверх. Я стал усиленно подгребать к ней и, проплывая мимо, схватился одной рукой, а затем подтянулся и другой. В это время Николай, бежавший по берегу, приблизился и кинул мне кольцо веревки. Промахнулся. Тут надо было ему исхитриться и не попасть на торчащую палку. Кинул он второй раз и, кольцо, пролетев голову, опустилось мне на плечи. Николай что-то кричал и показывал руками, изображая повешение. Я подумал, что это он так юморит. Вот зараза! У меня и сил уже нет висеть, а он…Ну, Коля! «Мать, мать!». Потом вижу, как он на свободном конце веревки сделал петлю, накинул себе на плечи, а затем быстро просунул в петлю руку. Хоть и было холодно и руки уже занемели, но я понял, что он хотел сказать.
Прижимаясь левой рукой к палке, я быстро засунул правую руку в петлю и… сорвался. Меня снова понесло, Но Николай, потравив немного веревку, зажал ее в руке, и меня течением притянуло к береговым валунам. Дальше меня уже не несло. Вскоре подбежал Николай и помог мне вылезти на берег. Меня качало из стороны в сторону и ноги еле держали. Я упал, отлежался, отдышался и, все еще дрожа от холода, встал и пошел к костру. Я уже не обращал внимания на шутки и поговорки моего спасителя, который пытался изобразить, как я выглядел, когда висел на палке и на веревке.
Мне хотелось одного - быстрее согреться у костра. Потом он мне сказал, что больше всего боялся, что я сорвусь раньше времени, и петля захлестнется на шее. И еще он сказал, что я оказался на удивление догадлив и поэтому нахожусь с ним рядом и даже жив. Затем Николай подал мне кружку с горячим чаем. Но я так нахлебался в реке воды, что смотреть на нее не мог, а только сжимал руками кружку и грелся. Вот тогда я окончательно убедился, что без Николая мне бы до перевала не дойти.
Солнце еще только золотило верхушки горных вершин, а мы уже шли по тропе вверх. Лес редел, постепенно перешел в кустарник, а потом под ногами был только каменисто-травяной склон.
Когда мы шли, я спросил Николая, где он так ловко научился кидать аркан.
– А-а это еще в школьное время было, в восьмом классе. Я в каком-то фильме увидел, как на скаку всадник набрасывает на свою жертву аркан. Мне почему-то захотелось тоже так ловко обращаться с веревкой. Стал пробовать - не получалось. Тогда в энциклопедии я нашел разделы «аркан» и «лассо». Там были описаны приемы бросков и методики обучения. Я уходил в безлюдные места парка и бросал аркан на пенек или палку. Причем я в какой-то момент начал бросать с разбега. Ну в кино же скачут на лошади и бросают, а я бегу метров 15-20 с арканом в руках, добегаю до определенного места и бросаю с хода. Так я научился бросать аркан и как видишь не зря.
– Да, действительно не зря. Ты спас меня!
– Ну, если бы и не умел бросать аркан, я бы что-нибудь придумал. Я бы не дал тебе утонуть, – сказал с улыбкой Николай.
– Но наглотался я воды с избытком. Так что спасибо тебе!
– Ой, да ладно! Сегодня я тебя вытащил, завтра ты меня вытащишь. Не пропадем! – проговорил Николай и дружески похлопал меня по плечу.
А перевал уже почти рядом! Вон он! Осталось еще метров 300. Уже четко просматривается седловина с торчащими тремя островерхими скалами на ней. Между двумя левыми и проходит перевальная тропа. Так сказал Николай.
Все! Мы на перевале! Я оглянулся назад. Где-то там были наши друзья, они уже проснулись и собираются выходить группами на маршруты. Ладно, у меня сегодня свой маршрут.
Я еще раз глянул вниз, и мы начали спускаться вниз. Вскоре мы пересекли большую поляну, за которой начинался лес.
Через час нашего пути от перевала тропа значительно расширилась, и местами на ней просматривался колесный след от телеги. Вокруг шумел лес и, когда показалась большая поляна, мы даже обрадовались. Просто стало светлее и веселее. Впереди за поляной виднелась невысокая пологая гора, а наша дорога оббегала ее справа и уходила вниз. Чисто из любопытства или чтобы осмотреться, мы поднялись на гору. За ее вершиной разбежалась в разные стороны россыпь острозубых невысоких скал. Мы подошли к скалам, а за ними все обрывалось вниз метров на 50.
Отсюда было видно далеко-далеко: как петляет дорога, исчезая между деревьями, как волнами падает вниз лес, за которым просматривалась местами долина. Раньше, когда я летал на самолетах, то думал, что лучше нет красоты, когда смотришь с высоты. Но там лес - зеленые пятна, речки - серебристые змейки, озера - блестящие блюдечки. Там, глядя на все сверху вниз, было ощущение какого-то могущества, какой-то силы, а здесь было ощущение жизни!
Однажды, когда мы шли лесом, Николай знаками показал, чтобы я, молча и тихо шел за ним. Вот он поднял руку вверх, чтобы я остановился, и кивнул вправо. Там среди кустов на небольшой полянке паслись две косули. Они поминутно поднимали мордочки вверх и вслушивались в лес. Иногда они касались, телом, лбами, губами или просто смотрели, как бы любуясь друг другом. И было во всем этом столько доверия и любви, что у меня даже и мысли не возникало выстрелить в них или просто напугать. А сколько трелей, щебетанья, уханья и аханья, чириканья и кукованья, чмоканья и перестука я услышал на рассвете или закате в этот переход. Хорошо, что со мной пошел Николай!
С нашего места было видно, как там справа внизу горная река с грохотом прорывается сквозь нагромождения скал и завалы вековых деревьев. Как она прыгает по камням, натыкаясь на скалы. Затем от досады, покрываясь пеной и взрывом брызг, она резко отскакивает от них в сторону и стремительно убегает вниз, сердито перебирая камнями.
Николай тронул меня за плечо. Он улыбался. Он это уже видел и понимал меня. И я понял, что в горах он был свой, а я просто посетитель, хотя и хожу в экспедиции уже не один год. Я считал, что хорошо разбираюсь в людях. Переоценил я себя. Но я рад, что я ошибся и у меня появился такой друг. Ладно, пора идти дальше. Прошли еще часа два и все – лес кончился. Дальше дорога спускалась серпантином вниз уже по открытому пространству. Через три часа мы были в долине.
Это точно! Только этим и живу! Спасибо. А ты не расстраивайся. Ты сама зато высоко витаешь в своих фантастических сказках. И я тебе завидую не меньше, когда читаю твои сказы.
