ненадолго, но помогает.
Водка обожгла её изнутри и растеклась теплом по продрогшему телу, снимая дрожь.
Утром следующего дня, выйдя из дому, ОНА не пошла на работу, а вместо этого зашла в телефон-автомат и, позвонив в институт, где работала — отпросилась.
Район, в который она ехала по данному на кладбище адресу, был ей знаком. Архитекторы ещё не успели коснуться своими фантазиями старого уклада этой части города, и ей было приятно окунуться в прошлое. Она хорошо знала здешние места, где улицы летней порой утопали в густой зелени. Маленькие дома, притаившись за деревянными заборами, как-бы выглядывали из-за них, подмигивая окнами вторых этажей. Яблони и вишни перекинувшись через изгородь, предлагали прохожим свои плоды, ничего не требуя взамен. Сейчас картина старого района представлялась унылой и бесцветной. Глубокая осень не украшает. Деревянные стены, с облупившейся краской, покосившиеся от времени, почерневшие от перемен с беззвучной печалью смотрели из-за паутины обнажённых ветвей.
Стремительно поднявшись на второй этаж, ОНА позвонила. Молчание ей было в ответ. Надавила на звонок ещё раз и ещё. Постояв, какое то время, на площадке, переминаясь с ноги на ногу, услышала, наконец, шум за дверью.
Щелкнул замок.
Дверь чуть приоткрылась и высунувшаяся детская головка пискнула:
— Вам кого? — дверь раскрылась шире и на дверной ручке повисла девочка лет шести, которая с интересом стала разглядывать незнакомку. — Вы к нам в гости? — глаза её оживились, наполнившись весёлым задором.
—Леночка, кто к нам пришёл? — из тёмной глубины коридора выросла фигура женщины и стала рядом с ребёнком.
— Здравствуйте, извините за вторжение. Мне нужна Таисия Федоровна Смирнова, такая здесь проживает? У меня адрес старый.
Хозяйка, вытирая руки о фартук, удивлённо разглядывала незнакомую молодую женщину, стоящую перед ней.
— Нет, здесь живём мы и никаких Смирновых не знаем. Может они до нас здесь жили, а мы сюда переехали шесть лет назад, нам квартиру от завода дали. О прошлых хозяевах ничего не знаем, спросите соседей. Вон, соседка идёт, она всю жизнь здесь живёт, должна знать.
По лестнице грузно поднималась пожилая женщина, одной рукой опираясь о перила, другой о потемневшую от времени палку.
— Клавдия Петровна, тут спрашивают старых хозяев, что до нас здесь жили.
— А кого это вам надо? Не Таисью ли? так она давно отсюда выехала, к дочери на Украину подалась, в тёплые края. А зачем она вам?
Незнакомка начала было рассказывать, как старушка воскликнула:
— Так вы Валентиной Ивановной интересуетесь, — её подругой. Вон оно что… Опоздали, нет её, — лет уж десять как схоронили. Не дождалась она своего сыночка, не дождалась. Все глазоньки выплакала, не дождалась болезная. А он-то заходил сюда, да, в прошлом году или позапрошлом, не помню точно, к Таисьи приходил, да, но не застал, её уже не было, уехала. Поспрашивал, покрутился во дворе и ушёл. Не знаю куда ушёл, не знаю, врать не буду, но только здесь его больше не видели, нет. Ты уж извини дочка, но ничем тебе помочь не могу, ничем.
Вновь постылое одиночество ведёт её под руку по улицам города. Ещё раз надежда, мелькнув вдалеке краешком разноцветного платья, растворилась в тумане тягостного ожидания.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
