Каникулы на Земле - 3

невыносимой.
Лишь ближе к ночи я вернулся домой, слов у меня накопилось предостаточно, чтобы высказать их своей любимой. Но Юли не оказалось на месте, её «весчичек» тоже. Как поётся в одной, когда-то очень модной, финской песенке: «если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло». В один и то же день мне не только изменили, но ещё и бросили. Как ни странно, спал я в ту ночь, как убитый.

Молодость взяла своё, я выкинул пустые мысли из головы, и целиком погрузился в работу, учёбу. У меня не было никакого желания возвращаться в Проект, а повод выйти из фантасмагорической виртуальщины, в которой я невесть как оказался, был отменный.
Но не судьба. Уже через неделю, выйдя из Универа и припустив к метро, я наткнулся на хорошо знакомую, мрачную фигуру.
-  Не хочешь поговорить со мной? – спокойно, как ни в чём не бывало, спросил Аспид.
-  Никакого желания, - ответил я, не замедляя свой бег.
Невермору, с его журавлиными ногами, даже не пришлось бежать за мной вприпрыжку, он словно прогуливался.
-  Ладно, понимаю, - вздохнул он. – Тебе сейчас некогда, мы вечером вдвоём придём.
«Вечером», «вдвоём»! Я буквально кипел от возмущения. «Вечером», «вдвоём» - я даже не заметил, как моё возмущение сменилось ликованием. Впервые я не получал от своей работы на фирме никакого удовольствия, считал оставшиеся часы. А уже перед домом минут пять ходил взад-вперёд, пытаясь успокоиться. Нельзя было являться в квартиру с выражением лица ребёнка, у которого непонятно за что отобрали любимую игрушку, а вот сейчас должны вернуть её обратно. Свет горел во всех окнах, только сейчас я отметил, что Юля, забрав вещи, не оставила в прихожей ключи.
В дверях меня ждал Невермор, мы с ним сразу прошли на кухню. Ворон, как у себя дома, налил мне чаю, без ошибки – именно в мой бокал, сам взял бокал Юлии.
-  Ничего личного, - начал он разговор, видя, что самому-то мне, по сути, сказать нечего. – Мне предложили, что мне оставалось?
-  Такие постельные кувыркания тоже входят в программу? – не удержался всё-таки я, чтобы не излить хоть часть своей злости.
-  Всех обстоятельств не предусмотришь, - уклончиво ответил Невермор. – Да и вообще, тут не мои заморочки. Сам будешь со своей леди разбираться. У меня к тебе другой, чисто конкретный, вопрос: почему ты ушёл из Проекта?
-  Ушёл и ушёл, - по-прежнему зло прошипел я. – Моё личное дело.
-  Ну, не скажи, - Ворон покачал головой. – У нас не проходной двор. Выгнать – пожалуйста, за малейшую провинность, но самому уйти – нельзя. Правила неписаные, но ты же знаешь, о чём я говорю?
Да, конечно, я всё понимал: как только возникли деньги, сразу, в дополнение к ним, появились и всякого рода бумажки с очень мелким шрифтом в самых ответственных местах. При всём желании невозможно было разобраться во всей этой казуистике, но как я мог их не подписывать?
Невермор понял, что я осознал, наконец, своё положение.
-  Хорошо. Будем считать, что мы обо всём договорились. Небольшой психологический срыв, вполне естественный. Теперь всё возвращается на круги своя. Работа прежняя, но у ребят твоих теперь свои ученики, они поднялись на ступеньку выше, так что можешь подобрать взамен, кого хочешь.
Я задумался: на кой чёрт мне было всё заново начинать?
- А нельзя ли тех, моих, обратно вернуть?
Теперь задумался Ворон. Затем кивнул:
-  Я посмотрю, что можно сделать. Но если они согласятся, то это будет совсем другой уровень. Как, потянешь?
Я пожал плечами:
-  Попробую. Не получится – выставишь меня вон. Завтра и выяснится. У меня к тебе ещё только один, последний, вопрос: на кого мы работаем?
Ворон задумался, затем ответил со вздохом:
-  Скорее всего, на американцев, точнее, на международные корпорации, либо какое-нибудь «всемирное правительство». Не знаю только, есть ли такое. Кому ещё подобная чепуха может быть интересна? Ну а если конкретнее: кто-то нашёл возможность обменять стремительно дешевеющие рублики на столь же быстро набирающие силу доллары. Причём не по курсу. Обыкновенный бизнес. Так что не обольщайся, заказ в любой момент может иссякнуть, и закончится наша малина. Но, может, кому-то из нас и в самом деле повезёт, и статуя Свободы встретит нас у выхода. Я имею в виду, из самолёта. Немножко не по Пушкину получилось бы («и свобода вас примет радостно у входа»), но какая разница? В России-то нам точно ничего не светит, без дураков. Хочешь ключик? Изволь! «Государство, которое не имеет своей, понятной и привлекательной для остального мира идеологии - всего лишь стадо добрых людей. Стоит ли удивляться, что перед ним постоянно возникает на горизонте фигура пастуха с кнутом наготове? Идеология зла, в отличие от прочих, универсальна, она базируется на простых человеческих чувствах: страхе, агрессии (ответной или наступательной) и инстинкте самосохранения, поэтому не нуждается в объяснениях». Что, грубо сказано? Да не грубо, горько. А как бы ты хотел? Чтобы я перед тобой сопли жевал или телевизор перепевал? Или ты и в самом деле не осознал ещё, за что нас всем миром так лупят сейчас? За непокорность. Не хотим, видите ли, принимать «новые демократические ценности», вроде как и со старыми неплохо живём.
Теперь сам поразмысли, нужны ли здесь хоть кому-нибудь наши усилия, исследования? Скажи спасибо, что нас пока вообще ещё терпят, присматриваются, не давят, как клопов.
Он поднялся:
-  Всех благ!
Наверное, вы так ничего и не поняли, потому что я забыл сказать о глазах Невермора. Они были большие, красиво выписанные, как в японских мультиках аниме. Трудно было что-то возразить, глядя в них, уж очень они были выразительные.
Собственно, не менее выразительны были глаза у Юлии, когда я вошёл в комнату. Мы даже слова не успели произнести, просто, как в прошлый, первый, раз набросились друг на друга, а одежда полетела на пол вместе с оторванными пуговицами.